— Я пришла извиниться, — хмыкнула я. — С цветами и даже подарком.
Винельс замер на половине пути корпуса к согнутым в коленях ногам. Вскинул брови и удивленно посмотрел на меня.
— Извиниться?
— Да, я была не права, что унизила тебя при всех. Ты заслужил взбучки, но никто не заслуживает унижения. Я осуждаю твои действия, но сама по сути сделала то же самое. Я была не права, и, если хочешь, готова повторить свои извинения прилюдно.
Лигеросс встал с пола и молча забрал у меня цветы. Достал со шкафа у стены банку, набрал воды из-под крана в раковине, которая стояла здесь же, в палате. Умылся, оглянулся и улыбнулся.
— Взбучку я, как видишь, все-таки получил, — улыбка была какой-то необычной, доброй и ироничной. — Так что к сестричкам я больше не подойду, не сомневайся. Одни проблемы от них.
— Дело не в них конкретно, — я покачала головой и нагло, не дожидаясь предложения, села на край заправленной синим казенным покрывалом кровати. — Ты же мужчина, Лигеросс. А любой мужчина априори сильнее женщины. Я же понимаю, что даже сейчас ты с лёгкостью можешь задушить меня одной рукой.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что не хочу, чтобы моим потомкам пришлось жить в мире, где сильные обижают слабых. Я не хочу, чтобы лет через двадцать мне было страшно отпустить дочь учиться. Я не хочу, чтобы моего сына считали слабаком, потому что я его научила слышать, когда женщина говорит "нет". Понимаешь? Я сама слабая девушка, мне самой страшно, что кто-то может причинить мне вред. Но ещё страшнее мне молча смотреть на то, как сильные мужчины превращаются в подонков, даже не задумываясь о том, как портят мир, в котором придётся жить их детям.
— Я не избил и не изнасиловал её, просто неудачно пошутил, — нахмурился Мечник. — Но я понял, что ты хочешь сказать.
— Я не пытаюсь тебя перевоспитать, — мягко заметила я. — Но предупреждаю, теперь эта академия будет жить по новым правилам. И мне было бы действительно легче, если бы ты и твои друзья помогли мне, а не мешали. Я все равно добьюсь своего, но помощь не помешает.
— Предлагаешь пойти против Рея?
— Предлагаю пойти против системы, — я подмигнула и протянула браслет Винельсу. — Это игровой артефакт, скоро у всех такие будут. Я подумала, тебе будет приятно быть одним из первых.
Лигеросс кивнул, глядя на меня сверху вниз, и принял браслет. Я старалась вести себя максимально дружелюбно, улыбалась, смотрела в глаза, пришла с подарком. И парень оттаял, спросил, в чем свойство браслета, что за игра и кто её придумал. Я рассказала про "пол — это лава", вызвав весёлый смешок, а потом про то, куда пойдет выручка. Подробности не выдавала, так как точно сама не знала, с какой организацией договорится Александр. Ушла я от Винельса через минут пятнадцать, когда мы уже болтали почти по-свойски. Он даже поцеловал мне руку на прощание и отвесил пару маленьких комплиментов.
В дверях столкнулась с ребятами Рейнола, вежливо поздоровалась, солнечно улыбнулась и прошла мимо, не дожидаясь ответа. Настроение было замечательным, несмотря на то, что сегодня мне предстояло проиграть Рейнолу по всем фронтам — подготовиться ведь так и не успела.
На завтрак Алекс пришёл с платком, в который завернул целый небольшой пучок волос обидчика Линеры, кивнул на парня, сидящего через несколько столов и выдал короткую справку. Дунси Беггиз. Артефактор. Сын довольно богатого Графа, с которым, по нелепой случайности, мой папенька играет иногда в покер.
Я хмыкнула, в очередной раз убеждаясь, что Алекс может в кратчайшие сроки достать абсолютно любую информацию. В этом он напоминает мне тётю, которая тоже искренне верит, что миром владеет тот, кто владеет информацией.
Я шепнула пару проклятий, задорно улыбнулась и добавила третье, после чего отдала платок Алексу и попросила сжечь. Да, в понедельник будет весело!
— Слух про то, что ты ужасно боишься лошадей, я тоже уже пустил, — шепнул мой верный помощник, наворачивая кашу. — Случайно обмолвился одной Лани, влюблённой в Мечника, когда та меня "пытала".
