- Автоматическим, разумеется. Бен закрыл глаза и улыбнулся.

- Продолжай. Что мы там делали?

- Ужинали.

- Какое блюдо было тогда моим любимым?

- Фаршированные свиные отбивные.

- И теперь тоже! - хмыкнул он. - Ну, не поразительно ли?! Некоторые вещи никогда не меняются! Разумеется, теперь они искусственно выращены и преступно дороги

Энн удалось дать толчок воспоминаниям Бена, и теперь посыпались сотни вопросов. Она послушно отвечала, пока не поняла, что он заснул. Но Энн продолжала говорить и, случайно бросив взгляд на диван, заметила, что Бен исчез. Она снова осталась одна и все-таки продолжала что-то бормотать. Так продолжалось, кажется, целую вечность. Но и это не помогло. Энн чувствовала себя еще хуже обычного, она неожиданно поняла, что хочет вернуть Бенджамена, не старого, а ее собственного Бенджамена.

Она подошла к висевшему у двери медальону.

- Эй! - бросила она, и изображение, открыв выпученные глазки, злобно вытаращилось на нее. - Позвони Бенджамену.

- Он занят.

- Меня это не касается. Позвони немедленно.

- Другие Бены говорят, что он подвергается процедуре и просит не беспокоить.

- Что еще за процедура?

- Насыщение кодонами. Они просят набраться терпения. Обещают вернуть его как можно раньше. Кстати, - добавил медальон, - Бены терпеть тебя не могут, и я тоже.

С этими словами медальон начал кряхтеть и удлиняться, прежде чем разделился. Теперь их было два, и оба с ненавистью пялились на нее.

- Я тоже терпеть тебя не могу, - объявил новый медальон, после чего оба стали кряхтеть и расплываться.

- Прекратить! - крикнула Энн - Я приказываю: немедленно прекратите!

Но в ответ они рассмеялись и разделились на четыре, восемь... шестнадцать медальонов

- Вы не люди! - воскликнула она. - Перестаньте, иначе я велю вас уничтожить!

- Ты тоже не человек! - огрызнулись они хором.

За спиной послышался тихий смех, и кто-то укоризненно заметил:

- Хватит, хватит, к чему ссориться?

Энн повернулась и обнаружила в комнате поразительное присутствие чего-то таинственного и неземного: кардинал, по-прежнему в своем мундире и кепочке, парил под потолком в ее гостиной!

- Привет, Энн, - поздоровался он, и она вспыхнула от волнения.

- Привет! - выпалила Энн и, не в силах сдержаться, спросила: - Что вы такое?

- Ах, любопытство! Благоприятное качество для каждого создания. Я кардинал Мирового Совета Профсоюзов.

- Нет, я имею в виду, вы тоже сим, как и я?

- Нет. Хотя я был создан согласно теориям, впервые использованным для создания симов, и так же не наделен независимым существованием. Я всего лишь периферийный модуль, притом низкоуровневый, Аксиального Процессора Беовульфа в штаб-квартире Мирового Совета Профсоюзов в Женеве.

Его улыбка... словно солнечный луч!

- И если ты воображаешь, будто я что-то собой представляю, тебе нужно увидеть лучшую часть моего "я"... Итак, Энн, ты готова к экзамену?

- Тесту Лолли?

- Да, тесту Лолли Шир на признание человеком. Пожалуйста, постарайся сосредоточиться, и мы начнем.

Энн огляделась и подошла к дивану. Она неожиданно заметила, что ощущает свои руки и ноги и даже трение жестковатой ткани платья о кожу Откинувшись на спинку дивана, она объявила:

- Я готова.

- Превосходно, - кивнул кардинал, нависая над ней. - Сначала необходимо классифицировать тебя. Ты одна из первых бинарных систем. Мы проанализируем твою архитектуру.

Стены комнаты внезапно исчезли, и Энн, казалось, начала расширяться одновременно во всех направлениях. В голове словно кто-то копошился, перебирая ее мысли. В принципе, это было довольно приятно, словно дружеская рука расчесывала ее, распутывая колтуны. Но скоро все кончилось, и она увидела перед собой расстроенное лицо кардинала.

- Что? - спросила она.

- Ты являешься точным воспроизведением человека, страдающего

дисфункциями некоторых структур, что повлияло на всю систему. Отсутствие определенных энзимов переноса сделало клеточные мембраны менее проницаемыми для основных жизненно важных элементов. Тем самым были поставлены под угрозу древовидные синапсы. Цифровая архитектура того времени, когда ты была создана, никак не могла исправить подобные дефекты. Коды клеток нельзя расшифровать, и поэтому они перекручены между собой. Каскад ошибок. Мне искренне жаль.

- Вы можете меня исправить? - допытывалась она.

- Единственно возможным способом была бы замена почти всего кода, но в этом случае ты не являлась бы Энн.

- Так что же мне делать?

- Прежде чем отыскать варианты, давай продолжим тест, чтобы определить твой человеческий статус. Согласна?

- Я не совсем понимаю, что это такое.

- Ты - часть симулакра, созданного, чтобы увековечить день вступления в супружество Энн Уэллхат Франклин и Бенджамена Малли. Пожалуйста, опиши обмен обетами.

Энн выполнила просьбу, сначала с трудом припоминая подробности, потом с большим воодушевлением, когда одно воспоминание, словно на ниточке, тянуло за собой другое. Она в деталях воспроизвела церемонию, с той минуты, как надела бабушкино подвенечное платье, до описания процессии, шествующей по садовой дорожке из каменных плит и рисового дождя, сыпавшегося на нее и новоиспеченного мужа.

Кардинал, казалось, жадно ловил каждое слово.

- Весьма красочный рассказ, - заметил он, когда она закончила. Направленная память - один из основных признаков человеческого сознания, а диапазон твоей, кстати сказать, удивительно ясной памяти необычайно широк. Теперь попробуем другие критерии. Представь, что события развивались по такому сценарию: вы стоите в саду, у алтаря, как ты только что описала, но на этот раз, когда святой отец спрашивает у Бенджамена, берет ли он тебя в жены на радость и на горе, тот отвечает: "На радость - конечно, но не на горе".

- Не понимаю. Такого он не говорил.

- Воображение - краеугольный камень сознания. Мы просим тебя рассказать нам небольшую историю не о том, что случилось, а о том, что могло бы случиться в иных обстоятельствах. Итак, еще раз

представим, что Бенджамен отвечает: "На радость, но не на горе". Как бы ты отреагировала?