— Устал видать, бедолага!

— Да хрен с ним. Что тебя в магазин потянуло?

Они зашли внутрь небольшого павильона. Известная точка была довольно многолюдной для этого времени. Ещё немного за полночь, а час пик магазинчика начинался после двух часов. Разношёрстная публика образовала очередь. На вновь вошедших с презрением и опаской поглядывала молодая парочка — оба очень приличного вида; три гастарбайтера в рабочей одежде изучали холодильник с пивом, звеня мелочью, перебираемой в руках и невнятно разговаривая друг с другом на родном языке; высокий мужчина в очках и длинном, дорогом пальто глядел в экран своего телефона, ожидая своей очереди; прямо у дверей межевались двое парней, которым на первый взгляд едва можно было дать и шестнадцать лет, но при этом они выглядели явно пьянее всех присутствующих.

— Нашлась вроде нам компания на вечер, — тихо проговорил, обращаясь к Андрею, Виктор. — Девчонки. А у меня, как я понял, и выпить ничегошеньки не осталось. Надо пополнить стратегические запасы.

— Девчонки говоришь, а как же… — Андрей хотел закончить фразу, но вовремя осёкся, вспомнив.

— Забей. — Ответил ему Виктор.

Действительно, он без всякого, впрочем, труда нашёл девушку, которая тоже отдыхала сегодня с подругами и без проблем согласилась приехать в гости вместе с ними. Неприятное чувство, будто дикий зверь, металось в сердце Виктора, и он легко нашёл ему название — совесть. Ведь прошло ещё так мало времени…

«Какая же ты сволочь! Но я же не собираюсь их трахать или чего-то в этом духе! Просто отдохнём с Андрюхой. Оля мертва, а я молод и жив. Я скоро совсем свихнусь от всего этого. Нет, сегодня я хочу расслабиться и попытаться найти в жизни радость. Плевать, плевать, плевать! Господи, какая же я пьяная, мерзкая сволочь…»

Через какое-то время они отстояли очередь, купили выпивки. Выходя с двумя пакетами и садясь обратно в такси, парни уже сильно сомневались, что они смогут после посещения Витиного дома ехать куда-то ещё.

Сев обратно в такси, они начали оживлённый разговор: Андрей пытался выпытать, что за особы согласились скрасить их вечер, а Виктор лишь усмехался и отшучивался, обещая, что Андрей сам всё увидит на месте. Таксист тоже решил включиться в беседу и очень косноязычно, но тем не менее довольно интересно рассказал смешной случай из своей рабочей практики, случившийся до того, как он забрал их из бара. По приезду, Андрей расплатился с водителем и с грустью обратил внимание, что в кошельке его осталась только одна мятая, несерьёзная купюра и насмешливо звенящая мелочь.

И вот он — дом Виктора, где совсем недавно они веселились ещё втроём. Этот подъезд, из которого последний раз вышла на работу Оля. Обоим казалось, что с того дня минула уже вечность.

Они вошли в тепло подъезда, вызвали лифт, поднялись до нужного этажа. Тяготившее молчание всё это время было их неизменным, мрачным спутником.

Андрей пересёк порог квартиры Виктора. Обратил внимание, что в ней по-прежнему всё убрано, всё чисто: никаких пустых бутылок и кошачьего помёта, нет разбросанных по всей квартире объедков и бычков, которые он предполагал увидеть. Не было и вони, а наоборот — в воздухе витал тот едва уловимый запах чего-то домашнего, уютного, знакомого и привычного, что хранили в себе стены этого дома. Запах женщины.

— Знаешь, Вить, у меня глюки, наверное. Но я чувствую Олины духи.

Андрей сел на диван, как тотчас в голове промелькнула вспышка, и он увидел рядом с собой Олю — именно такую, какой она была в их последнюю встречу, вечность назад. Наваждение прошло так же быстро, как и появилось.

Он протёр глаза, потом наблюдал, как деловито хозяйничает его друг. Кошка тёрлась о ноги Андрея, выпрашивая ласки. Он взял её на руки, положил на колени, начал гладить. Даже кошка имела вполне приличный и довольный вид: шерсть причёсана, когти подстрижены, морда излучает сытое довольство. «Похоже, Витян не так уж и бухает, как говорит».