— И часто тебя Лани пытают?
— Здоровые и умные мужчины не отказываются от удовольствия, — глубокомысленно заметил парень. — Я просто хотел принять душ, а она почему-то решила составить мне компанию. Таких наглых ещё не было, я даже растерялся, пока она целоваться лезла. А потом подумал, что можно совместить приятное с полезным.
— Алекс! С приличными девушками подобное не обсуждают! Тем более за завтраком…
— Ты не девушка, а начальник. И это не завтрак, а утреннее собрание. Планерка, так сказать.
Мне оставалось только закатывать глаза, ответив, что мой помощник совершенно неисправим.
План Алекса работал, его действия приносили плоды, а, если быть точной, цветы. Самые разные цветы. Иногда с записками от поклонников, но чаще с анонимными заявлениями, что моя смелость восхищает. Знали бы вы, кем восхищаетесь, я бы на вас посмотрела. Внезапность уже полностью вернула свои свойства, теперь я выглядела довольно неплохо: волосы блестящими шоколадными волнами лежали на спине, доставая до самой поясницы. Светлые глаза смотрели ясно, без поволоки. И даже форму я стала носить по-другому — поверх строгой и скучной блузки повязывала шарфики, в брюки вдевала цветные ремешки с разными бляшками, а про казенную обувь вовсе забыла. Отец был щедр, легко оплачивал любые счета, а такое бывало редко: большие деньги требуют постоянного контроля. Иначе не ровен час и разориться!
С такими мыслями я и зашла в аудиторию, где скоро должен был состояться момент моего ужасного позора.
Рейнол сидел за первой партой, спокойный, я бы даже сказала ленивый. Он смотрел на окружающих его людей из-под ресниц, высокомерно усмехался и источал уверенность всем своим существом. Милые девушки из мелких сестринств старательно флиртовали, но выходило у них из рук вон плохо.
Я подошла к ним вплотную, внимательно посмотрела на каждую из пяти кандидаток на место постельной грелки надутого индюка, почему-то чувствуя глухое раздражение по поводу кобелинистости моего оппонента.
— Мне обязательно нужно попросить вас уйти? — я позволила себе немного склонить голову на бок, посмотреть в глаза каждой девушке и произнести железным тоном:
— Или все-таки достаточно намёка, что я не хочу вас видеть столь близко?
Одна из девиц вспыхнула, покраснев, но возразить так и не посмела, только посмотрела на меня зло и как-то предупреждающе. Захотелось захиикать, когда до меня дошло, что девушка банально ревнует.
— Многое бы отдал, чтобы посмотреть, как вы с Клариной сцепитесь. Есть в женских дураках нечто особенное, — Рейнол улыбнулся, как мне показалось, абсолютно искренне. — Клоки волос, исцарапанные лица… Ммм… Красота!
Я уже во второй раз за утро закатила глаза, выложила на стол учебник, конспекты и толстую методичку с формулами, после чего все-таки удостоила противника взгляда.
— Во-первых, ты выглядишь неприлично довольным. А меня это бесит, так что прекрати скалиться. Во-вторых, я никогда не опущусь до драки за мужчину. В-третьих, если бы мы с… Как ты её назвал? Клариной? Если бы мы с Клариной сцепились, то только по причине того, что меня раздражает, когда девушки унижаются перед парнями вроде тебя.
И я улыбнулась, глядя на реакцию Гернода. Он умел держать лицо, но я умела наблюдать. Заметила, как едва заметно опустились брови, сдвигаясь ближе друг к другу, как обычно бывает при злости. Заметила, как уголок рта приподнялся с одной стороны, будто собеседник скрывал презрение. Заметила, как в глазах появилось скучающее выражение. Это вообще было довольно интересное зрелище — только что тёплое веселье, едва поступившее наружу, покрылось тонкой коркой колючего льда.
Семинар прошёл отвратительно, но не по той причине, которую я ожидала. Всё было гораздо хуже. Рейнол молчал. Он не реагировал на вопросы преподавателя, когда я отвечала что-то не совсем верно, а потом, когда намеренно допустила ошибку, только поморщился и отвернулся к окну. Будто… Обиделся?
