В ход пошли самые нелицеприятные эпитеты и вскоре добрая половина окружающих оказалась втянута в перебранку. Были и такие, как мы - наблюдатели.
- Текилы, сеньор? - Светским тоном обратился ко мне бедно одетый гоблин-пеон. Киваю и он протягивает мне бутылку.
- Уфх, недурно, недурно. Сами делаете? - Спрашиваю его.
- А как же, - с искренней гордостью отвечает тот.
Делаю несколько шагов в сторону, несколько мелких монеток торговцам - и вот я уже сжимаю солидный кусок копчёной змеятины и пресные лепёшки. Раздаю лепёшки и мясо детворе и пеону и продолжаю смотреть представление.
Да - представление. А что вы думали? Телевидение и прочие масс-медиа... того, вот народ и развлекается, как может. Наконец всё заканчивается и народ начинает расходится, обсуждая самые острые моменты.
- Вы случаем не приторговываете текилой, сеньор...
- Санчо, - представляется гоблин, - только я не сеньор - просто Санчо. А вас я знаю, дон Филин. Вас весь город знает.
Прощаюсь с мальчишками, купив им напоследок сладостей и те убегают, довольные интересным днём.
Текила у "просто Санчо" и в самом деле очень интересная. Не знаю уж, что за рецепт, но... оригинально. Договариваемся, что он подвезёт её к резиденции Ордена и сразу плачу аванс.
Гонец от Императора был ожидаем. Правда, думал, что он прибудет раньше, но судя по всему, нас просто проверяли. Пусть мексиканский Император (громкое слово для того, кто контролирует примерно десятую часть бывшей территории) и не был самодержцем в полном смысле этого слова, но всё на нём было завязано слишком много и осторожность была понятной. Мало ли - вдруг мы асассины высокого класса или ментальные маги или...
- Приём состоятся через неделю, форма одежды полу-официальная, - ещё раз читает Ева текст письма.
- Ну что за фигня - полуофициальная! - В сердцах бросает она.
Молчу - несмотря на возраст и интеллект, она остаётся женщиной, со всеми... причудами.
- Ну откуда я могу знать - как у них принято одеваться "полуофициально" на императорском приёме!? У храмовников спрашивать бессмысленно - они в этом точно не разбираются...
К счастью, имперская канцелярия оказалась достаточно предусмотрительной и вскоре прибыло несколько портных, которые и занялись нашими одеждами. Они и в самом деле оказались не слишком официальными, но... геморроя хватало. Несмотря на сильно упрощённый этикет после Катастрофы, более значение приобрела геральдика**.
Да-да - устаревшее было понятие вновь воспряло. Проблемы с паспортами, документами и СМИ привели к тому, что необходимо было устанавливать личность какими-то иными способами, вот и...
Цвета и оттенки, геральдическое зверьё и растения - всё имело значение. Поскольку профессий, умений, навыков и приключений было у меня до хренища, то полуофициальный наряд вскоре стал напоминать попугайский. У Евы, к её облегчению, намного проще. Вздыхаю, но покорно продолжаю рассказывать о основные "вехи" своей жизни. Геральдист записывает и время от времени висящая рядом с ним голограмма меняется, вызывая бурные споры портных. Наконец всё завершается и нас оставляют в покое.
Приём оказался весьма провинциальным. Больше всего он мне напомнил тусовку после выставки, причём в очень провинциальном варианте. Ну да чего удивляться-то? Так оно, по сути, и есть...
Император оказался рослым, довольно худым человеком. Немец по происхождению, он был известен скорее административными, чем политическими или полководческими талантами.
Довольно посредственный маг, но великолепный организатор, он проявил себя сразу же после выпуска из Училища Магии, заменив в одной из пограничных крепостей сперва старого мага, затем по совместительству завхоза, ну а потом и коменданта. Когда Высокая Комиссия наконец-то проснулась и начала наводить шевелиться, то по приезде в крепость они обнаружили идеальный порядок, великолепно вымуштрованных воинов и... нехилое такое приусадебное хозяйство. Будущий император выглядел при этом весьма флегматично и готовил к изданию очередной труд по экономике.
В общем, Альбус взлетел на высший пост в двадцать восемь лет - и сидел на троне уже второе десятилетие. Нельзя сказать, что он народным любимцем, но уважение было искренним. Император-работяга страдал единственным пороком - любопытством, совмещённым с редкой дотошностью.
- Да, Альбус, не экономично.
- Но почему тогда правительства не развивали общественный транспорт взамен личного? Это же очевидный выигрыш?
Снова вздыхаю:
- Ну я-то откуда знаю? Когда всё посыпалось, мне шестнадцати не было, так что знания о "механизмах" власти - ноль.
Император задумывается ненадолго, затем вздыхает и медленно говорит:
- К сожалению, вы добавили ещё один кирпичик к моей теории, что предыдущая цивилизация сгубила сама себя. Люди видели её неминуемый крах и... продолжали идти к пропасти. Попытки уйти в сторону или остановиться почти не предпринимались. Мда, цивилизация леммингов...
Посрать прилюдно* - не фигура речи. Наиболее известные современные художники таковыми, по сути, не являются. Главное в современном искусстве - резонанс, который бы затронул окружающих. Отсюда и пресловутые фекалии; бассейны с кровью, по которым плавают иконы; Пусси и т.д.
Геральдика** после Катастрофы серьёзно изменилась. Большее значение стало придаваться не происхождению какого-то "Благородного Рода" и его вымышленных (по большей части) заслуг, а непосредственно конкретной личности: какой он расы, изначальная национальность предков, "оттенки" магии, воинские умения, подвиги и т.д. Попросту говоря - заменяла целый список документов.
Глава двадцать девятая
Слезаю с лесов и придирчиво смотрю на результат. А недурно... Учёл мелкие ошибки и недочёты, сделанные в индийском Храме и...
Как только стены и потолки начали покрываться картинами, здесь побывали буквально все, хоть как-то причастные к Храмовникам. То есть вся родня, поставщики провизии и товаров, друзья-приятели.
Работу завершил достаточно быстро - менее чем за месяц. Во времена До, самому работоспособному художнику понадобился бы на это как минимум год, но если во время работы применять магию... Некоторые процессы можно ускорить - и весьма значительно. Существует масса промежуточных задач, которые можно назвать черновыми (весьма условно, разумеется). Ну и конечно - замысел такой росписи вынашивался мной не первое десятилетие, так что...
Подходит Хавьер и молча становится рядом. Стоит так несколько минут, затем тихим голосом начинает читать Гимн Деве. Голос становится всё громче и громче - это голос военачальника, привыкшего преодолевать шум битвы - и тем не менее голос очень красив, хорошо поставлен. Вот к нему присоединился собрат по Ордену, затем ещё и ещё... И вот уже идёт полноценная служба, получившаяся сама-собой. Красиво, торжественно, романтично и символично - даже я проникаюсь, со своими циничными взглядами на жизнь.
- Очень доволен, - ещё раз сообщаю Еве.
- Помимо красотищи, каждый символ, каждая чёрточка имеет значение, а чаще и не одно.
- Да-да, ты уже говорил, - не может сдержать улыбку жена.
- И ещё много раз скажу - я гений!
А чего стесняться? Я искренне считаю, что за такую роспись меня бы и До носили на руках, а уж сейчас-то...
- Да всё я понимаю, - печально вздыхает Ева, провожая взглядом очередную модную тряпку. - Но я всё-таки женщина и люблю наряжаться!
