И все же Изуку не мог найти в себе сил, пошевелиться. Все, что он мог сделать, это валяться в постели. Ему даже не хотелось плакать, он достаточно плакал первые несколько дней. Такое чувство, что он подвел всех, кого встретил. Тошинори… он ничего не мог сделать. Тошинори ожидал от него таких великих вещей, но как он мог подняться, чтобы ответить на эти вызовы? Он был всего лишь неудачником. Он не мог даже пережить смерть Тошинори, не упав в грязь лицом. Это было точно так же, как когда умер его отец. Он знал, что должен двигаться, попытаться поправиться, но не мог. Все, что он мог сделать, это разочаровывать мертвых, снова и снова.
Потом была Очако. Боже, мысли о ней разрывали его на части. Он действительно любил ее. И все же, как он мог встретиться с ней лицом к лицу? Как она могла любить его после того, как увидела, как он вот так разваливается на части? Он был слаб и жалок, и она заслуживала лучшего. Но даже мысль об этом убивала его изнутри. В глубине души он знал, что она все еще любит его. Он все еще помнил ее слова. То как ее голос мягко говорил, я люблю тебя. Изуку снова и снова прокручивал это в голове. Это немного помогало, но в то же время заставляло его чувствовать себя хуже странным, парадоксальным образом.
К тому же она не вернулась после. Он отпугнул ее. А может, она просто поняла, что он не стоит ее времени и любви. Он вздохнул и зарылся в одеяло. Даже чтение старых книг не помогало. Это просто напомнило ему о боли и потери Тошинори.
Рядом с ним тихо зазвонил телефон, и он посмотрел на него. Его мама писала ему без остановки с похорон. Она… он тоже беспокоил ее. Он помнил, как после смерти отца она была сломлена, но она все еще пыталась помочь ему почувствовать себя лучше. Это был один из моментов в его жизни, когда он чувствовал себя самым любимым и самым несчастным. Он делал все возможное, чтобы успокоить ее сейчас, но он знал, что она видит его насквозь. Это тоже разрывало его на части, но он не знал, что еще делать. Ей есть о чем беспокоиться, кроме него. Он схватил телефон и проверил сообщение. Его глаза расширились, когда он увидел, что это была Очако.
*Деку, я сейчас за дверью. У меня есть кое-что для тебя. Не возражаешь, если я подсуну это под дверь? * — Что… нет, она ведь не собирается бросить его, правда? Если бы она хотела, она бы просто сделала это через смс. Но… может быть, она решила, что через записку будет лучше? Но, кроме того, Очако не была похожа на такой тип девушки… Деку вздохнул и потер голову, пытаясь собраться с мыслями. Это было тяжело, темнота сгущалась, а сердце бешено колотилось. Поэтому он просто решил написать ответ.
*Подсунь это.* — Через секунду его телефон снова загудел.
*Держи. Надеюсь, тебе понравится, Деку. <3* — Его щеки вспыхнули, и он обернулся, чтобы увидеть тонкую папку, скользнувшую в его комнату. Он заставил себя встать с кровати, и его тело протестовало, как будто это была самая трудная вещь в мире, и он подошел к папке. Он отнес ее к столу и сел, завернувшись в одеяло. Включив настольную лампу, он прищурился и открыл глаза, только когда они привыкли к яркой лампе. Папка была без украшений, и он просто открыл ее. У него перехватило дыхание, когда он посмотрел на лист перед собой.
Это был он, его версия, которую Очако рисовала раньше, но более полно реализованная. Его глаза были такими яркими, а кудрявые, спутанные волосы, казалось, подходили ему. Он широко улыбался и рядом с ним… был Всемогущий. Это была версия Всемогущего в доспехах и с массивным мечом, но герой был абсолютно узнаваем. Внизу страницы была надпись: Деку и Сэр Всемогущий, его наставник.
Он перевернул страницу, чувствуя, как у него навернулись слезы. Следующая картина была похожа на первую, но Всемогущий был тоньше, и выглядел почти больным. Он… он был похож на Тошинори. Но огонь в его глазах все еще горел, и человек положил руку на голову Деку, широко улыбаясь. Деку так же широко улыбался и держал в руке короткий меч, на поверхности которого плясали искры. Изуку мягко улыбнулся, смотря на рисунок. Он чувствовал себя таким счастливым, таким ярким и радостным. Он так любил ее. Этот имел заголовок: Деку, принимающий силу Сера Яги.
