─ Пирс, ─ высокомерно поправил он меня.

─ Только посмей кончить, ─ он зарычал, чувствуя, как моя киска сжалась вокруг его члена.

─ Я не могу больше, ─ заскулила я.

─ У тебя нет выбора, ─ он замедлился, начиная мучительно медленно входить и выходить из меня.

─ Е*ый придурок, ─ выдохнула я, уставившись на него.

─ Мы только начали, Бунтарка.

Он вытащил свой член и перевернул меня, входя в меня на моем следующем вдохе. Мои груди опустились на холодное стекло, край стола врезался в живот.

Он схватил меня за руки и прижал их над моей головой. Это была небесная пытка, он трахал меня, доводя до края оргазма, а затем отстранялся. Снова и снова.

─ Пирс, ─ чуть не зарыдала я, чувствуя, как мой контроль ускользает. Слишком знакомое напряжение начало формироваться внизу живота.

Его удары набрали скорость. Как вообще возможно, чтобы он мог трахать меня сильнее, чем до этого, взрывая мой разум.

─ Кончай, Бунтарка.

Он вошел в меня последний раз, кончая вместе со мной. Мой громкий крик заглушил его стон. Он провел руками по моей потной спине, по бокам и положил их на мою задницу.

Через минуту он отодвинул меня от стола и поднял на руки. Держа мою голову на плече, он перенес меня в свою комнату, мимо своего смехотворно большого шкафа, а затем в ванную.

Мы приняли душ в комфортной тишине. Пирс массировал мою кожу головы и каждый дюйм моего тела. После этого мы оказались на его кровати с разогретой пиццей между нами.

─ Никаких грязных разговорчиков, ─ заявила я, кусая второй кусок.

Пирс прочистил горло и вытер рот аккуратно сложенным бумажным полотенцем. Я же использовала свою одежду.

─ Мне действительно нужно объявлять, насколько тугая и влажная у тебя киска? ─ спросил он.

Увидев озадаченное выражение его лица, я начала хихикать.

─ Или ты предпочитаешь, чтобы я спросил, насколько тебе нравится мой член, когда я тебя трахаю? Хотя, я думаю, мы оба знаем, что ты его обожаешь, ─ он пожал плечами и откусил кусочек.

Я смотрю на него, осматривая его обнаженный торс и серые спортивные штаны, он скрывает свою улыбку, когда я вижу его большую возвышенность.

─ Что с тобой, Бунтарка?

Он дарит мне свою сексуальную маленькую ухмылку, точно зная, почему я улыбаюсь.

─ Итак, почему я тут? ─ я не могу удержаться от вопроса.

Ничего не изменилось с первой ночи, когда я сюда попала. Он все тот же требовательный, сексуальный мудак Пирс.

─ Ты действительно хочешь поговорить об этом? ─ вздохнул он, приподнимаясь в кровати.

─ Скажешь мне правду?

─ Только в том, что я считаю, ты должна знать, ─ открыто заявил он.

Я кивнула, ожидая, что он сделает это.

─ Я собирался убить тебя, но все изменилось.

Он уставился на меня, на лице была его обычная бесстрастная маска.

─ Что изменилось?

Я проглатываю последний кусочек пиццы, который теперь ощущался как тяжелый камень.

─ Все изменилось, когда ты пришла сюда, Бунтарка. Ты ─ все, что я хочу в неправильное время. Но я не могу ждать, ─ он взглянул на меня. Его честный ответ на мгновение меня обескуражил.

─ Н.. но, что ты сделаешь со мной? Ты сказал, что хочешь сломать меня, ─ тряся головой, я обняла себя за талию и посмотрела на него.

─ Я ломаю тебя, просто пока не ясно, как именно, ─ он закрыл коробку с пиццей и убрал на пол.

─ Ты не можешь держать меня тут вечно, Пирс. Когда-нибудь ты меня освободишь, ─ я смотрю вниз, гадая, прав ли он.

Я действительно хочу продолжать этот разговор? Я знала, что нам нужно, потому что не могла продолжать жить в мире снов, в мире, где мы были обычной парой, и все было хорошо.

─ Я могу держать тебя вечно, Бунтарка, и намерен сделать это. Хотя я аплодирую храброй душе, которая пытается отобрать тебя у меня. На моем заднем дворе есть шестифутовая яма, которая идеально им подойдет.

