Уиллоу посмотрела на телевизор, а затем снова на меня, с хитрой улыбкой на лице. Она растаяла и засмущалась, когда взяла коробку с пиццей и пожала мне руку.

─ Ты принес пиццу?

Она склонила голову и уставилась на меня.

─ Сегодня твой день рождения, и я знаю, как ты ее любишь. Я также знаю, что ты ненавидишь торты.

Я повернулся и закрыл дверь ногой. Когда я снова посмотрел на Бунтарку, она пялилась на меня, словно у меня было две головы.

─ Ты на самом деле чертов похититель. Все, что ты даешь мне, ─ это оргазмы и еда.

Я усмехнулся, позволяя себе посмеяться над ее серьезным заявлением.

─ Нужно поесть, пока не остыло.

Я отошел от нее, нарочно игнорируя новое выражение на ее лице.

Иногда мне становилось интересно, что она думает обо мне. Она никогда не спрашивала меня, почему я забрал сердце своего отца или что я делал, когда покидал дом.

Я чувствовал вину за многие вещи в своей жизни, но убийство моего отца не было одним из них. Ирония не ускользнула от меня, что сердце человека, которое я держал в морозильнике, могло быть моим, если бы я остался на дорожке, на которой был.

Эта жизнь была адом, хороший человек отпустил бы Уиллоу, он не взял бы ее в первую очередь. Я не мог быть этим человеком. Я хотел ее, даже если это означало опустить ее в ад рядом со мной. Это было оперативное решение. За тридцать три года я сделал много таких.

Я знал, что она не Мишель, но она напоминала мне о ней. Моя невеста была светом в моей жизни. Ее потеря катапультировала меня еще дальше на пути тьмы.

Я положил пиццу и тарелки на стеклянный обеденный стол. Уиллоу последовала за мной, внезапно став тихой, как мышь. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Было бы так легко навязать ей некоторые ответы на то, что я хотел узнать.

Она утверждала, что я не вел себя как похититель, ну, а она точно не вела себя, как похищенная девушка. Черт, она не вела себя так, как ее сверстники.

─ Пирс?

Ее маленькая рука коснулась моей спины, беспокойство слышалось в ее мягком голосе. Я чувствовал запах лавандового средства для тела, которым она себя омывала, и персикового шампуня, которым она мыла волосы. Когда ее рука проделала свой путь от спины к моей руке, что-то во мне сломалось.

Положив тарелки на пол, я развернулся и схватил ее за руки. Она ахнула, явно удивившись. Я усадил ее на край стола и поймал в клетку с обеих сторон. Она смотрела на меня, широко раскрыв свои шоколадные глаза, слегка приоткрыв идеальные розовые губы.

Она должна была словить пулю в голову. Я собирался сломать ей шею. Я хотел вырезать ее сердце и отправить ее отцу с небольшим милым бантом вокруг него. Она не должна была попасть под мою кожу, как распространяющийся рак, и кровоточить в моих мыслях.

─ Почему ты больше не борешься со мной? Почему ты так спокойна?

Я держал свой голос на уровне, но даже я мог слышать резкость. Половина меня хотела вывернуть свои чертовы внутренности, рассказать ей обо всем, что я когда-либо делал, и обо всем, через что она должна пройти по моему выбору. Убийство моего отца было лишь верхушкой айсберга. Если бы она действительно знала мужчину, которым я был, она бы не смотрела на меня так, как сейчас, и на этот раз я был трусом, потому что отказался от затеи все ей рассказать. Однажды я бы сказал, но не сегодня.

─ Я не хочу бороться с тобой. Ты этого хочешь? Чтобы я боролась с тобой?

Она смотрела на меня вопрошающе. Если я скажу «да», знаю, что она так и сделает.

─ Зачем?

Из всего, что происходит в моей голове, это единственный вопрос, который я смог ей задать.

─ Ты мне нравишься, всегда нравился. И я знаю, что ты немного отличаешься, но я тоже. Ты не думаешь, что я странная, и это делает меня счастливой.

Ее честные слова вырвались изо рта и застали меня врасплох. С чего бы мне верить, что ты странная?

─ Я с трудом перевариваю, что ты тут, Уиллоу, я...

