Сейчас же Алиса продолжала с обидой:

— Я проснулась, а тебя нет. Я звала — Василий, Василий! А тебя нет. На кухне нет, в ванной нет, нигде нет. А потом увидела на столе блинчики и… ооо, Васииилий! Что ты на меня так смотришь? Не видел, что ли, мультик про попугая Кешу[1]?

— Видел. Ты завтракала?

— Да. Было вкусно, спасибо. Мне казалось, что я уже сто лет ничего не ела, поэтому съела очень много. Я большая молодец. Теперь мне полагаются подарочки… Чего ты застыл? Это ведь классика — а подарочки тем, кто хорошо кушает! — Алиса смеялась.

Мне было не смешно. Нихуя не смешно. Достал из кармана маленькую бархатную коробочку, протянул Алисе.

— Что это? — всё ещё улыбаясь, спросила она.

Я открыл. Небольшое изящное колечко из белого золота выбирал долго, тщательно, злясь сейчас на себя за этот порыв. Так и не сумел определить, был ли это импульсивный поступок или же взвешенный и обдуманный.

— Подарочки, — процедил сквозь зубы.

Алиса брать кольцо не торопилась, даже не смотрела на него, спрятав ладони за спину. Глядела на меня, внимательно всматриваясь, что-то в лице выискивая тщательно. Видать, не нашла, потому что как-то сникла, отступила в комнату, помотала головой.

— Не надо.

— Почему? Я поэтому и выходил на улицу. Ездил за ним. — Алиса отворачивала взгляд, продолжая отступать. Шагнул к ней, притянул к себе, обнял. — Что? Ты не только розы не любишь, но и золотые украшения тоже?

— Люблю. Но я ведь с тобой не из-за этого.

«А из-за чего, блять?» — хотелось заорать. Или она рассчитывала, что через месяц после знакомства я в любви ей признаюсь, а то и замуж позову? Потому и загрустила, не дождавшись? Какие всё же бабы дурные создания, каждой обязательно нужно выйти замуж! Судя по всему, счастье для них не главное в жизни. Но затем до меня вдруг дошло, что ведь сама Алиса ни разу не сказала, что любит. И как-то стыло на душе стало, будто меня обокрали.

Ладно, плевать. Кинул коробку в стол. Помыл руки.

— Позавтракаешь со мной? У нас с тобой будет второй завтрак. — Обычно в это время Алиса уже уходила, но мне хотелось, чтобы она побыла ещё немного. Кивнула. Уже снова улыбалась. Вот бы у всех девушек такой характер лёгкий был.

Подошёл. Провёл ласково пальцем по щеке Алисы, взял рукой за подбородок, приподнял голову, чтобы видеть её лицо, окунуться во взгляд. Было кое-что ещё, что я хотел сказать ей до того, как она уйдёт. Не мог не сказать:

— Не делай так больше…

— Ммм?

— Не пропадай, пожалуйста. — Наклонился, поцеловал в завиток около виска. — Я скучал, — само как-то вырвалось. Ведь и правда скучал.

От победного блеска в её глазах в голове что-то щёлкнуло. Притянул к себе Алису рывком, поцеловал грубо, прикусив ей губу до крови. Алиса дёрнулась, попыталась высвободиться. Удерживая одной рукой полуголое тело, сделал шаг к дивану, схватил подушку, кинул на стол. Развернул Алису, толкнул в спину. Она упала на стеклянную столешницу, выставив руки вперёд, чтобы не удариться, и вскрикнула протестующе. Сжал её бёдра, приподнял, рывком снял трусы. Просунув руку между ног, раздвинул половые губы, прихватил пальцами клитор. Алиса недавно вернулась из душа — её промежность была чистая до скрипа и ещё не готова принять меня. Зато я готов. Снова готов. Бойскаут, блять.

Расстегнул джинсы, пристроил Алису на подушке поудобней. Вломился с такой силой, что в глазах потемнело — член словно кипятком ошпарило. От боли замычал, Алиса же снова вскрикнула и стала вырываться. Врёшь, не уйдёшь. Сгрёб на её спине рубашку в кулак, надавил на лопатки, вжал в стол. Груди распластались по сторонам, расплющились о прозрачную поверхность. Интересно, как они выглядят, если посмотреть снизу? Смешно, наверное.

