Мэри была человеком, а Шерлок был настоящим чудом вселенной. Когда Холмс «погиб», Джон не мог заставить себя даже вымыть его кружку, стоявшую на столе, мужчина просто бродил по квартире, натыкаясь на вещи друга, пытался их взять в руки, одергивал себя, и так продолжалось бесконечно. В этот раз, Ватсон вполне спокойно и сосредоточенно собрал все вещи своей бывшей девушки, разве что попросил позвонить ее друзьям миссис Хадсон, Джон уже начал привыкать к покойникам в своей жизни.

Квартира без всех этих женских штучек душу не тревожила. Казалось, не было этих трех лет, Шерлок никуда не уезжал, а Джон не пытался построить нормальные человеческие отношения с милой девушкой.

В окнах горел свет, миссис Хадсон была дома, наверняка волнуется за него, поджидает. Домовладелица всегда приглядывала за ними, заботилась. Хотя проверка наличия еды в холодильнике начинала надоедать. Джон предпочел убедить себя, что это всего лишь подготовка к возвращению блудного детектива, а вовсе не очередной раунд заботы о старом раненном солдате. Миссис Хадсон нечего волноваться по этому поводу, с Джоном все было в полном порядке. Мэри работала на Мориарти, человека который дважды угрожал жизни Ватсона, отобрав при этом три года счастья. Она появилась в его жизни по чужой указке, их отношения были построены на лжи, и были обречены на провал с самого начала. Нет, с Джоном все было в полном порядке. Не будет ни слез на ее могиле, ни длинных прощальных речей. Жизнь продолжается, так было всегда, так и будет впредь.

Джон взглянул на часы, до обеда еще оставалось добрых два часа. Нужно придумать способ занять мозги Шерлока, пока он сам не додумался до чего-нибудь катастрофического. Что бы придумать? Настольная игра? Паззлы? Викторину провести? Холмс будет есть и спать, слушаться врачей ровно до тех пор пока не найдет чем себя занять. У Лестрейда вон уже руки чешутся попросить консультации, по глазам видно. И этот гениальный идиот, конечно же, согласится, а его организму нужен отдых. Джону еще предстоит серьезный разговор на эту тему.

Джон подошел к камину, водрузив на книгу, лежащую на полке, кусок надгробия, так чтобы были видны буквы. Хорошее дополнение к черепу, Ватсон решил переставить череп поближе к новому экспонату, поставив на потертый экземпляр «Моби Дика». И едва не пропустил маленькую черную коробочку, даже не сразу вспомнив, что же это такое. В глазах что-то противно защипало, дыхание перехватило, горло сдавило спазмом. Отложив книгу, Джон обхватил дрожащими пальцами мягкий бархатный футляр. Всхлип удивил его самого, череп выскользнул из руки и с каким-то противным треском ударился об пол. Внезапно Джон почувствовал себя очень больным: в животе похолодело, горький вкус слез ощущался даже на языке. Глубоко вздохнув, мужчина выдохнул сквозь сжатые зубы, стараясь взять себя в руки. Никакие уверения собственного разума не могли побороть этот внезапный приступ отчаяния. Она работала на Мориарти с самого начала, но Джон любил ее. А она любила его.

Колени дрожали, не в силах больше стоять Ватсон оперся одной рукой о камин, закусив ладонь другой, в безуспешных попытках заглушить подступающий вой. От горящего камина ощутимо веяло жаром, но мужчина этого, казалось, не замечал. Боль, нестерпимая боль. Боль, от которой еще никто не придумал лекарства, ни еда, ни отдых тут не помогут. Это жуткое заболевание передается от человека к человеку, переходит из одного сердца в другое, каждый человек хоть раз в жизни с этим сталкивался. Джон почувствовал, что его вот-вот стошнит, желчь подступила к самому горлу.

Он бы с радостью променял все это горе и скорбь на сотни пулевых ранений, так было бы проще.

Ватсон был настолько погружен в собственные мысли, что даже не заметил скрипа ступенек. Было уже слишком поздно пытаться запрятать собственное горе поглубже, когда он услышал мягкие шаги у себя за спиной.

- Ох, Джон… - миссис Хадсон вздохнула, уже не в первый раз она находит его в таком состоянии, скорбящем об очередной утрате в своей жизни. Бедный глупый мальчик, слишком гордый, чтобы попросить помощи.

Джон прижал ладони к лицу, вытирая набежавшие слезы.

