Сидя в машине по дороге домой, Пирс и Дадли наперебой клялись, что змея пыталась укусить их. А затем Пирс повернулся к Гарри:

— А ты ведь с ней разговаривал, верно?

— Чушь! — возмутился Гарри, отмечая брошенные на него в зеркало заднего вида взгляды тёти и дяди. — Змеи вообще не разговаривают… По крайней мере, по-человечески.

От запирания в чулане это его не спасло.

***

Дни потекли как обычно, точнее, так, как до появления в жизни Гарри соседей. Мальчику было даже немного обидно — слишком быстро друзья забыли о нём. В глубине души он был уверен, что они захотят выяснить, почему он не приходит, возможно, Китиара или Танис стали бы его уговаривать… И Гарри, после полутора месяцев одиночества, вовсе не был уверен, что откажется. Тётя и дядя вообще не упоминали соседей, как если бы их и не существовало. Издевательства Дадли на тему того, что с Гарри не хотят дружить даже «такие придурки» быстро сошли на нет — в кои-то веки родители выразили недовольство тем, что он поднял эту тему. Так продолжалось до тридцать первого июля, дня рождения Гарри.

Утро началось как обычно — с приготовления завтрака на всю семью. А затем дядя отправил Гарри за почтой. На коврике лежали открытка от тётушки Мардж, конверт с какими-то счетами… и желтоватый конверт с изумрудно-зелёной надписью. «Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл-Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей». Гарри повертел конверт в руках. Точно такое же письмо пришло Рейстлину…

— Поживее, мальчишка! — раздался недовольный голос дяди.

Гарри сунул письмо за пазуху и торопливо вернулся. Отдав дяде почту, он ушёл в чулан и там открыл конверт. Текст письма повторял адресованное Рейстлину — только имя заменили на Гарри.

— «Ждём Вашу сову не позднее 31 июля», — прочитал он и почувствовал, как поднимаются в душе злость и обида. На какое-то мгновение он и вправду поверил, что это письмо из той самой школы. Но тридцать первое уже сегодня, а сову ему взять просто неоткуда. Волшебники не могли этого не учесть, а значит, это просто розыгрыш друзей. — Очень смешно, — пробормотал он, швырнув конверт в мусор. Настроение было окончательно испорчено. Хуже его не могли сделать даже ежегодно (да и на другие праздники) повторяющиеся насмешки Дадли относительно того, что Гарри никогда не получает никаких подарков.

На следующее утро, к удивлению Гарри, на коврике у двери снова лежал такой же конверт. Мальчик распечатал его тут же, на пороге дома.

— Это уже не смешно, — пробормотал он. Текст письма был тем же самым, даже дата «не позднее». Хотя тридцать первое июля было вчера, а значит, он уже опоздал. Конверт отправился в уличный контейнер для мусора.

В пятницу на коврике лежало уже три письма. Решив, что близнецы заигрались — и справедливо опасаясь гнева Дурслей, который неминуемо пал бы на голову Гарри — мальчик вечером решил отправиться к соседям.

— Куда это ты собрался? — недовольно буркнул дядя, когда после ужина Гарри направился к двери. Мальчик медленно повернулся к сидящим перед телевизором в гостиной родственникам.

— К соседям, — он даже зажмурился, ожидая гневной реакции.

— К соседям? — переспросила тётя. — Ты всё лето у них не был!

— Да, — кивнул Гарри. — А теперь решил опять пойти.

Он посмотрел на Дурслей. Дадли, открыв рот, смотрел на кузена. Дядя с тётей переглянулись… Гарри не сомневался, что его сейчас запрут в чулане на все выходные — и хорошо, если покормят. Но родственники просто вновь отвернулись к телевизору, сделав вид, что крайне увлечены новостями. Боясь поверить происходящему — и недоумевая, как Китиаре удалось этого добиться — Гарри выскользнул за дверь.

До соседнего дома Гарри дошёл быстро, но замер у входа. Как ему себя вести? Просто отдать письма и уйти? Что при этом сказать? И как его вообще встретят? Собравшись с духом, он постучал, держа перед собой письма.

Дверь открыла Китиара.

— Привет! — словно и не было этих месяцев, когда они не общались. Девушка перевела взгляд на письма, которые Гарри держал в руке. — Поздновато ты их получил… зато сразу три, — усмехнулась она.