Двигался остервенело, какими-то дикими, бешеными рывками, думая лишь о том, чтобы этот дорогущий стол, привезённый из самой Италии, с гнутыми бронзовыми ножками и сделанной на заказ столешницей из закалённого стекла, не треснул к ебеням. Потому что. Никто. Не смеет. Так. На меня. Смотреть. А уж, тем более, эта маленькая, пустоголовая шлюшка. Это я победитель по жизни. И только я имею право так смотреть. И иметь её, где захочу, когда захочу, и куда… девочка моя… милая… моя… Алиса.

Она уже не сопротивлялась, подмахивала, приподняв задницу. Раскинутые в стороны ноги не доставали до пола и покачивались в такт движениям. Комната наполнилась сосущими, хлюпающими звуками.

Удерживая Алису за бёдра руками, большими пальцами осторожно раздвинул ей ягодицы и жадно, с каким-то маниакальным наслаждением смотрел на её анус — маленький, розовый и беззащитный, под которым мой член, весь блестящий от смазки, продолжал полировать её вагину. От созерцания я оторвался с большим трудом и тут же встретился с взглядом Алисы — на стене, прямо напротив стола, висело огромное зеркало. Алиса тихо постанывала и смотрела на меня, не отрываясь, и, скорее всего, видела мой голодный, полный желания взгляд на её задний проход.

Её лицо раскраснелось, исказилось от похоти и сладостной боли, дыхание стало прерывистым и хриплым. Алиса охнула, чуть прикрыла веки, её глаза закатились, тело напряглось, а вагина стала судорожно сокращаться, сжимая мой член.

— Смотри на меня! — зарычал я.

Алиса послушно подняла голову и открыла глаза. Кончала она долго, медленно, её тело изгибалось, корчилось, содрогаясь от накатывающего волнами оргазма.

Внезапная мысль заставила меня снова зарычать — я, матёрый опытный волчара, забыл об элементарной вещи — забыл про презерватив! Буквально в последний момент я выхватил член из влагалища Алисы и приставил головку к её анусу. Мокрая и скользкая, она легко юркнула туда. Успел. По-моему, Алиса даже не осознала, что произошло, лишь застонала протяжно. Её анус стиснул мой член, и я еле удержался, чтоб не задвинуть на полную. Только заорал, словно подранок, навалился на Алису и укусил за плечо. Сука, идиот.

— Прости. — Прижал к себе. — Прости.

— Я тоже скучала…

Под душем стоял долго. Недоумевая, рассматривал член — надорванная уздечка ещё кровоточила. Было стыдно, и от этого распирала злость. Злился на Алису. Злился на себя. За всю мою жизнь, даже когда был юнцом, ни одна женщина не слышала, чтобы я во время секса орал как потерпевший. Никогда я не выглядел таким слабым и жалким, не опускался до того, чтобы сделать больно своей партнёрше. А тут два раза укусил. Два, блять, раза! Как вурдалак какой-то.

Пусть ушла бы она, что ли… Вернувшись из ванной, я хотел увидеть пустую квартиру. Хотел, чтобы Алиса убралась по-тихому. И никогда больше не приходила. Потому что какого хрена? Что это вообще? Все эти гаденькие статьи о кризисе среднего возраста, все эти пошлые прибаутки типа «седина в бороду — бес в ребро» — теперь это и обо мне тоже? Я одержим нимфеткой, глупой ссыкушкой, у которой из достоинств лишь отменная грудь и узкое влагалище? И какие у меня с ней перспективы? «Старый конь борозды не портит, зато и пашет неглубоко»? При этой мысли саданул кулаком в стену так, что одна кафельная плитка треснула. Немного полегчало. И тут же поплохело — а вдруг Алиса ушла? Слишком уж тихо там. Звук удара она должна была услышать, но не заглянула спросить — не случилось ли чего? Значит, ушла.

Выскочил из-под душа резвым сайгаком, толком даже не вытерся, просто накинул полотенце на бёдра и почти выбежал в комнату, оставляя за собой мокрые следы. Пусть кризис, пусть бес в ребро, даже быть старым конём согласен. Лишь бы сжать её в объятьях, зарыться лицом в волосы, вдохнуть её запах, ощутить её вкус на языке. Хотя бы ещё раз.

Комментарий к Александр III