– Ларк? Я думаю, местные люди меня не любят, – призналась девочка, проводя рукой по коду на предплечье. – Наверное, они меня боятся.
– Как можно тебя бояться?
– Не знаю, – Роза печально покачала головой. – Они так на меня смотрят, как будто я опасная преступница… Я больше не хочу гулять.
– О, Роза… Не переживай! – Это разбивало Ларку сердце.
– Как ты думаешь, они меня выгонят? – Девочка подняла голову и посмотрела на брата своими большими глазами.
– Я видела в ТехДеке… Они вывезли всех Двоек из города. А Троек вообще никуда не пускают. Что, если они решат от меня избавиться?
– Я не позволю им этого. И Рейна тоже. Ты разве забыла, что она тоже тебя любит?
– Я знаю. Я тоже ее люблю. – Роза прижалась к брату сильнее, и он погладил ее по голове.
– Если тебя куда-то отправят, я поеду с тобой. Я не оставлю тебя одну. – Он коснулся рукой сначала своего, а затем ее сердца. Это было обещание, и Роза облегченно кивнула.
– Кроме того, я теперь тоже Тройка. – Он указал на свой штрихкод, на котором теперь было дописано «Ф3». Такое же число, как у его сестры. Он тоже должен был рисовать его себе на лбу, выходя на улицу. Чтобы каждый, кто посмотрит на него, знал, что его ноги бесполезны, а он сам не имеет никакой ценности.
– Значит, мы всегда будем вместе! – Роза обняла брата и закрыла глаза.
– Да!
Чего бы ему это ни стоило.
3
«Положение дел в Авентине беспокоит многих жителей, – говорил репортер в ТехДеке. – Как вы можете их успокоить?»
Напротив него стояла Пенелопа, невероятно красивая королева страны Хоуп, в обтягивающем наряде из белой и золотой ткани. На ее голове, будто горячая лава, блестела корона.
«Я хочу сказать, что мир для всех – моя главная цель. Шипы были разбиты в Сером округе, и мы заплатили за это слишком большую цену. Мы взяли под стражу потенциальных предателей из других округов благодаря часовым. Но мы благодарны не только нашим стражам, но и другим людям, которые держатся вместе, не позволяя Шипам внести разлад в свою жизнь. – Взгляд Пенелопы был направлен прямо в камеру. – Я прошу народ страны Хоуп не позволять страху побеждать в это сложное для нас время. Мы должны сражаться плечом к плечу, чтобы показать повстанцам, что держимся вместе».
«Сколько их еще осталось? – не унимался репортер. – Сколько из них ждут возможности нанести очередной удар и сколько из них притворяются беженцами из Серого округа? А ведь у них есть доступ в наш город. Не лучше ли прислушаться к предложению Эвстахия и усилить стены вокруг Авентина, Рубинового и Серебряного округов? Почему мы вообще принимаем беженцев из Серого округа? Они должны были там и оставаться!»
«Положение в Сером округе сейчас очень тяжелое. Многие потеряли дома из-за Шипов и принятых Авентином мер безопасности».
«Мы же помогаем им отстроить все заново, разве нет? Многие обеспокоенные авентинцы считают, что этого достаточно».
«Конечно. Но террористы нам мешают. Мы одна страна, и все мы на одной стороне. Мы хотим мира и безопасности. Каждый, чьи гены достаточно хороши, могут остаться в нашем городе, и каждый, кто хочет здесь жить, подвергается тщательной проверке и находится под наблюдением, я точно это знаю».
«Многие жители понимают, что Единицам, ищущим работу в городе, вполне хватит места… Но ходят слухи, что к нам из Серого округа приехали и Двойки тоже. Разве мы не собирались изгонять всех Двоек из города?»
«В городе действительно сейчас есть люди с не самыми лучшими генами, которые живут в домах для прислуги. Но мы стараемся найти для них другие округа. Тем не менее все должны быть интегрированы в общество, чтобы каждый смог внести свой ценный вклад в развитие нашей страны».
«А почему в Рубиновом и Серебряном округах нет беженцев?»
«Я уже собираюсь обсудить этот вопрос с графом Эвстахием и графиней Эвстенией».
