- Не ошибаетесь. Мы можем поговорить?

Кобарин изобразил тяжелый вздох.

– Не могу отказать вам, хотя, честное слово, не собирался ни вести переговоры, ни спорить, ни устраивать диверсии.

- Расскажите мне о Ринате.

Мужчина озадаченно смотрел на нее.

- А… что именно вы хотите о нем знать?

- Как давно разумный, кто его учил, по какой программе.

- Не знаю точно, у меня он живет последние два года, и говорит, что осознал себя тоже около двух лет до нашей встречи. Программа, насколько я разбираюсь в этом, стандартная. Ролевые социальные игры, много информации, психологические тренинги, сценическое поведение.

- Что? – улыбнулась Мэй.

- У этого есть научное название, – улыбнулся Максим, – но в целом это обучение как себя держать, какое типовое выражение должно быть в разных ситуациях, при этом надо не из программы его выудить, а запомнить какому ощущению какая комбинация лицевых мышц соответствует.

- Вы этому их тоже учите?

- Конечно. Чтобы они не терялись, видя наши лица, понимали или хотя бы догадывались что ожидать от человека. А вы нет?

- Мы стараемся использовать естественное обучение. Скажите, Максим Сергеевич…

- Максим.

- Хорошо. Скажите, Максим, чья была идея приехать сюда? Только честно.

- Рината. И я долго его отговаривал. Но раз он настаивал, что хочет получить резкий отказ, я не стал мешать ему нарываться.

- И только?

Кобарин пожал плечами.

- Зная Рината, я ехал и как адвокат.

- Его?

Кобарин тихо засмеялся.

- А похоже, что он ему нужен? Вообще-то мисс Тиммонс. Чтобы защитить ее от его неуемного энтузиазма, если мальчик увлечется. Что он вам сказал?

- Мне? Ничего.

- Бросьте. Тут семьдесят процентов обитателей ведут запись. Наверняка кто-то и транслировал. Давайте я вам облегчу задачу.

- Макси-им, – появилась рядом Сара, – таки вы опять пытаетесь поговорить с работниками без присутствия юриста, а?

- Работник подошел ко мне сам. И мы обсуждали моего подопечного. Ринат, как всякий боевой киборг, страдает излишней паранойей. Ему кажется, что здесь вы в большой опасности и на вас непременно кто-то решит напасть. А едва услышал про вашу технологию создания разумных, просто покой потерял.

Мэй переступила с ноги на ногу, а Сара чуть развернула уши.

- Это он так называет детский сад, учиненный тут?

- О, нет, – Кобарин чуть улыбался, но глаза, устремленные на Мэй, оставались холодными, – он так называет технологию, при помощи которой из обычного киборга можно сделать разумного.

Мэй изо всех сил пыталась сдерживать желание отвести взгляд. Возможно, поговорить с этим типом было не самой лучшей идеей.

- Совсем искусственно? – уточнила Сара.

- Совсем. С полным нарушением авторских прав. Если существование технологии будет доказано, а так же, как только обществу будет предъявлен киборг, который стал результатом такой операции или манипуляции, будет подан иск к ОЗК.

- Это если технология существует.

- Лучше бы ее не было, Мэй. Ринат перестал бы меня донимать, занимался бы киборгами, военные не потрясали бы кулаками, требуя объявить технологию запрещенной и гарантировать ее неприменение. Он, на наше счастье, пока додумался только до того, что люди будут ненавидеть разумных киборгов за их количество, а не до нарушения вами авторских прав. А то, чувствую, он уже упрашивал бы меня загрузить наш корабль максимальным числом киборгов и увозить отсюда, или вызывать сюда корвет, чтобы организовывать спасательную операцию. Так что, я тут в качестве вашего адвоката.

- Да какое вам дело до тех нескольких десятков киборгов, что поимели разум? – снова встряла Сара, которая вникала в дела ОЗК, но не очень в научно-этическую сторону конфликта между ОЗК и DEX Company.

Мэй заложила руки за спину и незаметно включила коммуникатор, чтобы Кира слышала разговор и надеясь, что Сара сейчас сумеет быстро отбрить неугодного гостя.

- И так бракованных достаточно. Скрытый брак пусть бы браком и оставался.

