Барнард переоделся и вышел в кафетерий. Мариус присоединился к нему. Новое сердце Вашакански стабильно сокращалось 120 раз в минуту. Барнард сосчитал свой пульс: 140. Он оставался в больнице еще несколько часов, пока не убедился, что Вашакански, переведенный в отделение интенсивной терапии, стабилен. Он пришел домой около полудня, а через короткое время весь мир будто взорвался.

Все началось с короткого сообщения по радио, в котором говорилось о проведенной трансплантации сердца. Имя Вашакански не разглашалось. В течение следующего часа сообщение повторили несколько раз, и тогда телефон зазвонил. Барнарду поступали звонки со всего мира. Одним из первых позвонил лондонский репортер и сразу же спросил, были ли пациенты чернокожими.

В ту ночь Барнард не мог заснуть и снова поехал в больницу. Следующие 18 дней он провел в основном у постели Вашакански. За это время пациент пришел в себя, дышал без кислородной трубки, разговаривал и перемещался по больнице в кресле-коляске. К сожалению, через пару недель у него началась лихорадка. У него развилась тяжелая послеоперационная пневмония, и, несмотря на отлично работавшее сердце, он умер от инфекции, возникшей, вероятно, из-за иммуносупрессивных препаратов.

Смерть Вашакански опустошила Барнарда, но остальным, судя по всему, было все равно. Барнард стал мировой суперзвездой и должен был отправиться в тур по США, который включал встречу с президентом, появление в телепередачах Face the Nation и Today, а также интервью для Time, Life и Newsweek.

Следующую пересадку сердца Барнард провел 2 января 1968 года. Пациентом был Филип Блайберг, 58-летний стоматолог на пенсии, страдавший сердечной недостаточностью. После смерти Вашакански Барнард встретился с Блайбергом и его женой, чтобы сообщить им новость и узнать, не передумал ли пациент ложиться на операцию. «Профессор, я хочу хорошо себя чувствовать, а в противном случае мне лучше умереть», – сказал Блайберг. Донором для него стал 24-летний чернокожий мужчина, у которого неожиданно случился инсульт во время отдыха на пляже. У донора констатировали смерть мозга, и их с Блайбергом отвезли в операционную для проведения трансплантации.

Что удивительно, Барнард снова столкнулся с проблемами, связанными с аппаратом искусственного кровообращения, но ему удалось их устранить. Как только он собрался отключить пересаженное сердце от аппарата, в больнице отключили электричество, операционная погрузилась в темноту, а насос лишился питания. Барнард быстро дал распоряжение убрать венозную трубку и запустить насос вручную. Когда он остановил насос, сердце затрепетало, постепенно возвращаясь к жизни. После того как электричество включили, ритмичное сердцебиение уже началось.

У Блайберга убрали дыхательную трубку в первый день после операции, а на 10-й день его выписали. Он прожил еще 19 месяцев. На фотографиях, сделанных в то время, видно, как он наслаждается отдыхом на пляже и активными развлечениями. На примере Вашакански Барнард доказал, что операция может быть проведена на людях, а случай Блайберга показал, что трансплантация может стать единственным выходом для пациентов с неизлечимыми заболеваниями сердца.

6 января 1968 года в Миннесоте Шумвею впервые выпала возможность провести трансплантацию сердца. Донором стала 43-летняя женщина, умершая от обширного кровоизлияния в мозг. Сама операция прошла гладко, но пациент столкнулся со всеми возможными осложнениями. Шумвей сделал все, что мог, включая многочисленные повторные операции, но реципиент скончался на 14-й день после трансплантации.

Дик Лоуэр присоединился к гонке 25 мая 1968 года. Донором был Брюс Такер, 56-летний чернокожий работник фабрики по упаковке яиц. После работы он выпил с другом, а по дороге домой упал и ударился головой о тротуар. В 18:00 его привезли в больницу без сознания с сильнейшей травмой головы. Нейрохирурги увезли его в операционную, но на следующий день один из врачей написал: «Шансов на выздоровление нет. Смерть неминуема». В 13:00, после того как ЭЭГ[89] не показала никакой мозговой активности, другие неврологи согласились с таким прогнозом.

Юма и Лоуэра оповестили. Юм обратился в полицию с просьбой отыскать ближайших родственников того мужчины. Сложно сказать, насколько активно они искали, но в 14:30 полицейские сообщили Юму, что родственников найти невозможно. Получив разрешение на извлечение органов от государственного судмедэксперта, Юм убедил Лоуэра действовать как можно скорее. Аппарат искусственной вентиляции легких был отключен в 15:30, и спустя несколько минут после того, как сердцебиение Такера прекратилось, Лоуэр начал вскрывать его грудную клетку. Сердце и почки были извлечены, и Лоуэр приступил к своей первой пересадке человеческого сердца. Лоуэр, возможно, был в то время самым опытным кардиохирургом-трансплантологом в мире, поскольку провел сотни пересадок сердца у собак. Как и ожидалось, операция прошла успешно, и реципиент Джозеф Клетт наслаждался даром от Брюса Такера целую неделю, пока не умер от отторжения.

Через несколько дней после трансплантации нашлись наконец братья Такера, которые пришли в морг, чтобы опознать тело. Только там они узнали, что их брат умер в больнице в одиночестве, а его органы были извлечены для пересадки без согласия родственников. Эта новость стала тяжелым ударом для семьи. Кроме того, Такера отвезли в операционную, пока его сердце еще билось. Да, неврологи констатировали смерть мозга, но все эти события произошли за три месяца до того, как такой диагноз был определен в американской литературе, и более чем за 10 лет до того, как смерть мозга стала по закону синонимична смерти. Я могу только представить себе, насколько сильно эта трагедия повлияла на семью Такера, учитывая, что дело происходило в Ричмонде, Вирджиния, в 1960-е годы – не самом гостеприимном месте для темнокожих в США.

Братья Такеры подали в суд на Юма и Лоуэра. Их дело рассматривалось в гражданском суде в течение семи дней. Такеров представлял Дуглас Уайлдер, который позднее стал сенатором, а в 1990 году – губернатором Вирджинии. Это был первый афроамериканский губернатор в истории США. Уайлдер заявил, что «команда трансплантологов разработала бесчестный план использования сердца Брюса Такера и ускорила его смерть, отключив систему жизнеобеспечения». Он также сделал акцент на том, что Такер был признан «неопознанным мертвецом» и причислен к «безликой черной массе общества».

В начале слушаний судья попросил присяжных придерживаться «законного определения смерти и отрицать попытки защиты применить медицинский концепт неврологической смерти в качестве законной». Юм и Лоуэр рисковали проиграть дело, но им помогла статья о смерти мозга, опубликованная в «Журнале Американской медицинской ассоциации», которую одобрили уважаемые ученые того времени. Команда Юма и Лоуэра доказала, что на момент смерти мозга Такер уже был мертв, поэтому извлечение сердца не могло его убить. В списке их свидетелей значился доктор Джозеф Флетчер, авторитетный профессор и биоэтик. Флетчер убедительно описал состояние Такера на момент извлечения органов следующим образом: «После утраты функции мозга не остается ничего, кроме биологических процессов. Пациент мертв, несмотря на то что тело его живет и некоторые из жизненно важных функций продолжаются. Он может быть технически «жив», но не являться при этом личностью. Как личность он, вне всяких сомнений, мертв».