Был уже глубокий вечер, лебеди давно уплыли спать в свои домики. На террасе стало прохладно. Максим принёс нам пледы, и Александр собственноручно укутал меня. Аккуратно вытаскивая мои волосы из флисового кокона, он задевал пальцами шею и голые плечи, задерживая их на коже чуть дольше, чем было нужно. А когда сел обратно в своё кресло, взял мою руку и поцеловал запястье.

— У тебя очень красивый браслет. И украшение на шее, — сказал он.

— Подруга дала поносить, — сказала я, не отнимая руку. Прикосновения Александра были приятны.— Мне они тоже очень нравятся.

— Ты знаешь, что это?

— Конечно. Это серебро.

— И всё? — Я непонимающе смотрела, и он сказал заговорщицким тоном, словно сообщал страшную тайну: — Вас обманули, мадам, вам дали гораздо лучший мех. Это не мексиканский тушкан, это…

— Шанхайский барс? — Я сначала рассмеялась, а потом готова была зажать себе рот ладонями. Бабушка же говорила не умничать, а я прокололась уже второй раз!

Александр тоже засмеялся:

— Да-да. Видишь, как мех играет на солнце? Янтарь! Ты что, знаешь этот фильм? Смотрела его?

— Да кто же его не смотрел[2]? У меня папа тоже любит в разговоре вставлять всякие фразы из фильмов… Ой… — В этот раз я срезалась конкретно. Теперь Александр решит, что я сравниваю его со своим отцом и, наверное, считаю старым.

Александр усмехнулся:

— Сам виноват. Напросился. Но ты же знаешь, что на тебе надето? Это не простое серебро, это Калгаро. — Он смотрел на меня вопросительно, а я просто пожала плечами. — Их украшения не спутаешь ни с какими другими, достаточно один раз увидеть. Технология уникальная и относительно новая, смесь нитей шелка и серебра. Ты знаешь, что они выпускают аксессуары и ювелирные украшения около четырёхсот оттенков?

Я удивлённо вытаращила глаза — снова искренне, а не потому, что так планировала. Мне это было известно, но откуда об этом знал он?

А Александр рассказывал дальше:

— Они делают вещи не только из серебряных нитей, но и из золотых тоже — колье, браслеты, кольца, а ещё шейные платки, пояса и даже банданы. В начале двухтысячных один арабский шейх заказал у Калгаро большое покрывало из золотых нитей для любимой невесты. Кто же твоя подруга?

— Она… эмм… у неё дядя богатый в Америке живёт. — Я была рада, что послушалась Карину и сняла свои часы.

— Тогда понятно. У нас в Питере я и не встречал таких вещей. Ты не против, если я закурю? — спросил Александр. — Ты ведь сама, скорее всего, не куришь?

— Не курю. Я считаю, что это очень вредно для здоровья. Но не против, когда курят другие.

— Это и правда не очень полезно, но наслаждение от дорогой сигареты позволяет забыть о вреде курения. — Александр отпустил мою руку, достал стильный портсигар с надписью Black&Gold и открыл его. Из-за чёрного низа и золотистой окантовки сигареты были похожи на карандаши для глаз.

— Какие красивые, — не удержалась я.

— Мне тоже нравятся. У них фильтр из древесного угля, который очищает табак от примесей. Так что они почти полезные. — Он снова смеялся. — Делают их в Штатах, поставки в Россию всего два раза в год, поэтому я балую ими себя нечасто, только в какой-нибудь уж очень хороший вечер.

Мне было приятно слышать, что сегодняшний вечер Александр считал хорошим. Теперь я внимательно наблюдала, как он курит. Затягивался он глубоко, с наслаждением, на мгновение прикрывая глаза, а потом медленно выпускал голубоватый дым через округлённые губы. Когда его телефон пискнул, и Александр стал набирать ответное сообщение, то не положил сигарету на пепельницу, а просто зажал в зубах. Губы при этом изогнулись, одним глазом он смотрел в экран, а другой сощурил, потому что дым так и норовил туда попасть, что делало Александра похожим на какого-то барыгу. Мне снова захотелось укусить его за нижнюю губу.

Когда уже почти ночью он помогал мне садиться в машину, то снова взял за руку и спросил, глядя в глаза:

— Тебя отвезти домой, Алиса? Или поедем ко мне?

