Кира внимательно слушает, слегка сдвинув бровки. Она прекрасна, без всяких если. Я ей восхищаюсь и неоднократно об этом говорил, но её бойфренд в модной вышиванке является по совместительству прогрессивным и немногословным программистом из ПВТ с заработком в три раза выше моего. Он настолько крутая лошадка, что обойти я её не смогу даже на повороте, прострелив сухожилия. Молодой человек не зовёт Киру замуж, но её всё устраивает. С грустной улыбкой она говорит, что занимается опасной профессией и это правда. Поэтому пусть размеренное течение её жизни ничто не нарушает. Артур её любит, она тоже испытывает к нему чувства. Это она сказала во время моего очередного признания в любви. Лил дождь, был октябрь, мы стояли под карнизом министерства информации, куда нас обоих отправили на семинар «СМИ и современное законодательство». Я был трезв (что уникально), она тоже (что нормально). Поэтому сказанные ею слова прозвучали вдвойне больно. Это было полгода назад.
У Киры есть довольно успешный Instagram-аккаунт с десятком тысяч подписчиков. Правда, посвящён он не экономике и правам человека, а тому, как держать себя в форме после тридцати, занимаясь по полчаса в день. Я спрашивал, зачем ей, настоящей журналистке, такая банальная тема. Она ответила, что имеет с неё больше, чем с любого оппозиционного блога, коих она делала сразу несколько. Я видел, реклама у неё проскакивает, но, разумеется, не в тех объёмах, в которых хотелось бы.
– Про заработки и девушку можешь оставить, – мягко говорит Кира, снимая наушники с головы. – Про частоту и регулярность его самоэкспериментов не ставь, это моветон.
– Спасибо, Кира.
Я действительно ей благодарен. Снова надеваю наушники и теперь по моей лысине десять минут распространяется аромат её волос. Работается в это время быстрее и я легко выдаю ещё 4,5 тысячи символов.
Смотрю на продолжительность записи. Остаётся разобрать десять минут интервью. Успею. Надо пройтись и перекусить. За мной увязывается Артём.
Артём пришёл к нам с технопортала. Того, который аккумулирует на своей площадке интернет-магазины и пишет про аварии с участием БМВ, бабло, игры и недвижимость. Как по мне, Артём просто дурак. У них там в сто раз лучше, чем тут, хотя парень убеждал меня в обратном. Артём моложе и наглее, чем я, что ещё можно пережить, но он также и лучше пишет. А его копна волос вызывает мою лютую зависть. Правда, он худее, а значит не всё потеряно.
Артём берёт смузи у Александры и Вадима. Это наши кофехолдеры, как я их называю. У них классные улыбки и высокие цены, но выбора нет. В магазин идти лень, а есть хочется. Я беру проверенную глюкозную дрянь вроде круассанов и пепси и плачу за всё это цену, аналогичную стоимости обеденного комплекса в баре «Пума». А это, на секундочку, суп, салат, второе и напиток. Мы возвращаемся.
– Толииик! – кричит мне Козиятко. – Когда будет Вольтер?
– Через час, – басовито реву я в ответ и снова сажусь за монитор.
Романтика журналистской профессии развеивается довольно быстро. А если ты ещё и ненастоящий журналист, как я, то и подавно. Мне понравилось, как кто-то сказал на YouTube, что нынешний копирайтер – это тот, кто постоянно переписывает Интернет своими словами и продаёт материал новым заказчикам. Со словами у меня проблем нет, я много читаю, но вы должны понимать, что к творчеству копирайтинг имеет мало отношения.
Обычный рабочий день у нас выглядит следующим образом. Я выбираю тему или мне скидывает её Настя. Затем я шарюсь по источникам (желательно англоязычным) и компилирую новую статью в своём фирменном стиле. Затем проверяю её на всяких антиплагиатных ресурсах (чтобы уникальность была не ниже 95%), добавляю слащавые иллюстрации с фотостоков и отправляю Глебу. Он, как самый молодой, расставляет seo-словосочетания и отправляет Насте. Та правит и возвращает мне на публикацию. Я исправляю или дописываю если надо и закидываю на сайт, а потом думаю, чем бы мне занять себя дальше.