- Ринат согласен и с этим вашим утверждением? – не утерпела Мэй.

- Нет. Он за то, чтобы DEX Company начала ее активное применение. Но одно дело хотеть, а другое понимать, что на это компания никогда не пойдет.

- Зачем тогда она вам, раз все равно применять не собираетесь?

- Хотя бы для того, чтобы знать чем это изобретение угрожает. И масштабы предполагаемого бедствия. Пару сотен «шестерок» мы бы пережили, но если их будут тысячи, боюсь, придется подумать о каких-то мерах.

- «Шестерка» это? – уточнила Сара.

- Это линейка киборгов. Бывают «шестерки», «семерки» и модели ниже.

- И шо, таки все могут уметь думать?

- Ходят слухи, что да.

Сара склонила голову.

- Таки я вам сильно сочувствую, Максим. Плохо, когда не платят за пользование. А как вы посмотрите, скажем, на один небольшой лицензионный платеж?

- Сара! – воскликнула Мэй.

- Шо, Сара? Таки понятно, что не с неба стало известно про это, раз знают, значит докопаются как и что. Секрет не расскажет только почивший с миром, и то, если случайно где-то свой секрет не записал. Иск будет, если вы не поделитесь или не откупитесь. И советую заплатить за лицензию, чем за иск.

- Боюсь, Сара, это будет стоить больше чем просто лицензия.

- Не стоит нас запугивать, – Кира слышала, что разговор переходит в ненужную плоскость. Сара выдавала их с головой. – Бракованные «шестерки» – это то, на чем ваша компания утонула уже один раз. Вы утверждали, что «шестерки» полностью послушны и безопасны, но оказалось, что не можете полностью это гарантировать.

- В «семерках» это полностью исключено, – подчеркнул Максим слово «полностью».

- Нет.

- Нет? Но ваш же отец и утверждал, что все недочеты устранены и сокрушался по этому поводу.

- Все ошибаются. Так вот, если появится информация, что вы снова ошиблись и будут бракованные «семерки», тогда иск будет грозить уже вам. И гораздо больший чем с «шестерками»!

Кобарин не подал вида насколько ошарашен. Ему в голову не приходило, что такое в самом деле возможно. Сорванные «шестерки» представляли собой колоссальную проблему, а превосходящие их на порядок «семерки» станут настоящей катастрофой!

- Вы блефуете, мисс Тиммонс.

- Проверьте, – победно улыбнулась Кира.

Сара закивала.

- Таки я снова вам сочувствую и еще сильнее. Такие нехорошие новости серьезно повредят вашему бизнесу.

Максим отметил, что авшурка, тем не менее, не ринулась добивать противника. Она, как Максим, видела сразу несколько уязвимых мест в позиции обеих сторон.

Например, что пока существование технологии не доказано. Это потребует времени. Максим отводил на это не меньше трех месяцев. Пока они договорятся с центаврианами повторить заказ, удвоив, а если понадобиться и утроив оплату. Пока они сделают эти запчасти. Пока, черт возьми, инженеры в лаборатории разберутся куда эту запчасть пихать и как приживлять. Только тогда можно говорить о нарушении прав собственности.

За это время ОЗК, если технология отработана, а она должна быть отработана, раз они заказали большую партию, успеют наклепать кто знает сколько «семерок», обеспечив шикарный почетный караул на могиле компании.

Но начать процесс можно уже сейчас. Так как доказательство противоправных деяний ложится на заявителя, они официально запустят процедуру иска. И как есть факт брака, так есть факт нарушений права собственности. И кто победит сразу не предсказать.

Вообще это странно. Кобарин прикинул в уме возраст самых первых «семерок». Получалось, что если в момент закрытия компании, два года назад, они стояли на потоке не больше двух лет, плюс год на опытные малые партии, плюс два года, значит самым старшим около пяти лет всего. И до сих пор никаких данных о срывах. И ведь «семерок» тоже проверяли во всех сервисных Центрах. Проверка стала штатной уже два года, и она включала простые тесты на мозговую активность. И ни у одной семерки ничего не нашли. Правда, всерьез и не искали. Если вообще на них проверку запускали, все ведь были уверены, что они не могут быть бракованными в этой части!