Она не договорила – глаза Леона полыхнули гневом, и он быстрым цепким движением схватил её за запястье, притянув к себе. Впервые за весь разговор Эжени стало по-настоящему страшно – она вырвалась и отступила, готовая в любой момент броситься прочь.
– Любого, кто посмеет такое сказать, я проткну шпагой, – прошипел капитан, глядя на неё в упор. – Вы молчали, Эжени – молчите и дальше.
Он тяжело дышал, голубые глаза сверкали, грудь вздымалась, и перед Эжени с невероятной ясностью встала картина из сна – Леон, скинувший волчью шкуру и прижимающий свою жертву к стволу дерева.
– Вы и есть Зверь! – вырвалось у Эжени. – Отец ищет Зверя в лесу и в поле, но не знает, что сам впустил его в дом!
– А вы ведьма – отец Роберт был прав, – Леон отступил, но в глазах его по-прежнему была угроза, направленная не столько на Эжени, сколько на тех людей, которые могли бы повредить ему и его сестре.
– Подумайте до завтра – может, вы измените своё решение, – выдохнула Эжени и метнулась вниз, подальше от этого неистового звериного взгляда и сказанных с такой горечью слов. Она бегом добралась до своей комнаты, заперла дверь и, упав в кресло, отчаянно пыталась перевести дух. Перед глазами всё плыло, не то от слёз, не то от быстрого бега, произнесённые слова жгли рот, а дыхание отказывалось восстанавливаться. Эжени понимала, что поступила неправильно, что ей не следовало вмешиваться не в своё дело, но ведь надо же было защитить Анжелику… и узнать правду о Жаклин. Что ж, хотя бы она в этом не замешана – любит своего Анри и знать не знает о пропаже ленточки.
– Леон отказал Анжелике, потому что любит её и хочет, чтобы она всегда была рядом, – прошептала Эжени своему болезненно кривящему губы отражению. – Анжелика любит брата, но ещё она любит Рауля и хочет быть вместе с ним, поэтому она поссорилась с Леоном. А я… Я люблю Анжелику, поэтому высказала Леону правду. Господи, зачем я только достала эту проклятую ленточку?
«Потому что ты ревнуешь Леона к Жаклин», – подсказал разум.
– Остаётся надеяться, что завтра будет совсем другой день, и они все всё забудут, – Эжени грустно шмыгнула носом. – Леон помирится с сестрой, даст согласие на брак, я попрошу у него прощения… Надо бы расспросить, как прошла охота…
Жаклин и Анри уже рассказали ей в общих чертах о прошедшем дне – в том числе и о своих подозрениях насчёт отца Роберта. Когда Жаклин повторила, что священнику не хватит сил справиться со Зверем, Эжени закусила губу – ей пришла в голову мысль, неожиданная и страшная. Она вдруг вспомнила, как ласково Бертран Железная Рука говорил со своими гончими, гладил их по головам, смеялся…
«Он ведь тоже не сразу добился руки Инессы – отец не хотел отдавать её, как Леон не хочет отдавать Анжелику. Отец дал согласие только тогда, когда начались нападения, потому что ему и без мольб Инессы хватало хлопот. Это может быть простым совпадением, а может… Бертран охотник, он мог подобрать волчонка и вырастить из него громадного Зверя. Он сильный, уж он-то точно сумеет с ним справиться. Он знает наши леса, а Зверя он может держать в своём замке».
«Но почему тогда они не поймали Зверя на сегодняшней охоте? Ведь Бертран мог собственноручно убить Зверя и стать героем!» – спросила Эжени саму себя и тут же ответила:
«Может, Зверь остановится только тогда, когда состоится свадьба Бертрана и Инессы».
Её воображение так ярко представило сестру, распростёртую на звериной шкуре, и нависшего над ней Бертрана, с клыков которого капала кровь, что она тряхнула головой и горячо взмолилась:
– Господи, пожалуйста, пусть это будет не он! Кто угодно, только не Бертран! Господи, почему, ну почему люди убивают друг друга своей любовью?
========== Глава восьмая, в которой Инесса поступает безрассудно, а Леон признаёт свои ошибки ==========
Эжени надеялась, что с приходом утра все тяготы и сомнения вчерашнего вечера растают без следа, но ничего подобного не случилось. Она всю ночь провела без сна, ворочаясь в постели, и утром встала бледная, с кругами под глазами. Впрочем, в таком состоянии пребывала не она одна – Анжелика за завтраком выглядела печальной и вела себя необычно тихо, Жаклин будто осунулась за последние несколько дней, хотя ела с аппетитом.
