Но правда пришла неспешно. И вот — бросаются в глаза детали, заставляющие биться сердце чаще, заставляющие леденеть кровь. Виктор подумал, что это как будто одна из тех картинок, которые бывает, что публикуют в Интернете. Мол, чем дольше смотришь, тем страшнее становится. Но это — не одна из тех картинок. Здесь, действительно, изображён его друг, его знакомый с самого детства. И нет причин сомневаться в подлинности этой фотографии.

В ногах Андрея лежал обнажённый труп девушки. Андрей на фотографии пристально разглядывал его, будто находясь не в себе, в некотором подобии транса. В правой руке у него одежда, которая, без всякого сомнения, принадлежала девушке. В левой — трудно говорить с уверенностью, но что-то похожее на молоток, который вполне мог сегодня находится в этой самой квартире.

— Видишь?! Видишь?! — раз за разом повторяла полушёпотом, полу-возгласом Катя, сидя в отдалённом углу комнаты.

Но для Вити все звуки затихли. Как ушатом с ледяной водой на него обрушилась правда. Никаких сомнений, никаких отговорок, ничего сглаживающего весь ужас увиденного. Человек — которого он знал с детства, человек, которому он доверял все свои сокровенные тайны — оказывается серийным убийцей, последние месяцы державшим в страхе их небольшой городок.

Виктор не мог поднять глаза и взглянуть на Андрея. Всегда считая выражение «почва уходит из-под ног» лишь литературной, пустой фразой, — теперь Виктор явственно прочувствовал, что она означает. Многое, с беззвучным грохотом в его сознании, встало на свои места. Теперь всё становилось понятным. Мрак, овеявший эту невероятную ситуацию, в которой он вдруг оказался, начинал развеиваться.

Катя ещё что-то кричала ему. Ну, как кричала? Её крик был подобен звуку морского ветра, раздающегося где-то вдали. Андрей же упорно молчал, бросая время от времени беглые взгляды на притихшего Виктора, ожидая его приговора. Весь мир, казалось, сосредоточился в этой квартире, в этой комнате, и Виктору не оставалось больше ничего. Только поднять голову, старательно избегая встречаться глазами со своим другом, и произнести в пустоту:

— Выходит, это ты? Ты — Циферщик?

Андрей с удовольствием громко выдохнул воздух. Казалось, что теперь, когда все карты раскрыты, он ощутил себя, впервые за долгое время, — свободным! Он даже позволил себе короткий смешок, прозвучавший посреди этой страшной квартиры неестественным, жутким. Резко повернул голову ко всё ещё невнятно причитающей Кате, Андрей кивнул и ответил:

— Выходит, да. Это я.

Он задрал голову вверх, закрыл глаза, губы растянулись в блаженной улыбке, как будто он сбросил огромный камень с души. Андрей продолжил:

— Какое облегчение, наконец, испытать эту свободу, наконец признаться во всём! И не мордам в погонах, а моему лучшему другу и девке — единственной, которая, возможно, сможет меня понять. Вы не представляете, что я сейчас чувствую. Это не может сравниться ни с чем! Да, я тот самый Циферщик! Я убивал, я оставлял трупы этих девушек, я тот — кого никогда бы не поймала полиция, если бы я сам им этого не позволил. Но теперь я здесь, теперь я разоблачён, раскрыт и готов ко всему, что ты, Витя, спросишь у меня. Но не забывай, — тут Андрей кивнул на Екатерину. — Кто сейчас, на самом деле, наш враг.

— Но почему ты сделал всё это?

И вот я прищучен к стенке. И вот начались вопросы, на которые я отвечал самому себе тысячи раз. Обосновывал для себя мотивы своих поступков. Представлял, как какой-то старый толстый «специалист по маньякам» будет меня допрашивать, а я перед ним выложу всю душу ради того, чтобы меня признали невменяемым и отправили на курорт, лечиться. И родственники моих жертв будут жалостливо плакать на камеру телевизионщиков: «это всё слишком мягкое наказание для того, кто забрал жизнь моей любимой дочери!» Я готов говорить, хоть и сам до конца не понимаю, где в моих словах ложь…

О боже! Этот изверг убил шесть молодых девушек! Что же это такое делается? XXI век на дворе, полиция, политики, государство — мы под защитой, под надёжной защитой! Почему родился такой выродок, почему он считает себя вправе забирать жизни наших любимых дочерей?

