Пустота, космос, море, горы, сокол и снежный барс, маяк. Теперь это кажется мне какими-то далекими видениям, тогда же это было реальностью. И вот открываются ворота, я делаю шаг в ослепляющий свет и оказываюсь тут, смотрящим в потолок медпункта.
- Дальше вы уже знаете сами, - какое-то время после моего рассказа все молчали, мое лицо ожесточилось, посерело, я это чувствовал, пропуская через себя прожитые годы, смотря в окно, вдаль.
- Спасибо Семен, признаться честно я удивлен. Не думал, что все будет настолько насыщенно. Но если абстрагироваться от эмоциональной составляющей твоего рассказа, у тебя довольно много специфичных и крайне интересных навыков. А если к ней вернуться, то я больше не беспокоюсь за Славяну, вы хорошая пара. Вы прошли проверку на прочность, - все по-прежнему молчали.
- Выпить хочешь? – нарушил тишину Саныч.
- Не откажусь, - он достал из сумки фляжку и две железных рюмки, после чего наполнил одну доверху, а вторую наполовину, затем немного подумав наполнил обе доверху. Мы молча выпили. Судя по всему, это была граппа, хорошая, крепкая, то, что нужно, мне стало гораздо легче.
В кабинете повисла тишина, седовласый мужчина медленно подошел ко мне и взглянул на меня поверх своих очков. У него были ярко синие глаза, которые, казалось, видели меня насквозь. Не отводя взгляда, он спросил меня:
- И что же дальше? – он произнес свой вопрос так, что у меня по всему телу пронеслась волна электричества, а сердце сжалось в комок, настолько в этот момент, в эту секунду мне захотелось дать настоящий ответ на этот вопрос, только для этого, прежде всего его нужно найти в себе. Я вспомнил старый военный фильм и словно кто-то другой произнес за меня жизнерадостным, несгибаемым голосом, который не может заглушить даже степной ветер, потому что сказанной им выжигается на сердце первородным пламенем.
- Будем жить, - седовласый мужчина горько улыбнулся, он понял меня, прочитал в моих глазах всю мою жизнь, ему даже не нужен был мой рассказ, хватило бы всего одного вопроса, одного ответа и этого взгляда. Слегка сжав мое плечо, он кивнул и направился к окну. Сделав непродолжительную паузу седовласый, ответил снова в своей обычной манере.
- Ну что же, раз больше ни у кого нет вопросов, то я думаю разговор окончен. Семен, подожди пока что в холле, Ольга тебя позовет, когда мы все решим.
- Хорошо.
Выйдя из кабинета, я оперся о подоконник и взглянул в окно. Только сейчас ватные ноги дали о себе знать. Хорошо, что мне удалось найти до этого опору, иначе бы я рисковал рухнуть прямо на месте. Пока мы говорили на улице собрался дождь. Капли монотонно забарабанили по стеклу.
Тучи сгущались все сильнее и сильнее. Это напоминало о моей жизни до этого. Что я помнил о ней? Непрекращающийся хмурый ливень, который беспросветно лил у меня в душе, иногда усиливаясь настолько, что прорывался во внешний мир и тогда уже зонты приходилось доставать окружающим. Я носил его постоянно, словно дорожный плащ, как свою недельную щетину, мешки под глазами и слегка желтоватые от терпких сигарет пальцы. Это был мой стяг, который гордо развевался над моей головой. Свое страдание, всю свою боль я вложил в него, сделав источником энергии. Энергии, которая с каждым днем ТАМ, разрывала мое сердце, раздувала пламя в душе. Которое в итоге разгорелось настолько, что сначала оставило на месте дождя безжизненную пустыню, а потом в нем и сгорел я сам. Освещая своей жертвой путь друзьям вперед. Передавая им вновь эстафету в этой бесконечной гонке.
А что же теперь? Вновь пришлось пережить свою судьбу, вывернуться наизнанку. Как же жаль, что по-другому я не умел. И теперь там за дверьми решается моя судьба, снова. Кажется перед тем, как пройти свою личную долину смертной тени, длинною в семь лет я стоял тут. И также ждал решения от которого, казалось, зависела моя судьба. А Она? Она все также терпеливо ждет меня внизу. Глядя также, как и я в сумрачное небо.
