Три с половиной года спустя

— Лёша, скажи щука, — произнесла Алёна Михайловна, мама Виктора. Я познакомилась с ней сразу же после того, как Виктор сделал мне предложение. Перед тем как познакомиться с ней я дико волновалась, думая, что женщина, воспитавшая Виктора, была боевой женщиной, но я не ожидала увидеть веселую и жизнерадостную женщину, которая любит подтрунивать над людьми. Весёлый человек, на самом деле. Когда мы с ней моих родителей, те сразу положительно отнеслись к ней.

— Сюка, — произнёс Лёша, и Алёна Михайловна засмеялась. Так вот кто научил Соню этому «ёпрст, сколько можно то». Пытались отучить малышку от этого, но эта глупая фраза плотно засела у неё в голове. Благо Виктор отнёсся к её этим словечкам лояльно, и попросил больше так не выражаться, та согласилась, но порой с языка у неё слетало и не такое. Нет, бабушкам мы теперь детишек одних точно не оставим, а то приедем, а Сашка с Лёшей уже будут выражаться похуже Шнура.

— Лёша, щука плохое слово, не говори его, — сказала ему, обнимая мальчика за плечи. Недовольно посмотрела на свекровь, а та лишь рассмеялась.

— Да ладно тебе, литературное слово, между прочем! — воскликнула она.

— Это вы Виктору скажите, — кстати, о нём. Оглянулась, смотря на гостей, которых мы пригласили на два года к тройняшкам. Вон Ленка стоит с Филиппом, который держал на руках годовую Настю, с ними рядом стояла Ира, которая вернулась из-за границы спустя два года, привезя с собой от туда мужика. Как же он смешно матерится на русском со своим итальянским акцентом, я не могу! Рядом с ними на зелёной травке расположились Ногозов со своей женой, но, увы, без детишек. Потом увидела маму, которая вместе с Гошей ловили в декоративном пруду рыбок. А где Саша? Сынишка, который был старше всех и родился на десять минут раньше остальных стоял рядом с Виктором, смотря на то, как тот зажигал свечки на торте.

Подошла к нему, обнимая со спины и целуя в лопатку.

— Как обстоят дела? — спросила его, становясь на носочки и выглядывая у того из-за плеча.

— Отлично, сынишка хотел зажечь эту двоечку сам, но мне пришлось отказать, — сказал Виктора, кладя свободную руку на голову Сашке, и погладил того по голове. — А где Соня?

И правда, где она? Я осмотрелась, но на улице никого не увидела. Повернула голову к дому, и увидела Милу, которая за ручку вела Соню. Да, Виктор разрешил Миле видеться с дочерью при одном условии, что та не расскажет ей, что она её биологическая мать. Софи считает меня матерью, что делает меня самой счастливой на планете. Мила для малышки была лишь тётей, которая очень любит свою племянницу. Возможно, когда-нибудь мы скажем, что её настоящая мать это Мила, но не сейчас, когда ей пять лет и её мирок слишком уязвим. Отложим этот разговор на чуть позже, когда та подрастёт.

Кстати, уговорить Виктора на этот шаг не составило труда. Всего лишь попросила, сказав, что всё будет хорошо, и я всё проконтролирую. И тот согласился, сказав, что доверяет мне и моему решению. Мила тогда была безгранична рада, и если до этого относилась ко мне с неприязнью, то после этого её отношение ко мне поменялось, и мы даже начали хорошо общаться. Не сказала бы, что мы стали подругами, но уже не чужими людьми. Хоть отношения наши и стали теплее, но я знаю, что каждый раз, когда Софи называет меня мамой, Миле становится больно, хоть и скрывает этого. Хотя сейчас ей стало легче, ведь она повстречала человека, которого полюбила всей душей и родила год назад великолепную девочку. Ей стало легче, но её до сих пор мучало что-то изнутри из-за Сони.

— Она с Милой, всё хорошо, — ответила ему, отпрянув от мужа, и взяла за ручку Сашку. — Я пойду, усажу всех к столу.

— Хорошо, — повела сынишку к столу, сажая на специальные подготовленные места для именинников. После позвала всех к столу, сажая и Гошу с Лёшей. Соня села рядом, но перед этим надела бумажные колпачки на голову своим братцам, поправила на них бабочки, и только тогда уселась. Рос маленький педант, что радовало Виктора.

Позже подошёл Виктора и Дмитрий, который принесли большущий торт, сделанный на заказ. Поставили его на стол и несколько нанятых фотографов успели щёлкнуть торт и гостей с нескольких сторон.

Мои мальчики, хоть и были похожи друг на друга, но были такими разными. Посмотрев на них, вспыхнули воспоминания. Помню, когда сказала Виктору, что беременна, тот чуть не упал в обморок, а когда отошёл, начал радоваться как малой, а потом позвал всех своих друзей и на радостях напился. Благо не в хлам, и смог добраться домой сам. Беременность была тяжелой, постоянно приходилось быть под наблюдением врача, что меня дико раздражало. Но когда мы сделали узи, и узнали, что у нас будут трое замечательных мальчика, Виктор на ещё больших радостях выкупил несколько магазинов с игрушками, а после, снова собрав друзей, напился, только вот уже в хлам, а я легче стала относиться к вечному наблюдению. Притащили Виктора под утро охрана, так он после этого отходил ещё дня три, а на четвертый, лежал на кровати и заставлял лежать с ним, а он тем временем, обняв моё уже сформировавшееся пузико, гладил и целовал его.

Я дико бесилась во время беременности, но Виктор терпел меня как мог. Однажды, я проснулась в три часа ночи, разбудила Виктора, и сказала, что хочу позавтракать запеченными осьминогами, при этом находясь в кабинке колеса обозрения. Он выполнил всё, что я хотела, но правда колесо не крутилось, а лишь стояло на месте, потому что Виктор боялся за меня, и чёрт знает что я начала бы вытворять, увидев, что нахожусь на высоте. Наевшись осьминогами, мы поехали обратно домой.

За воспоминаниями, я не заметила, как торт уже разрезали и кусочки уже хранились на тарелках. Повсюду разливалась весёлая музыка, аниматоры развлекали детей и гостей. Всё шло хорошо, что меня радовало. Почувствовала, как сильные руки обхватывают мою талию и поднимают меня со стула. Повернула голову, увидев любимого, который всё тянул меня на себя.

— Ты чего?

— Пошли отойдём, — сказал он, поднимая меня на руки. Ну ла-адно, отойдем, так отойдём. Мы отдалились от гостей, которые уже во всю танцевали, выполняя конкурс ведущего. Мы пришли в сад, где никого не было. Сидя дома, я начала заниматься в свободное время растениями и у меня даже есть своя тепличка, где я выращивала всё, что душе угодно. Виктор опустил меня на гамак, и встал напротив.

— Что ты задумал? — спросила его, поднимая на него голову.

— Устал от такого большого количества народа. Хочу побыть с тобой наедине, вдвоём, в тишине, — он подошёл ко мне, и обнял.

— Ну, вообще-то, мы здесь не вдвоём, — хихикнула ему в пресс. Подняла немного голову и посмотрела, как тот смотрит по сторонам. — Ты смотришь не туда.

Он непонимающе посмотрел мне в глаза, а я взяла его руку и положила к себе на живот.

— Втроём.