— Не смешно, — буркнул Гарри, совершенно не заботясь, насколько невежливо это прозвучало. — Если вы хотели меня этим развеселить или снова начать общаться, то подбрасывать такие письма было необязательно!

— Подбрасывать? — мгновение Китиара пристально смотрела на Гарри, а затем втащила его в дом (хватка у неё оказалась не слабее, чем у дяди Вернона). — С чего ты взял, что это мы их тебе подбросили? А что касается «опять начать общаться»… Ни я, ни братья не обязаны бегать за невесть почему оборвавшим общение мальчишкой! Не захотел общаться с семьёй волшебников, так никто и не настаивает… Или тебе неприятно наличие у нас пары сквибов?

Гарри почувствовал, как запылали щёки. Ему-то причина, по которой он перестал приходить к близнецам, казалась очевидной. И он даже не думал, что его нежелание бывать у друзей можно объяснить презрением к ним или оказавшимся не волшебниками Карамону и Танису. Последнее вообще сбивало с толку — Гарри ведь и сам не волшебник… если только полученные им письма действительно были шуткой близнецов…

— Это не могут быть письма из той школы, — упрямо возразил он. — Это наверняка шутка Рейстлина и Карамона.

— Рейстлин такими глупостями точно заниматься не будет, — ответила девушка. — А Карамон бы просто не додумался. Нам с Танисом это вообще незачем. И почему ты думаешь, что письма не могут быть настоящими?

Секуду Гарри молчал. А потом ткнул пальцем в дату:

— Тридцать первое уже прошло, и где, по их мнению, я должен взять эту сову?

Китиара внимательно прочитала письмо.

— Да-а, — протянула она. — Интересно, а тем, кто родился в августе, тоже присылают письма с давно прошедшей датой? Что-то я всё больше хочу перевести Рейстлина в Дурмстранг, там таких нелепостей не было… Кстати, вот и способ доказать тебе, что письма настоящие: возьмём нашу сову, — она втолкнула Гарри на кухню и сунула ему самый обыкновенный лист бумаги и ручку. — Пиши ответ.

— Какой? — оторопел Гарри. Девушка закатила глаза:

— Начни с того, что их письма опоздали…

— Они не опоздали, — перебил Гарри. — Просто я выбросил первые два…

— Приняв их за розыгрыш? Ладно, тогда напиши, что не ответил на первые письма, потому что не знал, где взять сову, так как живёшь в семье маглов, о чём руководству школы, вообще-то, должно быть известно. Случайно узнав, что живущий рядом мальчик получил такое же письмо, ты одолжил его сову. Также за покупками в Косой переулок ты отправишься с семьёй этого мальчика, а тем временем пусть кто-то посетит твоих родственников и расскажет им о Хогвартсе и твоём обучении там… Да, и поинтересуйся заодно, где взять деньги на обучение: твой дядя вряд ли согласится раскошелиться. Рейст! — крикнула она. — Принеси сову!

Едва Гарри успел дописать, как в кухню влетела сова. Самая обычная. Следом вошли близнецы. Карамон, увидев Гарри, расплылся в улыбке:

— Они говорили, что ты придёшь, когда получишь письмо! Теперь Рейст будет в Хогвартсе не один!

Гарри ошарашенно перевёл взгляд с Карамона на усмехающегося Рейстлина, а затем на Китиару — та как раз привязала его письмо к лапе совы и вышвырнула птицу за окно.

— Вы знали? Знали, что я получу письмо?

— Мог бы и сам догадаться, — отозвалась Китиара, перебив едва открывшего рот Карамона. — Помнишь парик учительницы или когда у тебя волосы быстро отросли? Я решила, что, прочитав письмо Рейстлина, ты сумеешь связать факты воедино…

— Я решил, что это Рейстлин… — Гарри замялся.

— Похоже, я зря считаю Карамона не слишком умным, — засмеялся Рейстлин. — Ты его превзошёл. Хочешь сказать, с тобой никогда не происходило ничего странного, когда меня не было рядом?

Гарри задумался. Если вспомнить, свитер Дадли уменьшился, когда ни Рейстлина, ни Китиары рядом не было. И змея в зоопарке… Впрочем, об этом Гарри рассказывать не хотелось.