— Ты хорошо постаралась, дитя, — сказал мужчина с хриплым голосом и акцентом мастера Амака. — Они будут долго рассказывать истории об этом.

Киоши развернулась, боясь, что пират настиг ее, но там никого не было. От движения у нее закружилась голова. Сильно закружилась. Она опустилась на колени, и спуск казался долгим. Киоши обмякла на льду.

8

Трещина

Было тепло. Так тепло, что, когда Киоши проснулась в лазарете поместья, она думала, что Ранги сидела рядом с ее кроватью. Она на это надеялась.

Но там был Цзянжу.

Киоши сжала одеяла сильнее, а потом поняла, что это было глупо. Цзянжу был ее начальником и покровителем. Он давал Кельсангу деньги на ее содержание. И, хоть она не пересекала уважительной дистанции между ними, не было повода ощущать себя неловко рядом с мудрецом.

Так она себе говорила.

Ее горло пылало от жажды. Цзянжу достал горлянку с водой, предугадав ее желание, и передал ее. Киоши старалась пить как можно аккуратнее, но пролила немного на одеяла, вызвав его смех.

— Мне всегда казалось, что ты что-то от меня скрывала, — сказал он.

Она чуть не подавилась.

— Я помню день, когда вы с Кельсангом рассказали мне о твоей проблеме с магией земли, — сказал Цзянжу с улыбкой, которая осталась на его нижней половине лица. — Ты сказала, что не могла управлять мелкими предметами. Что могла двигать только большие булыжники ровной формы. Как человек, пальцы которого слишком толстые и неуклюжие, чтобы поднять песчинку.

Так и было. Многие школы магии земли не знали, что делать с такой слабостью, как у Киоши. Ученики начинали управлять мелкими камешками, их сила и техника росли, и они переходили к большим и тяжелым кускам земли.

Несмотря на протесты Кельсанга, Киоши давно решила, что ей не нужны были тренировки магии земли. Эта проблема не стоила потраченного времени. Магия земли была почти бесполезной в доме, особенно, когда ей не хватало точности.

— Ты не говорила мне, что верно другое, — сказал Цзянжу. — Что ты можешь двигать горы. И ты была отделена от дна океана двумя сотнями шагов. Даже я не могу призывать землю с такого расстояния. И из-под воды.

Пустая горлянка дрожала, и Киоши убрала ее на столик у кровати.

— Клянусь, я не знала, — сказала Киоши. — Я не думала, что смогу такое, но Юн был в опасности, и я перестала думать и… где Юн? Он в порядке? Где Кельсанг?

— Тебе не нужно переживать из-за них, — он склонился на стуле, уперся локтями в колени, сцепил пальцы. Его одежда свисала на нем, придавая ему худой и утомленный вид. Он тихо смотрел на пол, пауза неприятно затянулась. — Царство Земли, — сказал Цзянжу, — в хаосе, да?

Киоши удивил его тон, а не смена темы. Он никогда еще так не расслаблялся при ней. Она не представляла, чтобы он говорил так открыто с Юном.

— Просто посмотри на нас, — сказал он. — У нас не один король. Северный и южный диалекты так разливаются, что вот-вот станут разными языками. Жители Йокои носят и синий и зеленый цвета, а люди Ши Вонга почти не разделают традиции остального континента.

Киоши слышала несколько раз, как Кельсанга восхищало разнообразие Царства Земли. Но, может, он говорил с точки зрения гостя. Цзянжу говорил так, словно Царство Земли было несколькими кусками разной плоти, сшитой, чтобы закрыть рану.

— Ты знала, что слова даофэй нет у других народов? — сказал он. — За морями их просто зовут преступниками. У них низменные цели, все для личного обогащения. Но в Царстве Земли даофэи отыскали успех, который кружит им головы, и они верят, что они — общество со своими правилами и традициями. Они могут получить власть над территорией и узнать, что такое правление. Некоторые из них стали духовными фанатиками и верят, что их кражи — ради высшей цели.

Цзянжу вздохнул.

— Все потому, что Ба Синг Се — не самая эффективная власть, — сказал он. — Власть Царя Земли угасает. Она не охватывает всю землю, хотя должна. Знаешь, что удерживает Царство Земли целым сейчас, вместо него?

