— Я должен уехать.
Она этого не ожидала. Миссис Уотсон положила руки на кухонную стойку, в замешательстве и беспокойстве.
— Уехать? Куда?
— В Брайтон.
Он на миг показал ей открытку и направился к лестнице в свою комнату наверху. Мать через мгновение поспешила за ним.
— В Брайтон? Для чего тебе ехать туда?
— Присмотришь за Анне-Ли для меня?
— Джон! — Миссис Уотсон схватила его за руку; ее руки, вцепившиеся в него, немного дрожали. Он взглянул сначала на ее старческие ладони на своем рукаве, а затем – в ее испуганные глаза. Слишком много, слишком скоро. Первое мерцание жизни, похожее на искру перед концом. — Ты не в себе, дорогой, — сказала она почти шепотом, хоть никто не мог их услышать. — Думаю, ты должен остаться здесь, с семьей и друзьями.
Джон покачал головой, слегка сжал ее пальцы и попытался их отцепить.
— Нет. Нет, я не могу остаться. И я не могу взять ее с собой, так что если бы ты могла присмотреть за ней какое-то время, это было бы здорово.
Миссис Уотсон подозрительно на него посмотрела, прежде чем отпустить, наконец, схватив вместо этого ту открытку, что была всё еще у него в руке, и, отступила, чтоб прочитать. Он пошел за ней, но сделал не более трех шагов, прежде чем оставить это и уйти в свою комнату, собрать вещи в дорогу, пока она пыталась разобраться во всём этом. Всего неделя. Если бы у него была просто неделя, то, может быть… Что-нибудь. Абсолютно всё было возможно. Всего за одну неделю.
— Джон Хэмиш Уотсон.
Более сорока лет, и это всё еще вызывает в нем трепет. Джон выпрямился; чемодан его был на кровати, а ящики комода – выдвинуты, потому что он бросился складывать вещи. Его мать стояла в дверном проеме, фактически загораживая проход, весьма требовательно и решительно.
— Что это ты затеял? Ты хоть соображаешь, что делаешь? Что это ты надумал? — спросила она, складывая на груди руки.
— Не знаю.
— Что значит «не знаю»?
— Я не знаю, — повторил он, нисколько не удивленный отсутствием понимания, потому что и сам не совсем понимал. — Я просто… мне нужно поехать.
— Потому что кто-то написал тебе это в открытке?
— Более или менее.
— Джон! — теперь она уже повышала голос и в тревоге сдвинула брови.
Джон бросил несколько пар брюк в темно-зеленый чемодан, положил туда вешалки и еще кое-что.
— Объяснить я этого не могу, понимаешь? — сказал он, затем попытался. — Ты сама сказала, что я улыбнулся в первый раз за долгое время. Я должен сделать это.
— Ты не можешь просто сбежать, когда тебе хочется, Джон. У тебя есть дочь, ты несешь за нее ответственность! Или ты собираешься быть таким отцом, что просто делает то, что ему вздумается, и когда захочет, бросая ребенка, занятый лишь собой?
Это уязвило его, хотя он не позволил этому проявиться, отвечая лишь трепетаньем ресниц. Он все-таки был мужчиной. И солдатом. Он был доктором. И знал всё об ответственности, долге и обязательствах. Он ни разу не отступил под огнем, если требовалось спасать раненых. Он никогда не изменял Мэри. Если кто-то мог полагать, что он оставит их дочь, даже если не испытывал больше привязанности, они просто не знали его. Но мать – знала. И говорила исключительно от отчаяния и беспокойства, за которые ее следовало простить.
— Ты знаешь, что на такое я не способен. Я прошу тебя просто позаботиться о ней за меня. Только в этот раз, не всегда, — заверил он, медленно расправляя свой джемпер, прежде чем уложить в чемодан к остальным вещам.
Она всхлипнула, сглатывая непролитые слезы.
— А твоя работа? — спросила она.
— Я вернусь на работу.
Но всего этого недостаточно было, чтоб убедить ее.
— Джон, ты не в себе, — начала она снова, с тревогой сжимая руки и всё еще стоя в дверях, словно это было скорее суждением, а не спором. — Что там, в этом Брайтоне, почему ты не говоришь мне, куда едешь?
— Я хочу повидаться с Шерлоком, — сказал он, добавляя еще один джемпер и клетчатую рубашку к беспорядочной стопке, которую он упаковывал.