- Я в порядке. Все хорошо. Просто… - Джон выдавил улыбку, стараясь убрать с лица горестное выражение. В руках он все еще держал бархатную коробочку, теперь уже вымокшую в его слезах. – Вам кольцо не нужно? Боюсь, что мне размер не подойдет.

Миссис Хадсон нахмурилась, похлопав по креслу, стоящему совсем рядом.

- Присядь-ка, дорогой. А я пока сделаю тебе чашечку хорошего чая, - она не ждала, что мужчина тут же последует ее совету, но сама последовала на кухню, нужно было поставить чайник. Джон был благодарен, сколько бы он так простоял, упиваясь нахлынувшими эмоциями? Ноги уже онемели, и единственный шаг до собственного кресла дался очень тяжело, Ватсон практически упал в кресло, все еще сжимая в руке свое сокровище.

Прямо как в старые добрые времена.

Как же он устал от всех этих страданий!

Джон уставился в потолок, сосредоточившись на дыхании. Если он сейчас же не возьмет себя в руки, он имеет все шансы оказаться на соседней с Шерлоком больничной койке. Сложно рационально мыслить и рассуждать, когда хочется просто послать все к черту. Вот почему Ватсон так не любил плакать. Смех был единственным проявлением эмоций, против которого он не возражал и был в состоянии прекратить.

- Пусть Иисус не оставит тебя, дорогой. Сутками напролет на ногах, репортеры эти проклятые донимают, еще и за Шерлоком глаз да глаз нужен. Не удивительно, что ты в таком жутком состоянии, подумал бы о себе.

- Пожалуйста…, - из горла вырвался какой-то жалкий писк, даже самому стыдно стало. Миссис Хадсон все поняла, она всегда все понимала, эта золотая женщина. Она дала Джону еще несколько минут тишины, предоставив шанс откашляться.

- Послушайте, я… Я обязательно пойду к своему терапевту, если мои дела станут совсем плохи, но пока я .. я в порядке, - Ватсон попытался убедить домовладелицу.

Миссис Хадсон, окинув его укоризненным взглядом, улыбнулась: “Я знаю, Джон, у тебя все хорошо, как и у всех нас сейчас”.

Удивительно, сколько сил придает человеку простое знание того, что рядом есть кто-то, разделяющий его ношу.

Пульс пришел в норму, дыхание нормализовалось – истерика, наконец-то, отступила.

- Как там Шерлок сегодня? – голос миссис Хадсон донесся из кухни, чайник уже кипел.

- У него все хорошо. Скучает. Добрая часть медперсонала успеет поседеть, пока его выпишут, - Ватсон был безмерно рад смене темы разговора, все-таки они с этой милой женщиной сделаны из разного теста: миссис Хадсон любит утешать всех сирых и убогих, а Ватсон, трудные моменты предпочитал переживать в одиночестве. – Хотя в глазах общественности такое отношение к персоналу госпиталя выглядит не слишком-то хорошо. Даже не знаю, что с ним делать.

Миссис Хадсон, вернувшись в комнату, поставила на столик перед Джоном большую чашку с чаем и молочник. Мужчина благодарно кивнул, пододвигая ближе к себе горячую чашку.

- Почему бы тебе не провести этот вечер дома? Отдохни. Шерлок переживет один вечер в одиночестве.

А вот в этом Джон сильно сомневался. Горячий чай приятно согрел все внутри, стало совсем уютно.

- Мне это вовсе не в тягость, все никак не могу привыкнуть, что он живой, приятно просто смотреть на него.

- Уверена все так и есть, дорогой, - миссис Хадсон заняла кресло Шерлока уже со своей чашкой в руках. – Только посмотри на себя, ни минуты покоя. И это тебе еще не нужно ходить на работу, молодец, что взял отпуск.

- Не отпуск, это более перманентно, - Ватсон, сжав челюсти, не отрывал глаз от стола.

- Ох, Джон. Это правда? Но все ведь было хорошо? Ты хорошо справлялся…

- Сотрудник, оказавшийся втянутый в расследование убийства, более того, засветившийся на первых полосах практически всех местных газет и даже парочки национальных… Скажем так, госпиталь был не заинтересован в том, чтобы его имя трепали в прессе наравне с моим, - Джон попытался скрыть горечь в голосе. Он никогда не врал, никогда не притворялся кем-то другим, оставаясь самим собой. Внезапно мужчина понял, что он вновь стал тем самым Джоном Ватсоном. Годы задниц-целования и игры в примерного работника как в воду канули в одно мгновение. Противно осознавать, но Майкрофт был прав: в ту ночь, когда он залез в ту проклятую машину, Джон действительно потерял все. Сожаления пока не было.