— К тебе. — Моя решимость выиграть спор не ослабла.

Александр снова прикоснулся губами к запястью, хотя мне так хотелось, чтобы он поцеловал меня в губы. Я легко пожала его ладонь. Пусть я и не опытная гейша, но и не совсем дремучая неумёха. Он сел со мной рядом на заднее сиденье, а на место водителя уселся молодой парень из службы сопровождения — такую услугу ресторан предоставлял своим подвыпившим гостям. Доехали мы быстро. Выйдя из машины, я увидела на стоянке чёрный тонированный Мерседес Сергея Николаевича.

Квартира мне понравилась. Когда Сергей Николаевич сказал, что Александр тоже живёт на Крестовском острове, прагматичная Карина заметила:

— Оу, так он не совсем плебей? Это хорошо.

Если судить по Рендж Роверу, ужину в «Иль Лаго», часам «Зенит» на левой руке, китоновским джинсам с их легко узнаваемыми красными фирменными болтами, а теперь ещё и такой шикарной квартире в одном из самых элитных жилых комплексов города, то Карина совершенно права — Александр не был плебеем.

Я скинула босоножки и прошла в… гостиную? спальню? Такая квартира называлась студией, благодаря маме и залежам различных специализированных журналов в нашем доме я знала это. Хотя всегда представляла себе студии чуть меньше и скромнее. Эта же была просто огромной.

Первой внимание приковывала к себе большая кровать, её изголовье от панорамных окон отделяла стеклянная перегородка с внутренним водопадом. С обратной стороны перегородки стоял рабочий стол, а в изножье кровати плоский телевизор, он поворачивался экраном либо к кровати, либо к дивану, за которым на невысоком подиуме в зоне кухни-столовой господствовал шикарный стеклянный обеденный стол с гнутыми металлическими ножками. «Зачем одному человеку такой большой стол?» — подумала я.

— Как красиво! И очень стильно, — сказала Александру. Он улыбался. Снова насмешливо улыбался.

Пока Александр что-то наливал в бокалы, я осмотрела полки вдоль стены и не увидела ни одной фотографии, зато там было много книг — и художественные, и альбомы с репродукциями картин, но самыми неожиданными стали для меня книги по кулинарии.

Александр включил музыку и протянул мне вино. Видимо, и он тоже не принял всерьёз мой давешний отказ. Я покачала головой, и он отставил бокалы, обнял меня и спросил:

— Потанцуем? — Потом крутанул, прижал к себе спиной. Я хотела повернуться, чтобы видеть его глаза, хотела, чтобы он наконец-то поцеловал меня. Но не смогла. Александр прижал меня к себе так плотно, что даже дышать стало трудно. А потом просто засунул руку мне в трусы.

Игра началась. И я намеревалась в ней победить.

Комментарий к Алиса III

[1] Реальная история, которую мне когда-то рассказала соседка-старушка. Сама она была младшей из сестёр. Так что и про пролежни, и про шитое на заказ бельё, всё истинная правда. Потом я нашла в интернете фото женщин с 12 размером бюста и показала ей, и она сказала, что у старшей сестры грудь была намного больше. Она не знает, какой точно размер.

[2] Речь о фильме «Двенадцать стульев»:

https://www.youtube.com/watch?v=majHzJyfGHk

========== Александр I ==========

Сколько ей? Восемнадцать? Двадцать? Двадцать три? По большому счёту, похуй. Вдуть ей захотелось почти сразу, как увидел первый раз танцующей в сквере.

Сейчас не разберёшь этих трансформеров, стремящихся к вечной молодости. Губы, задница, грудь, ногти, волосы, ресницы — всё фальшивое, деланное — слишком большое, слишком упругое, длинное, блестящее. Мерзкое. Хотя Алиса вроде выглядела естественной, даже свежей, несмотря на губки бантиком и шикарный бюст. И танцевала красиво. С душой. Её кучерявая подружка тоже двигалась неплохо, но Алиса отдавалась тому, что делала, всем существом — каждый шаг был пронизан чувством, в каждом повороте тела, наклоне головы, изгибе шеи сквозило не только мастерство исполнения, но и, в большей степени даже, с трудом сдерживаемая страсть, томление, легко угадываемое желание. Или это я себе навыдумывал, размечтался разбудить дремлющий вулкан? А ну как вулкан этот не тревожил до меня никто?