Нет-нет, не может завестись среди нас, добросовестно выплачивающих налоги законопослушных граждан-христиан, такое чудовище — серийный убийца! Страсть-то какая! Ещё с восьмидесятых и девяностых пугаем мы всех страшными фамилиями: Сливко, Головкин, Михасевич, Оноприенко, Цюман, Кулик, Спесивцев, Пичушкин, Ряховский, Ткач, Чикатило! Сколько маньяков-нелюдей в наших краях завелось! И все ведь знают, все слышали: и про Битцевского маньяка, и про Фишера, и про Черноколготочника, и прочих извергов. А здесь, у нас под боком, где отродясь ничего не случалось, — и маньяк-убийца! И весь город в панике…

Страх пропитал каждый двор, бессилие власти пугает больше всего. Людей убивает маньяк, что доказано, а поймать его никто не может.

А ведь и правда, кто из ваших врагов похитрее — те, обычно, сами попадаются, по собственной воле, а не то, что обыватели думают: полиция наша служит, мол! Ловили-ловили и, наконец, поймали! Ну, честь и хвала! Всё равно, они хоть что-то делать пытались, правильно? Спасли людей — молодцы. Ну а кого спасти не удалось, что ж, — «селяви». Теория Дарвина в действии.

Невозможно предугадать, когда появится маньяк. Невозможно проследить, когда он нанесёт следующий удар. И сложно, очень сложно просто признаться перед народом: «Да, у нас серийный убийца». Прячьтесь под кроватями и лучше вообще не выходите из дома.

Но каково это: признать, что в нашем светлом будущем возможен человек, который и под эту категорию-то «человек» не особо попадает? Это значит, что всё плохо, что людей беззащитных будут убивать, а вот найти настоящего психопата уже заминочка. Да и правильно — эти убийцы хитры, осторожны, алиби себе организуют, следов не оставляют и сидят себе в своей норе потешаются. А от безнаказанности и крышу срывает! Глупые — быстро попадаются. Умные… нет, скорее осторожные, удовлетворяют свои прихоти аккуратно, неспешно и с умом, с чувством, с толком, с расстановкой. И удовольствие от этих своих «идеальных убийств» получают такое, что этого заряда хватает надолго. А потом, в один прекрасный день просыпаются с мыслью, что сегодня обязательно убьют.

И ведь, действительно, убьют…

Ладно, отхожу от темы. Сейчас не 90-ые и маньяками занимаются активнее. Да и те не особо эволюционируют и попадаются на тех же ошибках, что и сотни их предшественников. Кажется, лови не хочу. И число их уменьшается. Вот, вроде опасный психопат, убил двух человек, но попался. Всё, не серийный убийца. Просто гноись в тюрьме до конца своей ничтожной жизни или в психушке лечись, чтобы лекарствами разжижить больной мозг до состояние никчёмного овоща. Точнее, прикидывайся нормальным, авось, через лет десять и отпустят. И можно снова кишки на нож наматывать.

Какой кошмар? Да, ужас. И почему человеку, который родился в нашей стране, ходил в школу, учил уроки, кушал кашку, слушался мамку, в один момент приходит в голову, что он не такой как все? И что же, он идёт в политику, науку, образование, индустрию развлечений, строительство, менеджмент, экономику? Нет, он идёт убивать.

Здесь не реализовался, там не приняли, тут девушка обделила вниманием. Мальчик оказался не из «этих», а «сюда» и стремиться бесполезно… Что делать? Пить, колоться, нюхать? Нет! Накажут. Нельзя. Подамся в неформальные движения! Но и там всё не очень-то просто, не каждый лоботряс с улицы найдёт, где пристроиться. А злоба растёт! А нужда растёт! Вот тебе, «перспективному» чаду, обучающемуся в университете, дают по паре тысяч в неделю — учись, мол, все условия! А чадо не может. Чадо пропьёт всё деньги за два дня и клянчит ещё. Дают. А он опять выбрасывает эти деньги на покрытие своих нужд в отдыхе, удовольствии, расслаблении. Кайф! Но это не может продолжаться вечно. И вот уже денег в кошельке ноль. А злоба растёт. Ведь я особенный! Э-ге-гей! Но жизнь, сука, не сложилась. Без денег ты нужен далеко не всем друзьям и вовсе не нужен подругам. Идти на собеседование: прогибаться под этот полный жадных скряг-капиталистов мир. И вот, он уже сидит дома из месяца в месяц. Толстеет, выпивает, употребляет, ненавидит. И ни капельки не хочет меняться. А зачем? Мама-папа кормят, одевают. Если денежка побольше завалялась, как пить дать найдётся собутыльник или парочка.