На следующем рисунке был Деку, избитый, в синяках, стоящий на коленях на каменистой местности. Его короткий меч был воткнут в землю. Его одежда была порвана, и было ясно, что он истекает кровью. Ужасающая тень протянулась по земле перед ним, но Изуку все еще видел в глазах Деку непоколебимую решимость, огненный свет, который не погаснет. Деку, приближающийся к своим приделам, гласила подпись. Так вот как видела его Очако? Как кто-то, кто не сдавался, даже когда на него давили. Его улыбка стала чуть шире, и он почувствовал, как по щеке скатилась слеза. Черт возьми, подумал он. Эта девушка слишком хороша. Изуку не знал, чего ожидать от следующей картины, но, переворачивая страницу, он почувствовал возбуждение. И это его не разочаровало.
Деку стоял на том же скалистом поле, и светился. Зеленый свет, почти как огонь, танцевал вокруг него в воздухе и на земле, и у него была дерзкая улыбка. Его глаза светились, и свет, казалось, прогонял тень. Меч он держал над головой, а за спиной… позади него была радуга света. Зеленый, синий, фиолетовый, красный — все это выплеснулось из-за спины Деку подобно ауре, но золотой выделялся из всего этого, и оно приняло форму… Всемогущего. Золотая, огненная версия фантазии Очако, держащая меч в той же позе, что и Деку. Как будто он пришел из Деку, как будто сила принадлежала Деку. Надпись была простой: Герой Деку поднимается.
Изуку посмотрел на лист, и слезы покатились по щекам. Таким она его видела, да? Героем. Один взгляд на рисунок помог прогнать мрачные мысли. Это было похоже на то, что случилось раньше; одна маленькая вещь смогла прогнать всю его тьму, так же как один случай смог это запустить. И, увидев эти арты, он почувствовал себя лучше. Эта девушка была идеальна. Под рисунком он нашел записку.
Эй, Деку, привет. Я знаю, что ты переживаешь тяжелые времена. Я пишу не для того, чтобы ругать тебя или для того чтобы ты поговорил со мной. Я имею в виду, если ты хочешь поговорить, я рада выслушать! Но, думаю, я хотела сказать, как много ты значишь для меня. Я очень забочусь о тебе, и хотя я знаю, что тебе больно, я всегда здесь. Если тебе нужно с кем-то поговорить или просто выпустить пар. Я здесь ради тебя, Деку. Надеюсь, я немного помогла. Почувствуй себя лучше, хорошо? С Любовью, Очако.
Он встал на дрожащие ноги и улыбнулся. Слезы все еще текли по его щекам, но он вытер их; он не хотел испортить ни рисунки, ни записку. Прошло много времени с тех пор, как он заботился о том, чтобы люди видели его плачущим. Изуку подошел к двери своей спальни и открыл ее, чтобы увидеть Очако. Она выглядела немного обеспокоенной, ее указательные пальцы были прижаты друг к другу. Увидев его, она улыбнулась. Это не была одна из ее огромных улыбок, но это была маленькая, милая улыбка. Он был уверен, что выглядит ужасно, но ему было все равно. Увидев эту улыбку, он тоже улыбнулся.
— Спасибо, — тихо сказал он. Очако промолчала, но протянула руку и нежно взяла его руки в свои.
— Не за что благодарить меня, Деку, — сказала она. — Я же сказала. Я здесь ради тебя. — Изуку снова улыбнулся и осторожно наклонился вперед. Его голова встретилась с ее, и они так и стояли целое мгновение или два. Просто наслаждаюсь этим.
— Я… мне все равно потребуется немного времени, чтобы снова стать нормальным, — медленно произнес он.
— Я не ожидала чудодейственного исцеления, — хихикнула Очако. Ее речь показалась ему забавной, когда он прижался к ее лбу, и это заставило его усмехнуться. — Но, эй, ты начинаешь чувствовать себя лучше. Это хорошая новость.
— Да, наверное, так оно и есть, да? — Очако осторожно отступила назад, все еще держась за руки. — Мне скоро на работу, — сказала она, — но напиши мне, ладно? В любое время, когда ты захочешь побыть вместе, я буду здесь, даже если мы будем просто сидеть в твоей комнате. — Изуку кивнул с глупой улыбкой на лице.
