Солнце прошло зенит пару часов назад, и я наконец-то закончил свою работу. Теперь пора пойти к воде и привести себя в порядок, после возни с байком я выгляжу так словно, вернулся только что из забоя. Взяв с собой банные принадлежности и сумку с пленочным фотоаппаратом, чтобы запечатлеть местные красоты, я выдвинулся к реке. До склона оставалось буквально с десяток метров, когда мое слегка уставшее сознание, выхватило из окружающего пейзажа тот факт, что острова и пристань оказались гораздо ближе, чем показалось утром. Вчера вечером, всего лишь стоило проехать прямо по дороге, а не поворачивать налево. Тогда я выехал бы к тому месту, где находится пристань вместо того, чтобы продолжать плутать в поисках ночлега.
Спустившись к пляжу, я увидел на песке чьи-то вещи, а спустя мгновенье и их хозяйку, выходящую из воды. В этот момент время для меня остановилось, она была просто прекрасна: белоснежный купальник, облегал идеально сложенную фигуру, бьюсь об заклад, что за право работать с такой натурщицей, сам Бернини продал бы душу дьяволу, с головы ниспадали две длинные косы, цвета пшеничного поля в яркий солнечный день, а в бездонных голубых глазах можно было утонуть, как бы это банально не звучало. Но больше всего притягивало не это, была в ней какая-то искра, харизма, то, что нельзя описать, а можно только почувствовать. Про себя я усмехнулся, ведь ей для полноты образа, не хватает только нимба над головой.
Но это длилось лишь мгновение, я прекрасно понимал всю неловкость ситуации и что могу банально испугать девушку, учитывая мой внешний вид, неизвестно, как она еще отреагирует. Мозг лихорадочно перебирал варианты, а в этот момент руки сами потянулись к фотоаппарату.
— Девушка, прошу прощения, если испугал вас, но можно сделать всего один снимок?
Волнение в ее глазах сначала сменилось на легкое недоумение, а затем на озорную улыбку. Не дожидаясь ее согласия, я сделал фото, потому что сердце подсказывало, что это будет, возможно, лучший снимок, сделанный в моей жизни. Щелкнул затвор.
— Кажется, я не успела ответить да, и вообще что-то вы молодой человек не слишком похожи на фотографа, — с усмешкой произнесла она.
— Простите, пришлось ловить момент. Но если же я не похож на фотографа, то на кого же тогда?
— Я вас прощу, если покажите снимок, а похожи вы скорее на шахтера или нефтяника.
После этих слов мы оба рассмеялись. Положив фотоаппарат в сумку, я сказал:
— Вышло так, что я странствующий фотограф и, к сожалению, мой верный конь, потребовал ремонта, так что пришлось немного испачкать руки. А фотографию я вам обязательно отдам. Кстати, забыл представиться, меня зовут Семён.
Она улыбнулась и затем произнесла:
— А меня Славя. Приятно с тобой познакомиться, странствующий, — она сделала после этого слова паузу, словно смакуя его, вызывая воспоминания, а затем закончила, — Фотограф.
Спустя пятнадцать минут знакомства, мы уже сидели на песке и непринужденно болтали. Она оказалась очень добрым и приятным человеком с довольно широким кругозором. С ней было интересно. За разговором мы не заметили, как солнце начало клониться к закату, но увы наш диалог был прерван, зазвучавшим вдали горном. И черт бы меня подрал, если это не был звук горна из пионерского лагеря.
После этого Славя тепло посмотрела на меня и произнесла:
— Мне пора Сём, а то ребятишки, наверное, уже заждались свою вожатую, они без меня ужинать не садятся. Тебе же пора просыпаться.
В груди что-то оборвалось.
— Да, ты права. Надеюсь, мы встретимся еще раз.
Она не ответила, лишь ласково улыбаясь, кивнула и легким шагом, пошла в сторону лагеря. Я откинулся на горячий, после полуденной жары песок и посмотрел на небо. Постепенно все начало погружаться во мрак.
Утренняя сигарета
трек: Moby — New dawn fades
Мне не хотелось размыкать тяжелые веки, возвращаться в эту опостылевшую реальность. Было лишь одно желание, растянуть на как можно больший срок, это сладкое послевкусие, увиденного сна. Но оно ускользало от меня, растворялось среди других мыслей, которые стали появляться в моей голове. Почему она всегда уходит, почему я не могу пойти за ней? Вопросы оставались без ответа.
