— Так и не дождалась Славушка наша, так и не дождалась, дай бог вы встретитесь хотя бы на небесах, — следующей весной на могиле распустились белоснежные цветы. Бесконечная любовь к жизни и свету, несмотря ни на что, даже после того, как уйдешь в небытие.
Конечно же родные так и не добились правды. Судья был непреклонен, несчастный случай и точка. Гиенам не пришлось даже давить на них. Просто левое заключение и в путь. Буквально в этом же году умер от сердечного приступа отец, пропали без вести два старших брата, которые неудачно пытались отомстить. Больше в этом городе оставшуюся часть семейства ничего не держало, поэтому, чтобы выжить они уехали на Украину к родственникам, в деревню. Мама Слави, долго не хотела уезжать, но Елена ее уговорила, пообещав, что будет ухаживать за могилой дочери, сколько хватит сил.
Предвосхищая мой вопрос, Елена сказала, что судьба все потом расставила на свои места. Жорик был убит родственниками другой девушки или же умер от передоза, показания разнились, а виновник ДТП погиб в автокатастрофе. Лоб в лоб с фурой, тут не помогут никакие подушки безопасности. Мне было некому даже мстить. В конце этой истории стояла жирная точка.
— Вот так все и было Семен, мне кажется, ты должен был это узнать, — прошептала она.
— Да вы правы, видимо об этом она меня предупреждала, — я обреченно вздохнул.
— Предупреждала? — в ее голосе прозвучало неподдельное удивление.
— Да она часто приходила ко мне во снах.
— Так значит она все-таки тебя нашла?
— Выходит, что да. А теперь у меня остался последний вопрос, — я посмотрел ей в глаза.
— Я понимаю, — она вытерла рукой слезы, — ты сможешь ее найти на городском кладбище, — она вымученно улыбнулась, — Там очень красивый вид.
— Прощайте Елена Геннадьевна и спасибо вам большое за все, — я кивнул в знак благодарности, а затем мягко ее обнял. Она была для нее второй матерью и частичка своей энергии это единственное, что я теперь могу дать ей.
— Прощай Семен, — теперь она не смогла сдержать чувств, да и уже незачем.
Город словно застлала густая дымка тумана. Мгла, прямо, как у Стивена Кинга, только в моей мгле, ужас вселяли не монстры, они покажутся мелкими зверушками по сравнению с воспоминаниями. Мой разбитый разум, словно слетев с катушек превратился в приемник неведомых до этого восприятию частот. Я словно чувствовал эгрегор мест. Видел, разные временные отрезки прошлого. Город показывал мне то, что он пережил. Период рассвета, активной работы, а затем смерти и тошнотворного тления. Наркоманы, бандиты, перестрелки, дешевая свобода, которая оказалась фантиком, на который конкистадоры выменивали у аборигенов золотые слитки. Я шел следом за ней, она вела меня на кладбище. Как наяву перед моими глазами стояла сцена ее смерти, тот самый момент, когда человек превращается в прах. Когда тело становится легче на отрицательную величину души.
Высокие витиеватые ворота, ровные ряды могил, кладбище. Всегда мне говорили, что бояться нужно живых, а не мертвых. Но теперь чувства покинули меня, кажется я и сам уже одной ногой там. За чертой.
Впереди виднелся лес, словно на глазах пестреющий красками осени. Первые листья облетали, ветер гонял их по округе шумно веселясь. Один из них упал в лужу, рядом с моей ногой. Заканчивается очередной цикл, скоро будут холода. Рядом пролетело несколько ворон, одна из них села рядом и внимательно изучала мою фигуру, склонив голову набок.
— Не дождешься, — процедил я сквозь зубы.
С другой стороны, расположились уходящие вдаль овраги, плавно переходящие в золотые поля. Трибьют жизни в месте, где люди находят свой покой. Из праха вышли и в прах превратимся. Солнце клонилось к закату, придавая всему этому действу торжественный оттенок.
Вот и нужное мне место. Я осторожно отодвинул, смазанную калитку. В отличии от остальных могил, которые выглядели уже давно запущенными у нее здесь было чисто, а на клумбе перед мраморной плитой все также цвели белоснежные цветы. Елена Геннадьевна сдержала свое слово и приходила сюда каждый месяц. Больше некому.