Что же оно принесет нам любовь моя? Будет ли оно все также лить на нашу голову разлуку и невзгоды? Или же осталось совсем чуть-чуть и выглянет Солнце надежды из-за этих черных туч? Об одном я жалею, что не могу своим добрым словом сейчас стать для тебя зонтом. Чтобы капли переживаний не касались твоего доброго сердца.
Позади послышались шаги, кажется показалось из-за облаков солнце, но я не успел этого увидеть. Меня позвали.
- Семен, пойдем мы уже все решили, - я не ответил, а лишь молча последовал вновь за Ольгой в кабинет.
Интересно было бы услышать их обсуждение моей судьбы. Какого это решать судьбу человека? Чтобы я сделал на их месте? Наверное. Наверное, я бы не был на их месте. Никогда не хотел решать что-то касаемо чужих судеб. Мне хватит забот и со своей. Ольга снова оставила меня по центру кабинета, но не стала отходить далеко, устремившиеся не меня глаза присутствующих больше не источали сомнений. На руках вроде бы не сомкнулись наручники, такое происходит обычно в этот момент, лучше не вспоминать такие вещи сейчас, но негативный опыт, тоже опыт. Ничего не скажешь.
- Ну что же Семен, надеюсь, что ты встретишь наше решение положительно, - проговорил седовласый, когда я встал в центр кабинета, оглянув после этого всех присутствующих.
- Мы решили, что ты …
Дальше все было, как во сне. Нет я и правда до последнего не верил в то, что он произнес. Это словно выиграть лотерейный билет, раза три подряд или обыграть наперсточника на Невском, что-то из разряда совершенно невозможного, за гранью статистики, логики и отмерянной за одну реинкарнацию душе удаче.
- Гхм вернее хотели бы предложить, вам, Семен, остаться в лагере на должности помощника Бориса Александровича, до конца этого лета. Ваши документы также нашлись, копии, подтверждающие вашу личность, оказались в архиве у Начальника Лагеря, - на что он утвердительно кивнул
- Ваша амнезия легко объясняется последствиями, страшной аварии, в которой погибли ваши родители два года назад, соболезную вам. Считалось, что вы тогда были вместе с ними, но видимо вам повезло больше. Вот справка из городской поликлиники N-ска номер четыре, где говорится о том, что у них лежал пациент с амнезией, также они заявили о его пропаже где-то неделю назад и вот вы к счастью, найдены уже излечившийся от недуга, - здесь уже вклинилась Виола:
- Безусловно излечился без потери когнитивных способностей, прикладываю сюда свое заключение, - она положила на стол еще одну папку. Седовласый улыбнулся и продолжил:
- От ваших родных вам осталась квартира в Москве, где вы закончили двенадцать классов лицея. Еще здесь приглашение от МФТИ о трудоустройстве в качестве научного сотрудника на полставки, также они приложили целевое направление на одну из своих специальностей, можете переводиться на любую. Кажется, вас заметили на одной из олимпиад или во время выступления в Ленинградском Политехническом, где вы учитесь на втором курсе, - закончив свою тираду в заключение он произнес.
- Что вы скажете на это Семен? К слову, Феоктистова также изъявила желание остаться до конца лета в лагере, хотя ее смена вскоре заканчивалась, после чего вернуться к обучению в Москве. Полагаю, что дело в вас. Вы ведь, как настоящий, советский мужчина не бросите, доверившуюся вам девушку? – все сидящие миловидно улыбались этому фарсу, как же это черт возьми было ловко, состряпать пару бумажек и вот готовый бэкграунд у меня оказался. На это все у меня был один ответ:
- Чем расписываться, кровью? – здесь уже напарник седовласого не выдержал и прыснул, дамы же мило хихикнули.
- Нет, что вы, от вас ничего такого не требуется, кроме, как работать на благо своей родины, - выжидающая пауза, кажется, я должен, что-то сказать, а точно:
- Служу Советскому Союзу!
- Вот это другое дело, теперь можете приступать к своим прямым обязанностям, Борис Александрович, у вас есть распоряжения к вашему подчиненному? – похрустев костяшками он сказал:
- Тут надобно подумать обстоятельно, но пока пусть вместе с пионеркой наведут в спортивном зале порядки, нам привезли тренажеры новые, завтра ставить будем, а как справятся, то пусть отдыхают.
