— Кстати, ты ещё не рассказал Фреду и Джорджу о той собаке? — внезапно поинтересовался Рейстлин.

— Нет, — широко улыбнулся Рон. — Я придумал лучше. Я не буду им ничего рассказывать до Рождества, а потом просто отведу туда, и покажу. На рождественские каникулы почти все разъедутся, и можно будет спокойно ходить по школе, не опасаясь, что слизеринцы проследят…

— А вы разве не поедете домой? — удивился Гарри.

— Родители хотят навестить Чарли в Румынии. Мы останемся на каникулы в Хогвартсе, это было решено ещё летом.

— Но они хотя бы приедут перед Рождеством в Хогсмит? — вмешался Рейстлин. — С тобой, понятное дело, увидеться они не смогут, так хоть со старшими сыновьями…

— Зачем? — удивился Рон. — Подарки пришлют, и всё. Ничьи родители никогда в Хогсмит не приезжали. С чего вдруг?

— Всё-таки странная у них семья, — заметил Рейстлин, когда Рон отошёл от них. — Родители, видимо, совсем не соскучились по четверым сыновьям, раз спокойно оставляют их здесь до лета. Да и почему они не могут взять с собой всех детей? Ни виза, ни билеты на самолёт волшебникам не нужны. Для родственников, приезжающих к сотрудникам заповедника, есть специальная гостиница. Она не бесплатная, но и не особо дорогая.

— Ты там был? — спросил Гарри.

— Нет. Китиара считает, что детям не место рядом с драконами. А больше в тех краях ничего интересного нет. Сплошные леса и горы.

— Может, поэтому родители их и не берут? — предположил Гарри. — Раз там делать нечего…

— Возможно. Но заметь: они даже не собираются приехать в Хогсмит повидаться с детьми и лично передать подарки. И только не говори, что у них нет денег на билет до Хогвартса, — чуть повысил он голос, заметив, что Гарри собирается что-то сказать. — Можно воспользоваться тем же порт-ключом или аппарацией. Летучим порохом, наконец, до ближайшего кафе.

— Ну, Китиара с Танисом тоже ни разу сюда не явились, — заметил Гарри.

— Ты неподражаем, — вздохнул Рейстлин. — Китиара ещё в первом своём письме сообщила, что родственники учеников в Хогвартс не допускаются. А я не могу попасть в Хогсмит раньше третьего курса. Так какой смысл им приезжать?

Гарри промолчал. Сам он думал лишь о том, что совершенно не хочет возвращаться на Рождество к Дурслям. Написать Китиаре и попроситься на каникулы к ним? Он вспомнил то письмо, которое получил от неё в самом начале сентября. Вроде бы она была не против…

***

Рождество, между тем, стремительно приближалось. В ноябре погода начала стремительно портиться, становилось холодно. Теперь уроки полётов нравились Гарри гораздо меньше: на пронизывающем ветру было довольно трудно держаться за метлу, пальцы коченели даже в тёплых перчатках. О том, каково сейчас приходится на тренировках членам команды по квиддичу, он и вовсе предпочитал не думать.

В декабре замок и окрестности укрылись толстым слоем снега, а озеро заледенело. Мётлы для занятий полётами приходилось перед уроком размораживать — это было одной из обязанностей Хагрида.

— Интересно, гигантский кальмар на зиму впадает в спячку? — задумчиво произнёс Рейстлин, глядя, как некоторые ученики катаются по льду на заколдованных коньках: те сами несли владельца, нужно было только указывать направление, и можно не думать о том, как удержать равновесие. — А как же русалки?

— Там есть русалки? — удивился Гарри.

— Конечно, — отозвался Рейстлин. — Они всегда селятся поближе к магам. Здесь, как написано в «Истории Хогвартса», около шестидесяти особей — это довольно много. Особенно, если учесть, что книга весьма старая, и с тех пор их могло стать в несколько раз больше.

