– Но какую выгоду имели от этого вы? – сверкнула глазами Жаклин. – Страх и подчинение прихожан? Возможность влиять на шевалье де Шане? Что объединяет столь разных людей как вы и Жан Шанталь?
– Ненависть к людям их объединяет, – ответил ей Леон. – Надо признать, при всех вы умело делали вид, что ненавидите друг друга.
Губы отца Роберта снова искривились в болезненной усмешке.
– Вы всё знаете, – прошептал он. – Нет смысла скрывать… Но мы не были друзьями, – он заговорил громче. – Шанталь ничего не знал обо мне – а я знал о нём всё. Я догадался вскоре после первых попыток поймать Зверя – если Жан Шанталь не сумел выследить Зверя, значит, он этого не хочет, а раз не хочет, значит, он сам его приручил, – кюре закашлялся. – Я… тьфу! Я всё знал, но молчал – и только в этом моя вина.
– Вы знали, что Шанталь натравливает Зверя на беззащитных женщин и детей, и молчали! – пылко воскликнула Анжелика. – Вы безумец! Вы даже хуже брата д’Олива – тот хотя бы не скрывал, что он злодей!
– Зверь убивал насмешников и потаскух, – Роберт оскалился, и лицо его вдруг стало ужасно похоже на череп. – Люди должны бояться, должны верить… и Шанталь принёс им эту веру. А она, – он кивнул на Эжени, – разгадала его тайну и хотела выдать её всем! Зверь был бы пойман, его бы перестали бояться, и что тогда было бы с нашим Господом?
– Он бредит, – шепнула Жаклин Анжелике.
– И у меня всё получилось бы, если бы не вы, дети мушкетёров, и не эта рыжая ведьма! – Роберта затрясло, казалось, он с трудом держится на ногах. – Сказано в Писании: «Ворожеи не оставляй в живых»…
– Когда вернётся мой отец, вы будете осуждены, – Эжени выпрямилась, кусая дрожащие губы.
– Неет, – ноги отца Роберта подогнулись, он рухнул на колени и забился в судорогах. – Пусть меня судит Высший Судия, но не вы… вам я не достанусь…
– Доктора! – громко закричал Рауль. Дети мушкетёров метнулись к священнику, пытались приподнять его, разжать рот, но было уже поздно. Отец Роберт извивался на полу, хрипя и закатывая глаза, и из его рта вырывались обрывки фраз:
– У меня был не один пузырёк… Я успел, успел… Весь яд без остатка – и вот я уже свободен… Свободен…
Никто не знал доподлинно, что за яд принял отец Роберт, но он действовал со всей своей дьявольской силой – через несколько минут безумный кюре перестал биться и затих, голова его бессильно склонилась, а глаза закатились. В гостиной повисло жуткое молчание, такое, что стало слышно, как жужжит где-то под потолком муха. Анжелика перекрестилась и открыла рот, чтобы что-то сказать, но вновь закрыла его, не издав ни звука, и прильнула к плечу Рауля. Жаклин крепко стиснула руку мужа, и Эжени захотелось так же крепко схватить за руку Леона, но она не посмела. Прошло несколько томительных мгновений, и тишину разрезал голос капитана:
– Этот уже не в нашей власти, но Шанталь ещё на земле, и Зверь тоже. Мы должны действовать быстро, пока он не убил кого-то ещё.
========== Глава одиннадцатая, в которой причудливо меняются местами охотники и жертвы, а Леон получает награду ==========
И детям мушкетёров, и Эжени приходилось раньше сталкиваться со смертью, но самоубийство отца Роберта потрясло их – долго они стояли, склонив головы, над его телом, прежде чем Эжени, тихо шагая, добралась до двери, открыла её и позвала слуг. Тело священника вынесли из гостиной и уложили на пол, обернув покрывалом. В замке вдруг стало очень тихо и сумрачно – за окном потемнело, слуги переговаривались шёпотом и крестились, дети мушкетёров негромко обсуждали дальнейшие планы. К Эжени подлетел Корнель и уселся на плечо хозяйки – она погладила его по блестящим перьям:
– Ты сегодня герой, ведь ты спас мне жизнь.
– Шанталь знает, что мы подозреваем его? – Леон встал посреди гостиной и оглядел остальных. – Мог он что-то понять после того, как Эжени ушла?
– Думаю, мог, – ответил Рауль. – К тому же, его должны были насторожить наши расспросы, разговоры с деревенскими, с Фурнье. Он мог увидеть ошейник и понять, что его мог заметить любой из нас.
– И что он сейчас сделает? – подала голос Жаклин.
