– Простите, месье Шанталь, что мы вас стесняем, – вежливо сказала Анжелика. – Спасибо вам за помощь.
– Рассчитывать надо свои силы, – буркнул он, выходя из комнаты. – Если боишься крови и трупов, так нечего ехать.
– Я не боюсь! – злость придала Жаклин больше сил, чем вино. – Я… я упала в обморок совсем не поэтому! – она и сама не понимала причин внезапной потери сознания, но была уверена, что обезображенное тело Агнессы Фурнье тут не при чём.
– И всё же он прав – вам надо быть осторожнее и заботиться о себе! – с неожиданным укором обратилась к ней Эжени. – Если вы не думаете о себе, то подумайте хотя бы о ребёнке!
– О каком ребёнке? – Жаклин изумлённо уставилась на неё.
– О том ребёнке, что вы носите под сердцем! О Боже, Жаклин, – воскликнула Эжени, видя, как расширяются глаза её собеседницы, – неужели вы ничего не знали! Даже я, у которой никогда не было детей, заметила! Головокружение, тошнота, пристрастие к яблокам, которых вы до этого не любили, теперь обморок… Вы беременны, у вас будет ребёнок!
– Ребёнок, – слабо повторила Жаклин. Она сидела на постели, опустив руку на живот, потрясённая и оглушённая внезапным открытием, и весь мир словно перестал существовать – исчезли запахи, звуки и цвета, и только сильно билось её сердце. – У меня будет ребёнок.
– Не может быть, – сквозь затянувшую мир пелену к ней прорвался голос Анри. – У нас будет сын… или дочь. Как же… Это так… неожиданно! – он с беспомощной усмешкой оглянулся на друзей. Рауль сконфуженно молчал, Анжелика счастливо улыбалась. Леон, который всё это утро выглядел необычно довольным, похлопал Анри по плечу:
– Ничего, д’Эрбле, ничего. Когда мужчина и женщина любят друг друга, такое иногда случается. Я бы даже сказал, довольно часто случается.
– Да подите вы со своими шутками, – беззлобно отмахнулся Анри, садясь на постель рядом с женой. – Жаклин… Жаклин, ты меня слышишь?
– Слышу, – она очень осторожно провела ладонью по животу, пытаясь свыкнуться с мыслью, что она теперь не одна, что внутри неё живёт новое существо – наследник или наследница д’Артаньяна и Арамиса.
– Господа, – голос Эжени звучал взволнованно, а сама она выглядела очень задумчивой, – я рада за вас. Теперь позвольте мне покинуть вас и вернуться в замок. Мне надо… кое-что проверить.
И она беззвучно выскользнула за дверь.
Комментарий к Глава девятая, в которой происходит много неожиданных вещей
* полную версию песни о воронах можно прочитать здесь: https://ficbook.net/readfic/7475060.
Диалог Леона и Эжени представляет собой квест на тему “Сколько отсылок к песням и фильмам вы сможете найти”.
========== Глава десятая, в которой открывается мудрость ворона и греховность человека ==========
Эжени торопилась в замок безумно, отчаянно, громким сбивчивым шёпотом подгоняя Серого Ветра. Конечно, было не очень-то разумно возвращаться домой в одиночку, но она надеялась, что на дороге и днём Зверь не решится напасть на неё. Кроме того, Серый Ветер куда быстрее Кудесницы, значит, есть шанс убежать. У побега было несколько причин. Во-первых, Эжени с трудом выносила взгляд Леона – цепкий, притягивающий, он будто выжигал на ней клеймо: «Моя, ты теперь моя». Ей было стыдно за те поцелуи в библиотеке и ещё стыднее за последовавшие за ними ночные мечты и сновидения. Эжени собиралась поговорить с капитаном этим же утром, но известие о новой жертве всё изменило. Рауль и Анжелика, судя по всему, тоже собирались заявить о помолвке, но решили дождаться более подходящего случая. «Господи, сколько неожиданностей – Анжелика и Рауль, я и Леон, теперь ещё беременность Жаклин!» – подумала Эжени, направляя коня вперёд. «Надеюсь, переживания последних дней не скажутся на её ребёнке».
Второй причиной внезапного отъезда была одна вещь, замеченная Эжени в доме Шанталя. В поисках воды или вина она наткнулась на широкий кожаный ошейник и с досадой отшвырнула его в сторону, но теперь ругала себя за поспешность. Ошейник был не новый, но крепкий и, как она поняла только сейчас, слишком широкий для шеи гончей собаки. Он вообще был велик для любой собаки – а вот для волка, особенно крупного и свирепого, в самый раз.