Глава семнадцатая

Пирс

Не могу удерживать ее вечно. Кто остановит меня? По выражению ее лица, я мог сказать, что она никогда не согласится с этим, что мне подходило. Мне понравилась борьба в ней.

─ Моя очередь.

Приспосабливаясь удобнее в кровати, я раскрыл руки, и после небольшого колебания, Уиллоу вползла в мои объятия.

─ Расскажи мне о своих шрамах.

Она застыла, с тревогой глядя на меня.

─ Татуировка дракона на спине? Она изображает меня.

Глаза Уиллоу слегка расширились, как я понял, от осознания. Борясь с желанием заставить ее ответить, я начал бегать руками вверх и вниз по ее спине, нежно целуя ее в макушку.

Она вздохнула, сделала глубокий вздох, и положила голову мне на грудь. Каждое слово, исходившее из ее рта, заставляло мои кишки сворачиваться в узел.

─ Мой отчим приходил в мою комнату по ночам. Это началось в мой десятый день рождения. Сначала это были простые прикосновения, потом поцелуи. Он заставлял меня... сосать, ─ она задохнулась.

Я молчал, притянув ее чуть ближе, крепче обнимая, притворяясь хорошим парнем.

─ На одиннадцатый день рождения он начал использовать свой карманный нож, чтобы вырезать свои… инициалы. Сказал мне, если я закричу или скажу кому-нибудь, то он причинит боль моей маме.

Она замолчала, я посмотрел вниз и увидел, что девушка смотрит на стену с мрачным выражением лица.

─ Моей маме было насрать на меня, а я все равно хотела ее защитить.

Она изо всех сил старалась сдержать слезы. Уиллоу никогда не хотела, чтобы кто-то знал, что ей больно, предпочитая носить свою боль, как чертову тиару на голове.

─ Можешь больше ничего не говорить.

Мне больше не нужно было слышать, зная, что детали были намного хуже, чем то, что она разглашала. Уже знал, что Ричард Миллер засовывал свой член достаточно глубоко в ее задницу, чтобы ей было больно, или как он дрочил и заставлял ее глотать.

Она была простой маленькой девочкой, за которую никто не заступился, о которой никто не позаботился. Я хотел забрать ее боль, но затем, я захотел задушить ее этим. Скоро. Пришло время положить конец этому маленькому маскараду.

Глава восемнадцатая

Уиллоу

Звук бегущей воды на нижнем этаже дал мне знать, что Пирс дома. Видимо, для разнообразия. Мое тело болело, но в хорошем смысле. Не думаю, что мы расставались в течение всей ночи хотя бы на мгновение. К тому времени, как моя голова, наконец, коснулась подушки, я была измотана.

Полдень? Я посмотрела на цифровые часы и выкатилась из кровати. Последний раз я спала до полудня, после ночного просмотра «Зачарованных». Собрав себя по частям в ванной, я вышла из комнаты. Когда я, наконец, достигла нижней части лестницы, я застыла. По дому стояли восемь ваз с белыми лилиями.

─ Они тебе нравятся? ─ донесся до меня голос Пирса.

«Это. Просто. Цветы», ─ сказала я себе, находясь в нескольких секундах от того, что съехать с катушек. Он никак не мог знать, что они были любимыми цветами Кэсси. Это кто-то доставлял их прямо к нашей двери каждые две недели.

Бесчисленное количество раз я изо всех сил пыталась найти место для больших ваз. Кэсси находила, о-о, и трепетала над ними, но никогда особо не реагировала при людях. Я всегда думала, что это пустая трата денег.

Когда я оглянулась, чтобы посмотреть на него, он склонил голову, изучая меня.

─ Ну?

Это был какой-то тест? Он как-то связан с убийством моей сестры?

─ Они прекрасны, ─ соврала я сквозь зубы.

Цветы были милыми, но я ненавидела их. Кто-то оставил одну окровавленную лилию на груди моей сестры.

─ Почему лилии?

─ Прости?

Он сделал круг вокруг меня и направился к столу, за которым мы провели немало времени накануне вечером.

─ Тебе нравятся лилии, большинству же розы.

Пирс остановился и посмотрел на меня с холодной улыбкой на лице. Я нахмурилась, удивляясь тому, что произошло между нами с того момента, как мы пошли спать, и до сих пор.

─ Розы подразумевают любовь, а я не люблю тебя, Бунтарка. Я просто владею тобой, ─ пожал он плечами и продолжил движение.