Гриффиндорцы между тем затеяли яростную перестрелку снежками. Фред и Джордж получили несколько штрафных баллов от Перси за то, что заколдованные ими снежки врезались в профессора Квиррелла. Сам профессор, хоть и вздрагивал при каждом попадании снежка, к близнецам даже не обернулся. Хотя, возможно, он просто не хотел, чтобы очередной ком снега угодил ему в лицо. Фред и Джордж долго возмущались тем, что Перси поступил «не по-братски». Рейстлин с Гарри участия в забаве не принимали: Рейстлин — потому что считал это глупым ребячеством, а Гарри — потому что всё детство, стоило выпасть достаточному количеству снега, Дадли с друзьями забрасывали его снежками по пути в школу и обратно, либо когда он чистил снег во дворе дома Дурслей… в общем, при любой возможности. Так что данное развлечение с весельем у него точно не ассоциировалось.

Все ученики с нетерпением ждали каникул, и уже не могли думать ни о чём другом, возможно, потому, что в замке стало ужасно холодно. Судя по всему, обогревались — каминами — только Большой Зал, Общие гостиные (у Гриффиндора — точно, и Гарри предположил, что и у других факультетов тоже) и спальни. Однако продуваемые сквозняками коридоры обледенели, а стёкла в промёрзших аудиториях дрожали и звенели при каждом порыве ветра, хотя учителя и старались поддерживать в кабинетах тепло — то ли, чтобы не замёрзнуть самим, то ли чтобы не слушать, как ученики клацают зубами от холода.

Хуже всего — не считая уроков полётов — Гарри, как и остальным ученикам, приходилось на занятиях профессора Снейпа. Забыв об ожогах и прочих опасностях, школьники едва ли не вплотную прижимались к бурлящим котлам.

Именно в это время Гарри по достоинству оценил ещё одно бытовое заклинание, продемонстрированное Рейстлином — заключённое в стеклянную банку синее пламя. Банку можно было спокойно брать в руки и даже класть в карман — пламя грело, но не обжигало, а стенки банки оставались едва тёплыми. К удивлению Гарри, Гермиона тоже владела этим заклинанием — причём освоила его без помощи Рейстлина, найдя в какой-то из библиотечных книг.

В середине месяца Букля принесла Гарри очередное письмо.

«Дорогой Гарри!

Мы будем очень рады, если ты проведёшь рождественские каникулы с нами. Можешь считать это официальным приглашением. Разумеется, я встречу вас с Рейстлином на вокзале.

Танис»

Он показал письмо Рейстлину.

— Я написал ему на прошлой неделе, что лучше будет, если они с Кит пришлют тебе приглашение. Карамон уже заранее радуется, что мы наконец-то увидимся, — письмо принесла довольно крупная сова светло-серого цвета, которая гораздо лучше остальных прилетевших в этот день сов перенесла разбушевавшуюся за окном снежную бурю.

Письмо прибыло вовремя — за неделю до Рождества профессор МакГонагалл обошла учеников, составляя списки тех, кто останется на каникулы в школе. Гарри стало немного неловко, когда выяснилось, что с их курса остаётся только Рон, а со старших — его братья. Кажется, профессор немало удивилась, когда Гарри заявил, что не останется на каникулы в школе.

— Вы уверены? — пристально посмотрела она на мальчика. — Судя по тому, что Хагрид рассказал о ваших родственниках…

Гарри лишь пожал плечами и подтвердил, что оставаться в школе не намерен. В конце концов, профессору МакГонагалл — да и не только ей — было прекрасно известно, что семья Рейстлина живёт рядом с Гарри. Неужели трудно догадаться, с кем на самом деле он проведёт эти пару недель?

Настроение Гарри не испортила ни стычка с Малфоем, вздумавшим посмеяться над остающимся в школе Роном («У родителей просто нет возможности кормить вас, а в Хогвартсе голодными точно не оставят»), ни очередные придирки Снейпа на последнем уроке зельеварения в этом году — не учебном, календарном. Они с Рейстлином заглянули к Хагриду попрощаться. Отъезд был назначен на воскресенье, поскольку само Рождество выпадало на среду. Через две недели, так же в воскресенье, они должны были вернуться в замок. Суббота была посвящена сбору вещей.

Большой Зал был уже украшен к празднику. В нём стояло около дюжины пихт, на ветвях которых сияли прикреплённые свечи и украшения. По стенам были развешаны традиционные венки из омелы и остролиста. Гарри, увидев это великолепие, даже немного пожалел, что не остаётся. Но в воскресенье, в одиннадцать часов утра, вместе с толпой школьников сел в Хогвартс-экспресс.