Затягиваясь утренней сигаретой, я смотрел в окно. Мир за ним по палитре чувств, мог сравниться лишь с предсмертной запиской экзистенциалиста. Тлен и серость. Больше никаких красок, только красный огонек сигареты разбавлял его. Отличное утро, чтобы уйти в запой подумал я, глядя на спешащих по своим делам прохожих и суетливо снующие по дороге автомобили. Все равно в этом всем нет никакого смысла. С высоты девятого этажа эти люди с их проблемами кажутся такими крошечными. А что мои? Пыль, да и только, так что нет никакого смысла что-то делать, плыви себе спокойно по течению и жди, пока этот увлекательный сплав, по реке жизни, приведет тебя к деревообрабатывающему заводу. Только такое полено, как я даже на опилки не пойдет. Разбрасывая искры, окурок отправился навстречу с землей.
Утро добрым не бывает, кажется пора на нелюбимую работу, чтобы заработать денег и еще немного пожить ту жизнь, что не приносит мне удовольствия. Бред? Сначала мне было тяжело с этим свыкнуться, я считал это временными мерами, но скоро начал обрастать мхом. Рутинное болото приобрело еще одного безропотного адепта. И при этом виноват я сам, только я. От этого становилось ещё паршивее, самокритика и честный взгляд на вещи без самообмана были моим коньком. Жаль, что за это не платят деньги. Тогда бы я точно жил в гораздо более привлекательных условиях.
Накинув свое потертое пальто, я отправился навстречу новому трудовому дню. На улице была середина декабря, но по погоде не скажешь. Грязь, слякоть и беспросветная серость. Новогодние украшения на фасадах зданий и светящиеся иллюминации смотрелись, словно золотые зубы, на лице улыбающегося прокаженного.
Десять часов, за столом офисного планктона, как обычно, пролетели практически незаметно. На часах было ровно семь часов вечера, а это значит, что можно уже собираться. Отчеты распечатаны и готовы, в начале следующей недели нужно будет поднести шефу, а пока пора уходить. Только вот куда и зачем? Все равно в этом городе у меня нет друзей, а со всеми старыми товарищами связь уже практически исчезла, изредка только списываемся в социальных сетях, да и только. Иногда мне кажется, что они вовсе не существуют или, это я не существую для них? Пропадаю словно дымка над водной гладью ранним утром. Растворяюсь под первыми солнечными лучами.
Сегодня пятница, раз мне некуда идти, то пойду сначала домой, а потом в ближайший кабак. Хотя раньше после работы, я ходил тренироваться, но в моем случае уместнее сказать в прошлой жизни, слишком много всего успело поменяться. Теперь же, в питейной, бармен наливает мне самый дешевый виски, когда я просто сажусь за барную стойку и киваю ему в знак приветствия.
На первый взгляд это был самый обычный, невзрачный бар. Местоположение тоже было рядовым — полуподвальное помещение в трехэтажном доме, в старом районе города. Даже вход был со двора, кстати над ним висела вывеска в виде маленькой, прогнившей лодки и светящаяся зеленым надпись: «Харон», буква «о» с характерным звуком потрескивала и периодически гасла. Внутри помещение было частично отделано вагонкой, кое-где торчали голые кирпичи, покрашенные в зеленый цвет, на одной из стен сохранились дореволюционные обои. Также можно было заметить старые постеры, которые обыкновенно висят в барах, полки с разнообразными книгами и прочей рухлядью. В углу стояли весла и сети для придания антуража. Над барной стойкой виднелась реплика картины Литовченко, «Харон перевозит души через реку Стикс». Напротив нее, стояла сцена, на которой неизменный коллектив, в виде двух неудавшихся светил музыки, играл протяжный блюз. От него рвало в клочки душу и хотелось одновременно нажраться и удавиться. Это неплохо увеличивало продажи, потому что обычно посетители напивались под такую музыку в стельку. Потому что каждый слышал в них дань своему горю и пытался утопить его в выпивке, жаль, что оно паршиво тонет, проверено на личном опыте. Публика соответствовала духу заведения, все они были заблудшими душами, которые все никак не могут доплыть до противоположного берега реки Стикс, пока не отработают свои грехи. А до этого момента, этот вечер будет повторяться изо дня в день, пока злой рок не сжалится над ними и не даст избавление, то есть никогда. Молодые же компании или случайные посетители бывают тут редко, а если и заходят, то задерживаются недолго.