«Мы беспокоимся о том, что беженцы могут повлиять на благополучие нашего города. Поодиночке они не так опасны, но ведь они есть и в других местах. Например, целые лагеря беженцев в Зеленом округе… Их так много! Может, кто-то из них – потенциальный Шип. Например, Двойки…»
«Согласно нашим исследованиям, люди с любыми генами могут стать повстанцами».
«От этого не легче. Каждый, кто прибыл из Серого округа, представляет опасность».
«Мы должны опираться на факты. Пожалуйста. Сейчас не время поддаваться страху». – Пенелопа посмотрела в камеру. Они с королем Максимусом всегда были справедливы. Они никогда не оправдывали насилие и поэтому стали самой любимой парой правителей.
Но теперь рейтинг Пенелопы понизился. Люди больше не верили, что она держит ситуацию под контролем, и считали ее слабой. Отличный шанс для Тиберия и его часовых.
– Госпожа? – вошла служанка Джи. Она, как и все остальные слуги в Авентине, носила платье горчичного цвета, а ее голова была обрита налысо.
– Ммм? – Рейна уставилась в потолок своей комнаты. Ночью там сияло звездное небо, такое чистое, что можно было увидеть даже Млечный Путь.
Какая же красивая у нее была тюрьма. Роскошная стеклянная тюрьма.
– Отец хочет вас видеть. Он приглашает вас на утреннее мероприятие. Мне помочь вам одеться?
Рейна плохо спала. Она проснулась еще до рассвета. Виноват в этом на этот раз был не Кассиопей, прыгавший по всей комнате в попытке поймать нового питомца Рейны, а кошмарный сон.
Теперь с Рейной жил шелковый кролик. Он когда-то принадлежал Дафне, а теперь жил с Рейной, которая чувствовала определенную ответственность за судьбу зверька. Ведь после смерти Дафны не было никого, кто мог бы о нем позаботиться. Рейна не знала, как его зовут, но на маленьком розовом ошейнике было написано имя «Шелк», которое достаточно неплохо сочеталось с его длинной белой шерстью.
Чтобы избавиться от угнетающего чувства, которое оставил сон, Рейна, как всегда, бегала по комнате. Она вспотела, и сейчас растянулась на полу перед ТехДеком, уставившись в потолок. Шелк лежал на ее животе, надеясь, что его погладят, а Кассиопей рычал на него, сидя на кровати. Кролик, казалось, был либо слишком самоуверенным, либо слишком глупым, потому что совсем не был впечатлен угрозами мангуста и устало зевал.
– Госпожа? – снова крикнула служанка.
– Если мой отец так хочет. – Рейна столкнула кролика на пол, встала на ноги и последовала за Джи в ванную с каменным лицом. Кассиопей тут же бросился на своего пушистого врага.
– Пи! – предупредила Рейна. – Не смей его есть.
Мангуст разочарованно на нее посмотрел, прежде чем скрыться под кроватью с обиженным рычанием.
После того как Рейна приняла душ, она отправилась в салон искусств за служанкой. Там ее должны были привести в порядок.
«Красота – это искусство», – гласила золотая надпись на стене.
– Ваши волосы такие красивые! – сказала служанка, расправляя густые рыжие волосы Рейны на полотенце. – Они стали длинными за время, что вы здесь живете.
Рейна ненавидела свои волосы. Они были уже намного ниже плеч, что она считала крайне непрактичным. Когда она ложилась спать, ей приходилось заплетать косу, чтобы они не мешали. Отец запретил Рейне их стричь, потому что здоровая густая копна волос – один из главных признаков Благословенных.
Умелыми руками служанки вплели в прическу маленькие драгоценные камни. Рейна позволяла им делать все, что они хотят, пока они не начали пытаться заплести передние пряди.
– Нет. Не надо, – решительно сказала она.
Ее бывший представитель Бишоп придумал эту прическу, и она не хотела о нем вспоминать.
– Но госпожа… – извиняющимся тоном начала служанка. – Ваш отец дал нам конкретные инструкции.
«Я даже не могу сама решать, какую мне делать прическу», – подумала Рейна, но все же позволила служанке сделать свое дело.
Воин должен уметь понимать, когда борьба стоит того и когда лучше сохранить свою энергию. Это была одна из мудростей, которыми делилась с ней Шторми. И девушка решила прислушаться к матери.