Это конвейер. Учитывая, что таких сайтиков только по Минску с десяток, конкуренция бешеная. Выгораешь очень быстро, потом смиряешься и пишешь на автомате. Если совсем не пишется, шлёшь всех на хер и летишь на море. Возвращаешься спокойным и снова впрягаешься в это бесконечное колесо трафик-сансары.
Меня спасают репортажи и интервью. Удалось выбить их для себя, хотя Светочка реально могла обойти меня в этой погоне за контентом. Света – это на один раз и один раз у нас с ней уже был. В «Пуме». Это произошло, когда мы завалились туда, отмечая пятилетие нашего сайта. Приехал Грифон Николаевич (наш учредитель, бизнесмен) и его жена (держит салоны меха в Минске). Светочка окосела от пара бокалов. Она довольно миниатюрная и совершенно не умеет пить. А я был ещё бодр, ну и как-то поднажал. В понедельник обоим было очень неловко.
Я против служебных романов. Есть у меня такой пунктик, ибо романы среди людей причастных к медиа недолговечны, как и их посты в ленте у друзей. А ещё это очень отвлекает. Я уверен, что про нас со Светой все знают, и втайне обсуждали. Это нас отчасти и сблизило. Мы втихаря шлём друг другу статьи на вычитку, перед тем как отправить строгой Козиятко, которая закатывает пунктуационный скандал по поводу каждой запятой. Она, скорее всего, догадалась, что мы со Светиком организовали Союз корректоров вместо того, чтобы штудировать по вечерам учебники Розенталя.
Я «добиваю» Вольтера. Шансов на выход в финал главного европейского песенного конкурса у парня нет, это я вижу сразу намётанным взглядом. Однако завершаю интервью шаблонной фразой «Исполнитель Вольтер со своей песней Kalimantan готовится порвать зал в Лиссабоне и устроить настоящее шоу». Закидываю пару более-менее ровных фото с телефона и отсылаю Глебу. Свету, которая исподлобья поглядывает на меня, сидя напротив, я не могу сегодня просить о помощи. Потом свои фотки доставит Лера.
Лера – штатный фотограф, дизайнер, коллажист, баннеромейкер и составитель всякой фигни в единой цветовой гамме, которая призвана подчеркнуть наш корпоративный стиль. Мы с ней в паре работаем часто. Ничего плохого о ней сказать не могу – девочка хорошая, подрабатывает на свадьбах и фотосессиях, организуемых её сестрой-промоутером. Зарабатывает в месяц, как я предполагаю, раза в два больше чем я, но и фотки делает классные. Я бы позвал её пофоткать свою свадьбу. Она вчера снимала Вольтера, пока вечеринка не стала приватной и я не отослал её домой.
Всё. Можно сходить на обед. Зову Свету, она отводит взгляд и тихо говорит: «Надо поработать». Беру Глеба. Люблю, когда он болтает, хотя и несёт порой такую херню.
Спускаемся в кафетерий к Вадиму и Саше. Я беру плов (за 4 бакса!), Глеб – пасту болоньезе. После забойных материалов меня здорово пробивает на еду, Глеб же ковыряет вилкой макароны и рассказывает, как он вчера заволок домой студентку из «Пумы». Про его похождения я слушаю краем одного уха. Чужие подвиги мне не интересны, поэтому я реагирую сдержанно. Вновь к диалогу я возвращаюсь, когда Глеб начинает перечислять последние хайповые новости.
Чёрт, новости это определённо его тема! Парень в курсе побольше моего. Например, он сообщает, что Триполи почти захвачен, а следы «Новичка» из Солсбери привели в Бирмингем. Глеб, на мой взгляд, просто прожигает жизнь на нашей тухлой работе. Я намекал, что в Москве его вместе с креслом уже давно бы выкупил РБК или RT, но он почему-то упорно отказывается. Наверное, для него важно быть причастным к либеральной тусовочке.