— Снова он? — нахмурилась миссис Уотсон. — Джон, это смешно. Позвони ему и скажи, чтобы он приезжал сюда, если хочет увидеть тебя. Какой человек вызывает к себе убитого горем вдовца?
— Такой, как Шерлок, — ответил он, что лишь усиливало ее тревогу и замешательство.
Он захлопнул крышку чемодана и закрыл застежку-«молнию» по бокам. Возможно, он забыл что-нибудь из вещей, но на самом деле это не имело значения. Он отправится первым же поездом, какой сможет поймать. Так быстро, как сможет. Не было ничего такого, без чего бы он неделю не смог обойтись. Он собрался.
— Позаботься, пожалуйста, об Анне-Ли, хорошо? — попросил он снова, поднимая свой чемодан с кровати. — Я прошу тебя. Когда я вернусь, обещаю, что буду готов делать всё, что должно, но сейчас не могу. Не могу. Я поеду, придется ли брать ее с собой, или нет, но лучше бы ей оставаться с тобой.
Мать стояла неподвижно, хотя ее нижняя губа чуть заметно дрожала. В уголках ее темно-синих глаз пролегли морщины, и глаза наполнялись влагой. Она всё еще находилась у двери, словно бы охраняя ее.
— Я боюсь за тебя, Джон, — сказала она, ее голос был хриплым, в нем слышались слезы, когда она продолжала его удерживать.
Отпустив чемодан, Джон обнял ее, отводя осторожно в сторону и погладив по волосам. Он не хотел огорчать ее. И испытывать еще больше вины. Он сейчас ничего не испытывал к ней – не больше, чем к дочери, но никогда не позволил бы, чтобы женщина плакала из-за него. Он просто не знал, что сказать, кроме слов: «Я должен идти». Грозить тем, что он просто умрет, если вынужден будет остаться, с его точки зрения, было слишком крикливо и мелодраматично, сколь бы ни было это возможным. Но так с матерью не говорят. Он же взрослый мужчина, а мама и так напугана, опасаясь чего-то подобного. У Джона, впервые за долгое время, появились какие-то ожидания. Это были кружащие голову оптимизм и надежда, что всегда он испытывал, стоило только вспомнить о наиболее каверзных шуточках и проделках Шерлока. Если Шерлок мог настолько встряхнуть его, лишь прислав открытку, то Джон должен был увидеться с ним.
— Прости, мама, — прошептал он у ее седеющего виска. Он погладил ее по спине, чтоб придать чуть больше сердечности их короткому объятию. — Я в порядке. В порядке. Только присмотри за ней для меня. Пожалуйста. Ты меня знаешь. Я не дезертирую. И я ненадолго. Мне просто нужно уехать на какое-то время.
Он почувствовал влажность на своем плече, когда она снова всхлипнула и промокнула глаза, отстраняясь.
— Ты хоть знаешь, когда твой поезд? — спросила она.
Джон покачал головой.
— Нет. Но, если что, уеду со следующим.
Миссис Уотсон кивнула, поправляя ему воротник рубашки, и медленно отступила от двери.
— Только не увлекайся там, дорогой, — сказала она, глаза ее покраснели, на щеках были пятна.
Джон быстро поцеловал ее, прежде чем она оставит его, чтобы сделать то, что еще оставалось.
Он достал пистолет из сейфа и благополучно спрятал среди вещей, в своем чемодане.
Может быть опасно.
Комментарий к Глава 1
**__ФОТО__**
1. Джон. Горе
http://www.picshare.ru/view/8845300/
2. Шерлок
http://www.picshare.ru/view/8845303/
3. По-английски, почти не прощаясь
http://www.picshare.ru/view/8845305/
4. Апатия
http://www.picshare.ru/view/8845308/
5. Зазеркалье. Зов Несбывшегося
http://www.picshare.ru/view/8845310/
========== Глава 2 ==========
ГЛАВА 2
Первой вещью, которую заметил Джон, были полевые цветы. Фиолетовые, красные, желтые, белые, они покрывали грядки, словно ковер, а для ярких зеленых листьев дом из красного кирпича вовсе не был препятствием. Летний воздух наполнял сладкий запах цветов, с чуть горчащей примесью аромата скошенных трав. Он посмотрел вокруг на гравийную дорожку, белые рамы окон под двойным козырьком, кусты и деревья в полном цвету – истинная симфония для глаз. Этот весь увитый плющом двухэтажный дом с серой крышей принадлежал Шерлоку Холмсу. Джон никогда не связал бы Фэйр-хилл-коттедж с его владельцем.