Сделав паузу, чтобы взять себя в руки, я провел рукой по лицу. Она опустила взгляд вниз, внезапно не в силах посмотреть мне в глаза.

─ Мне нравится это, ─ пробормотала она в свою грудь.

Мой член начал твердеть, а яйца стали голубее, чем мои глаза.

─ Мне хочется сделать тебе больно, Уиллоу. Заставить тебя плакать, слышать твои мольбы.

─ Так сделай это.

Она подняла голову и бросила мне вызов.

Глава шестнадцатая

Уиллоу

Мои эмоции выходили из-под контроля. Пирсу просто нужно было пройтись по дому с пиццей и упомянуть про мой день рождения. Я понятия не имела, почему я находилась тут, или как со всем этим связан Сет, и я не могла придумать, что же такого сделать, чтобы это выяснить. Но я знала, что все это было из-за него.

И мне нечем было торговаться, чтобы спасти своего отца от того, что, как я знала, обернулось бы для него мучительной смертью. Кроме меня, у меня была только я. Как только слова «Сделай это» покинули мой рот, рот Пирса впился в меня, я обняла его за шею, а его руки легли мне на бедра.

Я открыла рот для него, радостно впуская его язык внутрь, чтобы встретить мой собственный. Слишком быстро он от меня оторвался. Он потянул меня так, что моя задница оказалась прямо на краю стола и слегка свисала.

─ Я должен был сделать это в первую же ночь, когда ты здесь появилась, ─ пробормотал он, целуя, вплоть до бедра, мою голую правую ногу. Медленно, он начал обводить мои шрамы кончиком языка. Все ближе и ближе подбираясь к моей киске.

Я застонала, схватившись за его плечи, еще больше раздвинув раненные ноги.

Мое тело было моим злейшим врагом, оно ожило для него с первого касания его языка. Его губы исчезли с моих стринг, его теплое дыхание ─ с моей промежности, а затем рот двинулся вверх, по моей второй ноге. Делал то, что только что уже сделал.

Его язык был подобно кисти, а мои шрамы ─ холсту. Он следовал за уродливым грубым рисунком, отпечатанным на моей коже, медленными, плавными движениями. Но на этот раз, он двигался губами по внешней стороне моего бедра. Взяв мой ремень зубами, он начал его снимать, потянув его вниз, не отрывая пальцев.

─ Сними свою рубашку, ─ проинструктировал он меня, снимая собственную одежду.

Я быстро скинула рубашку через голову и села смотреть на него голого. Я впилась в шедевр, который появился из-под его модного наряда. Его тело переливалось. Мышцы, его пресс, даже тату с черным багровым драконом на спине.

─ Нет, ─ я пыталась остановить его, когда он встал на колени, полностью обнаженным.

Черт возьми, я хотела, чтобы он был внутри меня. Я пытался притянуть его ко мне, но он просто оттолкнул мои руки.

─ Пока нет, Бунтарка, я хочу поиграть, ─ он двинулся вниз и прильнул губами туда, где всегда, толкая в меня два пальца одновременно. Он не торопился, сводя меня с ума от нужды.

─ Пирс... пожалуйста, ─ я умоляла, начиная тянуть его за волосы.

─ Пожалуйста, что?

Он кружил языком по моему клитору, вырвав еще один мягкий стон изо рта.

─ Поднимись и трахни меня.

Я не стеснялась того, чего хотела. Пирс усмехнулся, его теплое дыхание обдало мою киску. Он встал, как Бог секса, которым и являлся, и поставил меня так, как захотел.

Мои ноги были согнуты, ступни уравновешены на краю стеклянного стола. Это напомнило мне оригами. Он провел головкой своего члена вверх и вниз по моим половым губам, размазывая преякулят.

─ М-м-м, не заставляй меня умолять.

Я держала его за руки и умоляла.

─ Ты уже это делаешь, ─ он ухмыльнулся, протолкнувшись в меня одним сильным движением.

Он не дал мне времени, чтобы приспособиться, что делал всегда. Мне нравилось, что он не трахал меня медленно и сладко.

Его толчки были жесткими, каждый из них вгонял член все глубже и глубже. Мое положение позволяло ему входить так глубоко, как он того хотел. Это было идеальное сочетание боли и удовольствия, которого я так ждала.

─ Боже!

Я двигалась навстречу так, как могла.