Заревел оборотень, наседая сразу на двоих оставшихся орков, которые отступали перед его натиском. Дарриан побежал к ним, а я завозился в слизкой куче внутренностей, пытаясь подняться. В тот момент, когда это удалось – выкатившись на чистую мостовую, едва сдержал рвотный позыв, поднимаясь на ноги. Как раз увидел как Дарриан – приняв на щит шипастую дубину, перерубает ногу противнику. Ронан в это момент, не обращая внимания на удар широкого кривого меча, подмял под себя третьего, самого внушительного орка, успевшего надеть шлем – в тот момент, когда он падал, я успел заметить на нем тройную красную полосу – почти как метка богини Ассамы на щеке Анны. Выглядело так, словно кто-то помазал орочьего воина на свершения.
Но рассматривал шлем я лишь краткое мгновенье – меченый красным трехпалым следом главный орк скрылся под тушей медведя. Оборотень, в очередной раз взревев, приподнялся и принялся молотить лапами сверху вниз, как оседлавший противника боец в поединках без правил. Вот только весовые категории орка и медведя были несопоставимы – мелькали когти, летели в сторону кровавые ошметки, изорванное железо доспехов, покатился вскрытый шлем с вязкой бурой массой внутри, полетело каменное крошево мостовой, которую когти медведя драли с легкостью.
– Хватит! – громовым голосом гаркнул Дарриан, отступая от своего поверженного орка. Ронан вдруг изогнулся пружиной, широко взмахнув лапой – и рыцарь только успел подставить щит – вновь, как и после удара гоблина-переростка, улетев прочь сбитой кеглей.
Отпрыгнув с места уничтожения орка, от которого остались целыми лишь сапоги и ноги едва выше бедер, забрызганный чужой кровью медведь поднялся на задние лапы, показывая весь свой немалый рост. Глаза его стали багрово-красными, зубастая пасть угрожающе открылась. Смотрел медведь прямо на меня и тут я понял – дело дрянь.
Касание скверны
– Ронни, нет! – вдруг раздался пронзительный девичий крик и к взвившемуся на дыбы медведю бросилась Аня. Зверь – выше ее раза в три и шире намного, устрашающе оскалился и со свирепым ревом атаковал кажущуюся по сравнению с ним миниатюрную блондинку. Анна споткнулась, едва не упав перед вставшим на дыбы монстром, и в этот момент пронзительно завизжала Марина – от страха, осознания, бессилия, что сейчас наша спутница погибнет. Ведьма взмахнула посохом, в широкую грудь медведя ударила ледяная стрела, не причинившая никакого вреда.
Выругавшись – понимая, что ничего не успеваю сделать, я просто закрыл глаза – чувствуя тупую злость и безвозвратную тоску. Мне теперь жить с этим, и гибель Ани целиком на моей совести – ведь мог же оставить ее в гостинице, настоять, отговорить…
Мгновенье, за которое переживал момент удара длинных как кинжалы когтей, показалось вечностью – понимая, что пути обратно уже нет и девушку не вернешь. Но открыв глаза – одновременно с необычайно тихим глухим хлопком, услышал знакомый кашель. Рухнувший перед Анной Ронан, свернувшись клубочком, кашлял и кашлял, изгибаясь как червяк. По крайней мере мне казалось, что он кашляет, и я старался не думать о том, что звуки похожи на истеричные рыдания.
Позади громко скрежетало – Дарриан пытался выбраться из развалин, в которые превратился скромный небольшой домик, после того как рыцарь превратил в крошево одну из его стен. Шевелился в последних конвульсиях и массивный двоерог – после того как он атаковал меня, зверь пробежал еще метров тридцать, после чего связанные друг с другом органы внутри него кончились. Зверь сейчас лежал на боку, в бессильной агонии скрежеща копытами по мостовой, раскалывая брусчатку.
Обернувшись по сторонам – раскрутившись сразу на триста шестьдесят, я пока не увидел вокруг ни одного гоблина или орка. И спешно побежал к голове помазанного трехпалой меткой командира. Откатившаяся довольно далеко голова, оторванная вместе со шлемом, оказалась подсвечена интуитивной подсказкой интерфейса, и я убрал ее в инвентарь. После подскочил к обоим целым трупам – не глядя закинув в рюкзак все, что повисло над телами интерактивными метками, включая доспехи; имущество орочьего военачальника, растерзанного оборотнем, пришлось собирать вокруг выбитого в мостовой небольшого кратера, перемешанного с кровью, искореженными доспехами и орочьей биомассой. Зачем-то я даже забрал карминовое платье убитой орчанки – но это больше от испуга.