– Ты же не любишь яблоки, – удивлённо заметил Анри, наблюдая, как его супруга отправляет в рот один тонкий ломтик за другим.
– Вдруг захотелось, – пожала плечами Жаклин, продолжая трапезу. Эжени быстро перевела взгляд на Леона, но тот даже не смотрел в сторону дочери д’Артаньяна. Он ел, не поднимая глаз от тарелки, и лишь иногда бросал мрачные взгляды в сторону сестры. Анжелика сегодня нарочно села подальше от него, между Инессой и Раулем. Граф де Ла Фер вышел к столу, но был бледен и пошатывался, лоб его по-прежнему укрывала белая повязка. Он съел очень мало и, извинившись, покинул столовую раньше всех.
Над столом словно повисла грозовая туча. Себастьян де Шане с неизменной скорбью в голосе подвёл итоги вчерашней охоты – убито несколько десятков волков, но особенно крупных, с чёрной шерстью среди них не обнаружено. Отец Роберт продолжает взывать к Господу, Жан Шанталь сетует на хитрость Зверя, крестьяне недовольно ропщут, а он сам уже готов просить о помощи его величество короля. Анри заметил, что через несколько дней им уже надо быть на дороге в Париж. Одна Инесса сохраняла весёлое расположение духа, и у Эжени сжималось сердце при мысли, что скоро ей придётся огорчить сестру.
Она подошла к отцу сразу же после окончания завтрака и позвала за собой Инессу. Все вместе они прошли в кабинет Себастьяна де Шане – мрачное помещение в тёмных тонах, вполне соответствующее характеру его владельца. Себастьян опустился в кресло, Инесса изящно присела напротив него, Эжени в волнении подошла к окну и выглянула наружу, но за окном был серый день, ничем не отличавшийся от вчерашнего.
– Дети мушкетёров обещали мне помощь, а пока что от них одни только хлопоты, – раздражённо бросил отец. – Что это за всадник, который не может усидеть в седле, а его лошадь пугается каждого выстрела?
– Отец, вы несправедливы, – вступилась за Рауля Инесса. – Моя Кудесница тоже пугалась выстрелов, и мне с трудом удалось её успокоить. Что ты хотела нам сказать, Эжени?
– Это вас не обрадует, – Эжени понуро опустила голову. – Мне вчера в голову пришла мысль насчёт хозяина Зверя… прошу вас, отец, не перебивайте! Вы не верите, что у Зверя есть хозяин, но что, если он всё-таки есть? И у него есть цель – воздействовать на вас? Он опытный охотник, которому ничего не стоит поймать и воспитать волчонка, превратив его в страшное чудовище. У него достаточно сил, чтобы справиться с этим чудовищем. Он прекрасно знает ваши края, поскольку не раз охотился в них.
– На кого ты намекаешь, Эжени? – нахмурился Себастьян.
– Представьте, что он очень сильно хочет добиться от вас чего-то – или кого-то, – Эжени сделала паузу, позволяя отцу осмыслить услышанное. – Но вы не даёте ему этого, и тогда он создаёт проблему, с которой вы не можете справиться без него. Вы даёте ему то, чего он так страстно хочет, и он помогает вам избавиться от Зверя.
– Не понимаю, к чему ты клонишь? – отец покачал головой. – Всё, что ты говоришь, лишь фантазии и дурные сны. Я никому ничего не отдавал…
– Я поняла! – неожиданно вскрикнула Инесса тонким и пронзительным голосом. – Поняла! Это же я, я! Ты обещал меня в жёны Бертрану! Ах ты… – она захлебнулась криком, вскочила с кресла и подбежала к сестре – та в испуге отступила.
– Серая мышка! Чёрная ворона! Он тебе нравится, да? Нравится? Или ты просто завидуешь? Завидуешь, что я выйду замуж, а ты останешься старой девой? – запальчиво выкрикивала Инесса: волосы её растрепались, глаза горели, и, что бы там не говорил отец Роберт, сейчас она была похожа на ведьму гораздо больше, чем Эжени.
– Инесса, успокойся! – окрикнул отец, но его строгий голос не возымел действия.
– Ты обвиняешь Бертрана в том, что он вырастил Зверя и послал его в наши земли, чтобы отец согласился выдать меня за него? – Инесса запрокинула голову и прямо-таки демонически расхохоталась. Эжени кивнула, чувствуя, как внутри всё закручивается в тугой ком.
