– Мистер Бейн, — Включила официоз подруга, придерживая азиата за локоть. — Дальше вы не идёте. Позвоните пока родителям.

– Почему мне нельзя с вами?

– Магнус, это операционный блок. Расслабься, набери родных, Рагнора! Всё будет хорошо, дружище. Через часик-другой возьмёшь на руки своего малыша.

– Кат, прошу… — Впервые за период знакомства Лосс видела эту сторону стойкого духом альфы. Мужчина смотрел на подругу, как на человека держащего у его виска заряженный пистолет. –…прошу, не дай ему умереть.

– Не дам! — Твёрдо заявила женщина и исчезла за матовой дверью на долгих три часа.

Удивительное явление семья. Здесь никто никого не терпит из чувства долга. В семье люди дорожат своими членами, их ценят, о них всем сердцем переживают.

Вот и сейчас небольшой зал ожидания оккупировали нервные, отнюдь не из-за недосыпа, а из-за переживаний по поводу затянувшейся операции, родственники семей Лайтвудов и Бейнов. Кто-то молился о сыне, кто-то о брате и друге. А кто-то забился в уголок возле входной двери в оперблок и несдержанно поскуливал, моля Господа не отнимать у него пару.

– Мы закончили. — Из приоткрывшейся двери показался знакомый силуэт. Женщина устало потёрла виски и тут же попыталась найти кого-то взглядом. Лицо доктора Лосс озарила улыбка, когда цель была достигнута. — Поздравляю, мистер Бейн! У тебя родился прекрасный здоровый малыш.

– Александр? — Загнанно спросил мужчина, сипя, как это делают люди с простудой.

– Он в реанимации. Его оставили под наблюдением на следующий час, а потом переведут в палату.

Нянечки уже одели и прикормили малыша. Пойдёмте я вам его покажу.

Катарина неспешно двинулась в противоположную сторону от операционной, когда за её спиной раздался отчаянный вопль.

– Я никуда не пойду пока не увижу мужа! — Всхлипнул азиат.

Чувство тревоги поедом съедало молодого папашу, всё так же подло сетуя, что его дурят, что Алека больше нет, а все хотят просто убрать подальше альфу, чтобы избавиться от тела.

Бред полнейший, конечно же скажете вы. Но не судите строго! Человек, на грани потери смысла своей жизни, ещё не такие мысли педалирует****.

– Магнус!

– Нет! — Рявкнул Бейн и даже не подумал прикрыть свои слёзы.

– Я побуду с ним. — Тихонько шепнул жене на ушко доктор Фелл и направился к другу.

- - - - - ✈ - - - - - -

Яркие солнечные лучи неприятно резанули по чувствительной сетчатке.

Алек поморщился и попытался проморгаться, избавляясь от болевых ощущений. Откуда-то извне доносились чьи-то голоса, а в непосредственной близости надоедливо и ритмично пищал какой-то аппарат. Как Лайтвуд понял позже, это устройство сообщало всем, что омежье сердце и дальше продолжает упорно трудиться.

Парень хотел было растереть лицо руками, но одна из конечностей его не послушалась, словно её чем-то придавили. И правда, переведя взгляд немножечко юго-восточней, Алек обнаружил у себя на ладони дремлющую голову. Кто-то измотанный и обессиленный спал сидя на стуле у больничной кровати. Кто-то очень родной тревожно подрагивал во сне ресничками. Кто-то, кто стал незаменимой частичкой жизни молодого омеги, охранял его даже будучи на грани того, чтобы угробить себя.

– Эй! — Будто и не спал, резко подорвался Бейн. — Сокровище моё, ты как? Что-то болит? Тебе плохо? Позвать доктора?

– Магнус, Магнус, тише. — Хохотнул Алек и тут же приложил руку к животу. От напряга мышц тело пронзила боль, а разум волнение. Утроба красноречиво демонстрировала пустоту. — Малыш. С ним всё хорошо?

– Да, Александр, да. Он в порядке. С ним наши мамы и Изабель. Не волнуйся.

– Магнус Бейн, — Зло оскалился омега, пытаясь сесть, но даже не достигнув угла в 30 градусов, он рухнул обратно. — только не говори мне, что ты не подошел к нашему ребёнку, пока я приходил в себя.