По спине Эжени пробежали мурашки – она подумала, что дети мушкетёров остались одни в доме Шанталя. «Но не попытается же он убить их всех!» – попыталась она успокоить себя. «Он же не сумасшедший и не хочет навлечь на себя подозрения – по крайней мере, до сих пор он действовал очень аккуратно. Если, конечно, это и правда он… Может, следовало прямо спросить его про ошейник? Но он наверняка выкрутился бы и придумал какую-нибудь историю, а потом перепрятал Зверя в другое убежище… Может, подождать до дня новой охоты? Но во главе охотников всё равно встанет Шанталь и уведёт нас от Зверя!
Рассказать всё отцу? А если это не он? Если я ошиблась? Одна моя ошибка уже чуть не стоила жизни Инессе! Нет, сначала надо всё выяснить. Он не должен был ничего заподозрить – он и не видел, как я уехала… Дети мушкетёров не пробудут у него долго – они вернутся в замок, и я выскажу им свои подозрения».
– Мадемуазель де Шане! – она чудом избежала столкновения с отцом Робертом, спешившим ей навстречу на своём коне. – Дитя моё, вы знаете о новом несчастье?
– Да, я и дети мушкетёров уже были на месте и осмотрели тело, – нетерпеливо ответила она, придерживая Серого Ветра.
– Вашим глазам пришлось увидеть нечто ужасное, – сочувственно произнёс кюре. – А где же ваши друзья? В такое время ездить в одиночку небезопасно даже днём.
– У Шанталя, они скоро меня нагонят, – ей не хотелось вдаваться в подробности.
– Вы бледны и взволнованы, – Роберт заглянул ей в лицо. – Вас что-то тревожит? Помнится, вы давно не были на исповеди…
– Простите, но мне сейчас совсем не до этого, – Эжени тряхнула поводьями, и Серый Ветер пустился вскачь. – Прощайте, отец Роберт! – крикнула она, уже уносясь вдаль.
***
До замка Эжени добралась без приключений, оставила коня на попечение конюха и кинулась наверх, в библиотеку. По пути она отметила, что в замке непривычно тихо без отца, сестры и гостей. Себастьян и Инесса должны вернуться от Бертрана только к вечеру, а вот детей мушкетёров следует ждать с минуты на минуту. Едва очутившись в библиотеке, Эжени, не обращая внимания на возбуждённые крики Корнеля, вихрем метнулась к столу, вытащила все свои записи и карту владений и склонилась над ними. На карте были отмечены и пещеры возле реки – от них до полей легко можно было добраться через лес. Как же она раньше не догадалась, что Зверь может прятаться в пещере? Конечно, обычные волки так не делают, но этого вряд ли можно назвать обычным.
Затем Эжени, немного переведя дыхание, опустилась в кресло, разложила перед собой листы с записями о жертвах и вгляделась в них. Она записывала услышанное по памяти, но память у неё достаточно хорошая, чтобы на неё положиться. Итак, первыми жертвами стали телёнок Этьена Буле и овца Антуана Тома. Возможно, тогда Зверь ещё только пробовал свои силы… Затем были Анна Лефевр, которая пасла овец в поле, Элиза Моро, искавшая овцу в лесу, старая Катрин Мартен, возвращавшаяся через поле домой поздним вечером, Мари Фурнье, Мари-Цветочек, бежавшая ранним утром после свидания… Жанна Валли сумела отбиться от Зверя, Франсуа Морель был растерзан на берегу ручья.
«Мы думали, что Зверь выбирает жертв случайно – как правило, самых слабых. Но что, если это не так? Что если эти жертвы были намечены заранее? Я ничего не могу сказать насчёт Буле и Тома, но Анна, Элиза, Мари, Жанна, теперь ещё и Агнесса – молодые красивые девушки», – Эжени вспомнила вытянутое лицо, крупный нос и мрачные глаза Шанталя. «Он, хоть и опытный охотник, небогат, не красавец, нрав у него злой – редкая женщина такого полюбит. А если все эти красавицы ему отказали? Правда, Жанна Валли ничего такого не рассказывала, но ведь она может и сама не помнить… Франсуа Морель был известный насмешник, у меня даже его прозвище записано – Франсуа-Язва… Катрин Мартен тоже была вздорной старухой, ссорилась со всеми – помнится, как-то даже моему отцу сказала что-то нелестное. Шанталь человек злопамятный, он мог захотеть отомстить всем этим людям – девушкам за невнимание, мальчишкам и старой Катрин за насмешки».