С фотографии на меня смотрела она. Юная, прекрасная, цветущая, только искорки глаз были подернуты немой грустью, волосы не переливались золотом, улыбка не дарила свет, как раньше. Я кладу руку на надгробный камень и закрываю глаза.
— Ну вот мы и встретились, золотце. Теперь я понял, о чем ты меня просила, почему не давала даже заикаться о том, что мы с тобой можем встретиться. Ты хотела уберечь меня от этого, — глаза предательски резало, кто сказал эту глупость, что мужчины не плачут? Пусть придет на могилу своей любимой или своего ребенка, своего верного товарища и повторит это еще раз, — Поэтому ты пропала, когда поняла, куда я иду, какую дорогу я выбрал. Ты не могла этого вынести, но и не могла меня оставить тут одного, поэтому ты стала моим ангелом хранителем. Это наибольшее на что я мог рассчитывать. Но знаешь, даже если правда настолько горькая, даже если от нее так сильно режет сердце, то пусть лучше уже будет она, любовь моя, чем сладкая ложь и мучавшие меня видения. Лучше уж так.
Я открываю глаза от мимолетного ощущения прикосновения, она проводит своей ладонью мне по щеке, а затем устремляется навстречу солнцу. Живая, настоящая, она уходит туда, где ее давно ждут. Она закрыла свой гештальт, последняя прихоть моего любимого призрака. Славя, уходит на небеса, махнув мне на прощанье рукой и одарив улыбкой от которой хочется жить, растворяется на горизонте вечерней дымкой, реющей между небом и землей. А секундой позже на меня опускается Черная Ночь.
Не в силах сдерживать себя я уронил голову на руки и застонал. Вот и все. На плечо мне опустилась мозолистая рука. А о ноги, кажется, терся Черный Кот. Видение разбилось давно забытым голосом:
— Здравствуй Семен, он протягивает мне сигарету и садится рядом со мной на маленькую лавочку около железного забора, — снова он, я уже начал забывать с чего все началось.
— Не откажусь, Странник, — странные у него сигареты, слишком легко курятся, но зато становится хоть чуточку, но легче.
— Она дает тебе последний шанс, ты можешь начать все с начала, — он наливает мне и протягивает стакан, — Нужно помянуть.
— Нужно, — мы пьем не чокаясь, вместо яблочного сока в стакане оказался неплохой бурбон, что же он и правда хорошо меня знает.
— Понимаешь, что это совершенно ничего не изменит? — он прекрасно знает, что меня бессмысленно отговаривать.
— Какая разница Странник, я хотя бы попытаюсь. И если есть хоть малейший шанс, а он есть, то я пойду в ва-банк. Она это единственное, что меня удерживало, но теперь во мне стало еще больше решимости, — пора в дорогу, я встал со скамейки, еще раз глянул в сторону солнца, а затем на своего собеседника.
— Не боишься в таких сапогах истоптать газон, Странник? — ответом мне была лишь усмешка, потому что он не оставлял после себя ни следов, ни тени, — Прощай, а мне нужно сделать еще один звонок.
— До встречи Семен, до встречи, — его слова тихо повторило эхо.
Еще раз на прощанье проведя рукой по надгробной плите я устремился прочь от этого места, по пути набирая крепко запомненные цифры в телефоне. Затем его пришлось отправить в увлекательный полет до ближайшей мусорки, вызов продолжался, передавая информацию.
Навстречу ветру
трек: Scorpions — Still Loving You
В ушах стоял звук свистящего ветра, который подпевал бэк-вокалом старику Клаусу Майне. Прекрасный дуэт, лучшее обезболивающее для незатягивающихся душевных ран. В голове пульсировали слова, когда-то давно услышанные мною, спрятанные в закромах памяти, до нужного момента, и теперь с каждым ударом в висках с них стекало все меньше формалина, они становились все ярче, вытесняя собой все остальные мысли. Сознание будто бы кричало.
— Не останавливайся!
Вся жизнь превратилась для меня в гонку, где нет ни победителей, ни проигравших. Любой вступивший в нее останется с отрицательным балансом и весь смысл остается лишь в промежутке между стартом и финишем. Вся жизнь.