– Ал…

– Да Господи, Магнус, он ведь совсем кроха. Ты не можешь так поступать! Не имеешь права! Он нуждается в нас. Представь как ему страшно: его забрали из тёплого папочкиного живота и оставили с незнакомыми людьми. А вдруг он подумает, что его бросили. Девять месяцев он слышал наши голоса, а теперь всё знакомое просто смолкло. Это ведь часть тебя и меня, Магс.

– Прости, Александр. Я слишком…слишком…— Мужчина с последних сил душил подступающие слезы, вскользь потирая едва намокшие глаза.

– Хэй–эй, любовь моя! — Чуть смягчился Лайтвуд и потянулся руками к супругу. Он сплёл их пальцы в замочек и только тогда продолжил говорить. — Всё хорошо. Не следовало мне нападать. Просто не огорчай меня так в следующий раз.

– В следующий раз? — Удивлённо распахнул глаза альфа. — Александр, да ты поистине омега. Меньше суток назад тебя разрезали, чтобы извлечь ребёнка, а ты уже говоришь о следующем разе.

– Я сочту твои слова о моей омежности, как комплимент.

– Только как комплимент, ангел мой. — Удовлетворенно хмыкнул Бейн и направился за врачом и малышом.

– …из-за внутреннего кровотечения операция слегка затянулась. Благо, всё обошлось. Мы тебя хорошенько подшили и сохранили оба яичника. Но ещё недельку придётся побыть в больнице.

– Неделю? — Ребячески захныкал Алек.

– Неделю. И малыша на руки берёшь только сидя на кровати. А вот, кстати, и он.

Женщина растянула губы в счастливой улыбке, когда в палату зашло несколько человек, среди которых была и Мариз Лайтвуд. В её правильно сложных руках кто-то бодренько кряхтел и агукал.

– Это твоё. — С любовью озвучила новоиспечённая бабушка свой вердикт, вкладывая в руки сына небольшой свёрток.

Из белоснежных, в маленький нежно-голубой цветочек, пелёнок на Алека пристально смотрело два больших, с заявкой на азиатские корни, глазёнка. Мальчуган несколько раз моргнул, привораживая папочку ещё больше движением пушистых ресничек и тут же улыбнулся беззубым ротиком.

– Малы–ы–ыш. Солнышко, моё. — Алек осторожно огладил большим пальцем маленький вздернутый носик и, закусив губу, чтобы не запищать от восторга, попытался отыскать в толпе Магнуса. Больше всего на свете он хотел разделить с мужем чувства, которые рождались глубоко внутри при виде этого крошечного создания.

Кажется альфа всё понял без слов. Он неловко выбрался из-за чужих спин и аккуратно присел на постель возле своих любимых мужчин.

Лайтвуд ослабленными руками протянул супругу малюсенькую драгоценность и, дабы придать тому смелости, изобразил лёгкий тремор.

Нужно было видеть, как до этого, нерадивый папаша, стремительно подхватил своё новое сокровище и бережно поднёс его к груди. Этому члену семьи кроха тоже улыбался.

– Спасибо, Александр. — Едва различимо залетел Бейн, не отрываясь от изучения младенца. – Спасибо. Спасибо, ангел мой, что выбрал меня своим альфой. Спасибо, что ты такой упрямый. За сына, за то, что сдержал своё слово, за этот момент… — Кажется, Магнус не смолкал несколько минут, а к концу этой хвалебной оды, мужчина даже слегка прослезился.

Жизнь обещала больше никогда не быть прежней. И маленькое подтверждение тому, суетливо тянулось крошечными ручонками ко всему, что появлялось в поле его зрения.

- - - - - ✈ - - - - - -

– Так. Я сложил детское питание, две бутылочки, две соски, присыпку, памперсы, погремушку, щипцы для ноготков, Бепантен, две погрызушки, ватные турунды, спиртовые салфетки для протирания пупка.

– Александр, у него ещё 8 месяцев назад зажил пупок.

– Не мешай, Магнус. Полотенце, тёплая одежда, пара лёгких комбинезончиков, на случай если малыш вспотеет, носочки тоненькие, носочки потеплее, несколько игрушек, книга сказок и любимое одеялко Макса. Коляска уже у входа, а около неё ящик с блендером и специальной детской посудой. Что ещё может понадобиться?

– Грузовая машина?

– Мне кажется я что-то забыл. — Проигнорировал слова альфы Лайтвуд.

Алек нервно метался по комнате, словно лев по клетке, слегка покачивая сонного сына на руках и целуя его тёмную волосатую макушку каждый раз, когда паника накрывала особенно сильно.