Виктор принёс два кресла-мешка из спальни, поставил их у стола и, разливая им виски, ответил:

— Это не Олины духи. Тут у меня типа горничная появилась. Да и мама почти каждый день навещает, к ним переехать зовёт. Достала уже, если честно.

— Твоя мама кошку расчесала, или ты позаботился? — договорив, Андрей аккуратно опустил кошку на пол. Она не обиделась, подняла и распушила хвост, важно удалилась в сторону кухни.

— Да нет, говорю же, — горничная, типа. Давай выпьем, — они сделали по глотку. Виктор, побалтывая напиток в бокале, продолжил. — Катя её зовут. Она ещё на похоронах ко мне прилипла. Оказалось, что это она Ольку в тот вечер подвозила.

Андрей удивленно перевёл взгляд на лицо друга, невольно подавшись вперёд всем телом:

— Да ладно? В смысле, что она сказала? Что видела? Где оставила? Блин, я не знал об этом, ты не рассказывал!

— Да, а что там рассказывать? Она на остановке её высадила. Машина барахлила, Катюха поехала на СТО и о дальнейшей судьбе Ольги не в курсе, — Виктор говорил неохотно, выдавливая из себя каждое слово, особенно имя своей девушки, которое непрестанно преследовало его в мыслях.

— Это проверили? Она — последний человек, кто видел Олю в живых! Эта Катя должна что-то знать! Откуда она вообще нарисовалась? Ты её знаешь?

— Не особо. Они давно не общались, вот встретились в тот день. Что ты думаешь, её не опрашивали? Когда стало известно, что Оля пропала, она в тот же день пришла в отдел, рассказала всё, что знала. Действительно, — у неё барахлила машина, что-то там с генератором, — не суть. Она высадила Олю на остановке, зная, что последний автобус должен был скоро подъехать. Она как раз его обогнала. Ну а потом поехала в автосервис. Там и просидела до ночи, пока ей тачку чинили. На похоронах ревела как сумасшедшая. Всё себя винила, что не довезла до дома. Ну и начала навещать меня, помогала так, по мелочи. Нормальная девчонка, короче. Да ты скоро сам с ней познакомишься.

— И что, Оля села в автобус? — спросил Андрей. Что-то неладное чувствовал он в этом объяснении.

— Нет. Водитель автобуса подтвердил, что на остановке никого не было. А его слова подтвердил регистратор.

— А почему она не взяла Олю с собой в автосалон?

— Всё, давай завязывай, Коломбо! Оля домой спешила. — Витя начинал заводиться от этого разговора, от этих вопросов, от принуждения снова давать на них ответы, снова погружаться в тот роковой вечер. Ему стало неприятно от того, что они называли сокровенное имя так часто и так просто.

— У нас романтический ужин намечался. Не думай, что ты умнее всех. Если бы следаки нашли до чего докопаться в её словах, то она бы сейчас не ехала к нам с подругами.

— Значит, она — одна из тех, кто сюда приедут? Вот это поворот! Да, я бы, пожалуй, с ней пообщался.

— Только, Андрюха, давай не дави на неё. Вообще поменьше этой темы касайся. Она хорошая, ей, правда, тяжело приходится. Думаешь, её саму не затаскали на допросы? Ещё как! Дважды на дню! Всё досконально проверяли, чуть ли не на полиграфе. А она и так, сама по себе странноватая, будто не в себе немного. Ерунда, конечно… Да сам увидишь. Давай просто побухаем с девчонками, повеселимся. Мне тоже всё это сейчас не очень…

Виктор запнулся на полуслове. Появилась внезапная мысль даже написать Кате и всё отменить. Но они наверняка уже находились в пути. Это было бы очень некрасиво со стороны Виктора — просто взять и всё отменить, не вдаваясь в подробности своего решения.

Андрей что-то сосредоточено обдумывал в голове, откинулся обратно на спинку дивана, сделал большой глоток, допив стакан. Морщась от крепости напитка, он ехидно спросил:

— Так значит, ты её трахаешь? Быстро ты утешение нашёл. Горничная, говоришь, да? Ну, круто-круто. Не скучаешь — главное.

— Рот закрой свой! Ты чё несёшь? Перебухал уже или чё? — Виктор со злобой взглянул на Андрея. Он совсем не ожидал подобных подозрений от друга. Его ладонь, свободная от стакана, непроизвольно сжалась в кулак.