Дорога ощутимо расширялась, пока не превратилась в округлую площадку, где могли разъехаться пару автомобилей. Пол уходил вниз, напоминая подобие амфитеатра, в центре которого стояла крупная глыба. Ее обрамляли торчащие из скалы камни, острые словно демонические пальцы, пробившиеся из породы в желании любой ценой завладеть этим куском гранита. Я подошел к нему поближе.

На изрезанном стихией камне некогда были начертаны символы, теперь их было совершенно невозможно разобрать, но от него все еще ощутимо веяло энергией, силой. Хотя скорее это был не алтарь, а некое распутье, промежуточный этап, где могут собраться с мыслями путники, некое напоминание. Я провел по камню рукой, сметая мусор. По центру в нем оказалось углубление размером с крупное яблоко, на поверхности которого были видны следы сажи.

Из раздумий о предназначении странного сооружения, меня вывел раздавшийся в тишине крик ворона. Голова сама собой повернулась в сторону звука. Старая птица сидела на резном столбе, к которому пеньковым канатом была привязана лодка. Оба ее борта и экстерьер компактной каюты были отделаны искусными резными узорами, кажется кельтскими или старославянскими, к сожалению, я не слишком силен в мифологии поэтому затруднялся определить. Ветер легонько шелестел поднятым парусом алого цвета. Волны мерно покачивали пришвартованное судно.

Алые паруса, бригантины, Ассоль. Что это, кто это? С надеждой я взглянул на ворона, может быть он сможет напомнить мне, что это значит? Но птица лишь флегматично взглянула на меня, а потом огласила округу своим протяжным криком. В любом случае я пришел к выводу, что это расширение волнореза, выстроенное, на небольшой скале, оказалось своего рода пирсом. Только вот когда успела тут появиться лодка, учитывая какой здесь был шторм? Кто этот сумасшедший, который решился выйти в море в такую непогоду? Возможно, он сможет мне все рассказать?

Лодка манила своей красотой, я сделал шаг по направлению к ней. Она словно звала отправиться прямо сейчас в путь. Отвязать этот ненавистный канат, спустить алый парус, взяться за руль и понестись вперед, по волнам куда-то вдаль. Где не будет всего этого, где можно будет начать все сначала, в место, где я смогу начать новую жизнь. Вокруг судна словно, стало светлее, крики чаек отчетливо резали слух, в стеклах каюты отражались неведомые дали и белозубые матросы, которые помогают мне пришвартоваться в порту наполненным запахом специй, гвалтом торговцев и веселым смехом детишек. Стучали молотки на верфи, вдали виднелись высокие дворцы Верхнего города. Это было новое начало.

Меня отвлек легкий шорох на каменном алтаре, нехотя я отвернулся от прекрасного миража. В углублении на камне лежал истрепанный клочок бумаги. Я развернул его и прочел в слух те слова, которые смог разобрать:

- Променял, … на место в лодке у Харона? – мираж начал темнеть.

В памяти всплыл старый прокуренный бар, рыболовные сети, рокс яблочного сока, обаятельная улыбка и взгляд сильных, но при этом все понимающих глаз. А еще внешность, которая воспринимается не цельной картиной, а каким-то набором из ощущений. Мне так и не удалось запомнить его лицо. Да это была моя первая встреча со Странником, тем кто изменил весь ход моей дальнейшей жизни. Я определенно помню, что он открыл мне глаза, а потом долго просил не поступать так, как велит сердце, но это была банальная вежливость, а возможно еще одна проверка на прочность.

Перед глазами появился костер, ушей коснулся нежный перебор гитарных струн, а шум моря превратился в тихий шелест волн бескрайней реки. Искорки огня улетали с громким треском вверх к звездам, а я говорил. Слова лились из меня, словно вода из пробитой плотины, мне уже было не справиться с этим потоком, он уносил меня глубоко отсюда в пережитые воспоминания, в прошлое. А напротив сидела тень и тоскливо улыбалась. Луна выхватила лучиком своего света из темноты его лицо, я вспомнил это тоже был Странник! Во время моего рассказа его глаза, горели словно маленькие угольки безмерным участием, тоскливым сожалением и какой-то небольшой толикой гордости. Да это было именно так. Мы провели всю ночь перед костром, а потом пришло время. Рука ощутила холодную сталь, из носа скатилась капелька крови прямо на листок. Мозаика постепенно складывалась.