– Уничтожит ошейник и всё, что связано со Зверем, а потом отправится в лес и получше спрячет Зверя, – уверенно произнёс Анри. – А может вообще попытаться сбежать.
– Мы должны отправиться к нему – допросить, а если придётся, то и арестовать, – снова заговорил Леон. – Если что, скажем, что делаем это по поручению дочери шевалье де Шане, – он кивнул в сторону Эжени, она нервно кивнула в ответ. – Потом надо дождаться де Шане, собрать людей, обыскать дом Шанталя и пещеры. Главное сейчас – найти Зверя и убить, пока он больше ни на кого не напал. А доказать вину Шанталя можно потом.
– У нас нет прямых доказательств – только ошейник, который, возможно, уже сожжён в печи, слова Фурнье и слова безумца-священника, – Жаклин прикусила губу.
– Значит, будем искать, – вскинул голову Анри.
– А если Шанталь уже в лесу? – встревоженно спросила Анжелика.
– Поедем вслед за ним, – ответил Рауль. – Господа, пора собираться! Нельзя терять ни минуты, поэтому шевалье де Шане мы дождаться не можем. Эжени, если ваш отец вернётся, а нас здесь ещё не будет, расскажите ему всё – пусть собирает людей и отправляется в лес, к пещерам.
– Вы уезжаете? – Эжени пробила дрожь. – Прямо сейчас?
– Разумеется! Надо спешить, ведь Зверь не дремлет!
– Рауль, я… – начала Анжелика, но брат перебил её:
– Нет-нет, об этом и думать не смей! Нам предстоит встреча со Зверем, и мы не можем рисковать вашими жизнями! Ты остаёшься здесь!
– И ты, Жаклин, тоже, – не терпящим возражений тоном сказал Анри, и обычно строптивая Жаклин на этот раз только покорно кивнула, вновь опустив руку на живот. Эжени разрывалась между желанием остаться дома, в безопасности, и желанием предложить свою помощь, но Рауль словно прочитал её мысли:
– Эжени, вы тоже останьтесь. Вами мы тем более не можем рисковать.
Она тоже кивнула – все слова будто утратили свой смысл. Как во сне Эжени наблюдала за сборами, смотрела, как сыновья мушкетёров заряжают пистолеты, седлают лошадей, перебрасываются короткими фразами. Корнель цеплялся когтями за ткань платья, но сейчас Эжени почти не ощущала его тяжести на плече. В голове билась одна мысль: «Как же так? Мы с Леоном только-только открылись друг другу – и он уже уезжает? А если он не вернётся, если Зверь убьёт его – неужели всё будет как в моей песне? Я не стану добычей ворона, говорил он, но если он ошибся?». В её голове вдруг ясно предстала картина – Леон лежит неподвижно, распростёртый на траве, его плащ разорван, и белую рубашку заливает кровь. Эжени вздрогнула и затрясла головой, пытаясь отогнать ужасное видение. «Это всё сон, сон, не больше того сна, что я видела раньше. Я буду думать про Леона-Зверя, каким он являлся мне во снах, и может быть, я смогу не думать о его смерти».
Нервы не выдерживали не у одной Эжени. Жаклин снова побледнела и, кусая губы, молча, чтобы не выдать дрожью в голосе свой страх, подошла к мужу, обняла его и поцеловала. Анжелика быстро прижалась к груди Леона, потом высвободилась, шагнула к Раулю и, обхватив его за шею, уткнулась лицом в вышитое кружево рубашки.
– Обещайте, что не умрёте, – прошептала она, не отрываясь от графа. – Вы не можете умереть, ведь мы с вами должны пожениться.
Рауль погладил её по волосам и смущённо посмотрел на Анри и Жаклин, глядевших на пару с нескрываемым изумлением.
– Да, друзья, вы поняли всё правильно – мы с Анжеликой любим друг друга, – проговорил он. – Мы хотели сообщить об этом нынче утром, но прискорбные обстоятельства помешали нам это сделать. Эжени и Леон уже знают – Леон дал согласие на наш брак…
– Это же прекрасно! – Анри был искренне рад за друга. – Хоть одна хорошая новость за сегодняшний день!
– Анжелика, почему ты мне ничего не сказала? – Жаклин возмущённо всплеснула руками. – Подруги мы или нет?
– Я собиралась, но… но… мне было так стыдно, и потом… – Анжелика сдавленно всхлипнула, вытерла рукавом глаза и отступила, по-прежнему не сводя глаз с Рауля. – Обещайте, Рауль… пожалуйста!