Пока метался, собирая трофеи – понимая, что орочьи элитные воины безделушек с собой носить не будут, Аня помогла подняться Ронану. Полуэльф сейчас выглядел совершенно неважно. Устрашающий оборотень и воин, которые совсем недавно со скоростью стрельбы из полуавтоматической винтовки разил стрелами без промаха, превратился в сгорбившегося, неуловимо скрючившегося великовозрастную немощную тряпку.
– Уходим, уходим, – махнул я рукой и Аня, не переставая негромко и успокаивающе что-то громко шептать впавшему в прострацию полуэльфу, с видимым усилием потащила его за собой. Марина подбежала ко мне, держась рядом, и кивнув ведьме, я быстро двинулся вперед. Но миновав пару десятков метров через двор и выглянув из-за угла, я отпрыгнул обратно, едва не собирая в кучу малу ведьму, рыцаря, оборотня и тащившую его жрицу. Мне хватило секундного взгляда, чтобы понять – мы совсем рядом от крупного лагеря орков: на небольшой площади, куда выходила ведущая со двора улочка, стояло с десяток шатров, обтянутых грубо выделанными шкурами. На одном из них, самом высоком, на деревянной конструкции в форме буквы «Г» был растянут черный флаг с красной трехпалой меткой. Точь-в-точь как отметина богини на щеке и шее Ани, еще и идентичная той, что на глухом шлеме, который сейчас – вместе с головой орка, у меня в инвентаре.
Я выругался, понимая, что убегая от гоблинов мы оказались в самом центре вражеского лагеря. Оглянувшись, нашел взглядом ближайший темный проулок и торопливо повел отряд в узкий проход, двигаясь как можно быстрее. Забежав на тесную улочку – узкую настолько, что плечи иногда чиркали о мягкий известняк, из которого были сложены приземистые дома, мы запетляли среди нагромождения каменных трущоб. Марина держалась рядом со мной, часто крутя головой по сторонам и периодически помогая Ане тащить оборотня, а светлый рыцарь, доспехи которого были в мешанине крошки мягкого известняка и деревянной щепы, тяжело шел в хвосте. Двигался он не то что бы прямо – в местах, где улочки расширялись, Дарриан периодически вилял под тяжестью полученных после полетов ударов. Но общее направление выдерживал.
Безлюдный на первый взгляд Синий Зал оказался наполнен врагами как жилой муравейник в рабочее время. Понимая, что за спиной у нас находится крупный лагерь, а также разрозненные отряды гоблинов и орков, я повел отряд через трущобы не вдоль главной улицы, а поперек, по-прежнему петляя узкими улочками среди приземистых коробок домов. Выдерживая направление, мы двигались к каменной стене вырубленного в скале гигантского зала. Я рассчитывал найти любой проход прочь отсюда, и наконец все же спрятаться в укромном месте, чтобы посмотреть и изучить переданную лейтенантом королевской гвардии карту глубинных троп.
Убегать – лично мне, становилось все тяжелее. Каждый шаг давался серьезным усилием, но я списывал это на усталость и эмоциональное потрясение после пережитого. Все же не каждый день убиваешь гоблинов глаза-в-глаза, чувствуя разрубаемую плоть через рукоять меча, и не каждый день, подкинутый огромным, невиданным ранее монстром, летаешь ввысь на десять… ну ладно, метра на три-четыре.
К тому моменту, как вышли к вырубленной в скале стене зала, руки и ноги уже налились ватной тяжестью, которую необходимо было преодолевать серьезным усилием, для того чтобы сделать каждый шаг. Остальной отряд молчаливо тянулся со мной – даже Ронан более-менее пришел в себя, но все еще держался за руку Ани словно испуганный ребенок.
Увидев небольшую арку тоннеля, закрытого криво сбитыми воротами, я сразу сунулся туда. Отметив, что вокруг лежит много нетронутой пыли, серьезным усилием, при помощи Дарриана, немного отодвинул одну из створок. Протиснувшись в открывшуюся толстую щель – рядом с которой с обратной стороны валялся обитый ржавым железом ссохшейся ручной таран, мы углубились в паутину переплетения коридоров.