Под алтарем стояла бутылка с мутной жидкостью, налив ее в углубление, а затем нащупав в кармане зажигалку, я поджег записку, прикурив от нее свою последнюю сигарету. Горящая записка отправилась в свободный полет к алтарю.

Масло загорелось, оповещая путников о местоположении маленького пирса. Огонь должен гореть, а я должен завершить начатое.

- Не останавливайся, - прозвучал в голове призыв эти слова снова вспомнились как нельзя кстати.

Бросив последний взгляд на прекрасный мираж, я выдохнул клуб ядовитого дыма и махнув на прощание рукой старому Ворону, побрел дальше к маяку. Проводник переминался на своем столбе, сегодня он остался без работы. Татуировки начало жечь.

Камень за камнем, ступенька за ступенькой я продолжаю свой путь, под тихий шелест волн, прокладывая себе дорогу через спустившуюся с гор пелену тумана. Маяк мерно покачивался в такт моим шагам, казалось, что я застрял во временной петле. У меня не было ориентиров, мне нечем было измерить расстояние. Я просто шел. Ничего не менялось кроме того, что силы постепенно покидали меня. Сначала на лбу проступили первые капли пота, но я отмахнулся от них, как от минутного наваждения, призрака грядущей слабости. Затем в легких появилось ощутимой жжение, началась легкая отдышка, но почему-то в голове пульсировала одна единственная мысль.

- Мне нужно идти вперед, мне нельзя оборачиваться, мне нельзя останавливаться.

Постепенно сердце ускоряло свой темп, пока не стало биться где-то в районе кадыка, горло раздирало с каждым вдохом вместе с легкими, которые казалось перерабатывают не воздух, а раскаленные газы домн. Затем перестал чувствовать ноги, они работали словно износившиеся поршни. Вскоре я уже дышал сквозь крепко стиснутые зубы. Главное не остановиться. Только не сейчас, осталось совсем немного. Ненавистный камень, как всегда, оказался не вовремя под ногой, вот цена потери фокуса внимания.

Я падаю на землю, сдирая в кровь об острые края ступеней ладони и колени. В глазах темнеет, но мне удается сохранить сознание и не отключиться. Из носа капает кровь. Капли ударяются о камень с замысловатым узором. Я беру его в руки и стирая красную жидкость подношу его к себе, чтобы лучше разглядеть находку.

На округлом куске гранита высечено восходящее солнце, а под ним подпись. Новая Заря. Новая Заря, что-то до боли знакомое, я повторяю эти слова несколько раз, а по телу проходит волна изумления. Меня пробирает до мурашек, как же я мог забыть!

Высеченное солнце начинает тускло светиться, словно внутри зажегся уголек, который долго ждал своего часа, чтобы засиять снова. Так и я снова загорелся, когда на горизонте появились они, люди, которые дали мне цель, благодаря которым в моем сердце снова поселилась мечта. Воспоминания проносились передо мною со скоростью пейзажей перед окном маглева.

Наши долгие разговоры по сети с незнакомцем, которого я спустя год мог назвать своим настоящим другом. Первая встреча, у него появляется лицо, личность, имя. Марк, да его звали так. Долгая и плодотворная работа, знакомство с Амиром, Толиком, остальным членами организации. Я горел их идеей, потому что у меня были свои личные цели, у меня были свои личные счеты, которые привели к закономерному финалу. Спасибо тебе Марк, что помог добраться до конца, я никогда не забуду твою доброту, твою дружбу. Все снова начало постепенно темнеть.

Звезды, на небе ни облачка, тихо шелестит река. Рывок, затем тишина и снова плеск воды, после чего движение также неожиданно повторяется. Только на этот раз я отчетливо услышал шуршание песка и кажется чей-то голос?

Темные круги перед глазами расступились, я сжал еще сильнее зубы, а затем положив горящий камень за пазуху прорычал и встал. Они дали мне силы, они разожгли во мне огонь. Символы на моем теле оживают, барс с горящими глазами разъяренно рычит, ему вторит своим криком сокол их голоса сливаются с моим в единое целое в едином порыве. Ноги снова заработали. В сердце словно открылась дроссельная заслонка, заливающая его адреналином. Я перешел на бег.