Она знала ответ, но все равно покачала головой.

— Я, — он не гордился этим. — Я удерживаю нашу огромную разваливающуюся нацию, не давая ей стать пылью. Мы так долго были без Аватара, что долг достался мне. Я не могу получить лидерство как аристократ, и мне приходится все делать, создавая связи верности.

Он посмотрел на нее с печалью в глазах.

— Все губернаторы и магистраты отсюда и до северного Храма воздуха в долгу передо мной. Я даю им зерно во времена голода, я помогаю им собрать налоги, из которых получает зарплату полиция. Я помогаю им разбираться с мятежами. И мое влияние тянется за пределы Царства Земли, — сказал Цзянжу. — Я знаю всех магов, которые могут по праву звать себя учителями стихий во всех четырех народах, знаю их лучших учеников. Я спонсировал школы магии, организовывал турниры и подавлял споры между стилями, чтобы они не закончились кровью. Любой мастер в мире ответит на мой зов.

Она не сомневалась в этом. Он не стал бы выдумывать. Она много раз дома слышала, что слово Цзянжу и его дружба стоили больше золота Бейфонгов.

Другой человек сиял бы от счастья, зная, какой властью владел. Цзянжу звучал утомленно.

— Ты не знала об этом, — сказал он. — Кроме катастрофы на айсберге, ты никогда не была вне убежища Йокои.

Киоши подавила желание сказать ему, что это не так, что она еще помнила короткие вспышки большого мира, который видела очень давно. Но это заставило бы ее говорить о родителях. Открыть другой ящик с гадюками. Только от мысли, что она раскроет эту часть себя Цзянжу, ее пульс участился.

Он уловил ее тревогу и прищурился.

— Видишь, Киоши? — сказал он. — Без верности людей все разваливается!

Он вдруг указал ладонью на потолок, словно собирался обрушить его на их головы. Киоши вздрогнула, а потом вспомнила, что комната была из дерева. Пыль посыпалась меж досок, повисла облаком в воздухе над ними.

— После того, что я тебе рассказал, — продолжил он. — Ты ничего не хочешь рассказать мне? О том, что сделала на льду?

Хотела ли она хоть что-нибудь рассказать человеку, забравшему ее с улицы? Что был шанс, что он ошибся, и это уничтожит всю его работу, а ее существование может устроить хаос среди их народа?

Нет. Они с Кельсангом должны были выждать. Найти доказательства, что она не была Аватаром, дать Юну время доказать свои силы.

— Простите, — сказала она. — Я не осознавала свои пределы. Я запаниковала и напала изо всех сил. Ранги часто говорила, что ее магия сильнее, когда она злится. Может, и тут такое.

Цзянжу снова улыбнулся, и выражение застыло на лице. Он хлопнул ладонями по коленям и встал.

— Знаешь, — сказал он, — я боролся с даофэями как Тагака по всему континенту так долго, что понял одно. Они — не сама проблема. Они — симптом того, что бывает, когда люди думают, что могут перечить власти Аватара. Когда они думают, что Аватару не хватает законности.

Он посмотрел на Киоши свысока.

— Я рад, что на моей стороне есть хоть один сильный маг земли. Несмотря на мои слова до этого, я — лишь временная замена. Ответственность за сохранение Царства Земли целым и в равновесии с другими народами лежит на Аватаре.

Давление от его слов стало таким сильным, что Киоши инстинктивно попыталась передвинуть вес на кого-то еще.

— С даофэями должен был разбираться Курук, — выпалила она, — так ведь?

Цзянжу согласно кивнул.

— Если бы Курук был живым сегодня, он был бы на пике силы. Я виню себя в его гибели. Его неправильные выборы были моей виной.

— Как это?

— Потому что человек, который в ответе за мир сильнее всех, после Аватара, тот, кто влияет на мысли Аватара. Я научил Курука магии земли, но не научил его мудрости. Я считаю, что мир до сих пор расплачивается за мою ошибку.

Цзянжу замер у двери.

— Юн дальше по коридору. Кельсанг напротив него. Но тебе нужно отдохнуть. Я не хотел, чтобы тебе стало плохо.