Все мои мысли вечером теперь занимали вопросы: а вдруг он не свободен; а вдруг ему не понравлюсь я… и т.д. и т.п. Ну как это обычно бывает в таких случаях.

На следующий урок к Джейку я также постаралась прийти пораньше. В расписании он чередовался с другим учителем. Так что видеть его каждый день, к моему сожалению, не получалось.

Темой этого урока была свадьба. Мы обсуждали традиции Великобритании. Как здесь принято жениться. Какие есть обычаи, чья семья платит за свадьбу и т.д. Мой прекрасный учитель активно вещал на весь класс, эмоционально жестикулируя. Он в красках рассказывал про свадьбу своей сестры. Добавляя во все шутки, только в ему одному доступной манере. Он играл как актер на сцене. Ни на секунду не отпуская зал. Зрители смеялись и плакали, плакали и смеялись. Он был лучшим. Даже жутко становилось от того, как хорош он был в своем амплуа.

До чего же он органичен. До чего же талантлив. Он не учитель. Он актер. Актер настолько естественный и самобытный, что в борьбе за Оскар легко обошел бы Мерил Стрип, Джека Николсона, Сандру Баллок и Джонни Деппа вместе взятых; да простят меня читатели за такие громкие сравнения. Ведь, как известно, наши возлюбленные всегда идеальны в наших глазах. И в тот момент для меня он был идеалом. Самым ярким, самым талантливым, самым прекрасным. Но и сейчас, стараясь быть объективной, могу сказать, что отчасти именно таким он и был.

Я сидела, открыв рот, и наслаждалась концертом. Как было комфортно в этом классе, как хорошо! Просто быть здесь, рядом с ним. Не важно, что он говорит. Не важно, что трети я даже не понимаю. Просто быть здесь и сейчас. Как тепло сейчас моей исстрадавшейся душе. Как спокойно. Я могла бы провести вечность рядом с ним… Остановись, дурочка! Хватит! Подумай, а вдруг он не свободен, вдруг он женат, вдруг он гей или просто псих!? Да кто его знает вообще. Ты ведь видишь его второй раз в жизни. Остановись!!

И тут, по какому-то странному вселенскому закону, как будто бы кто-то сверху прочел мои мысли – один парень из класса нагло и совершенно не к месту спросил: «Джейк, а ты, случайно, не женат?»

У меня внутри все замерло. Вот он, момент истины. Сейчас все решится. И я пойму, наконец, что мне, как всегда, не повезло. Что мой прекрасный принц десять лет как занят. Растит пятерых детей и очень счастлив в браке. А мне стоит подобрать слюни и бегом сваливать в другой класс от греха подальше. Пока мои эмоции совсем не превратили меня в желе.

Я, не дыша, ожидала ответа.

Джейк, как мне показалось, на мгновение замялся. Но виду не подал. И глядя парню прямо в глаза, сморщив презрительно нос, прямо и без запинки ответил: «Нет. Не женат и никогда не был».

Ох… я выдохнула. Табун радостных розовых пони пробежал по моему животу. Он свободен! И больше я знать ничего вообще не желала. Хватит, разум! Я тебя отпускаю. Я хочу это прекрасное чувство в своей жизни, хочу. Такого со мной никогда еще не было. Я больше не могу ему сопротивляться. Последняя преграда была сметена. Меня больше уже ничего не держало. И с этого самого момента я целиком и полностью отдала себя любви к Джейку. Чувству, такому глупому и наивному. Такому огромному и глубокому. Такому чистому и порочному. Пламени, которое подобно костру в лесу способно согреть заплутавшего путника. …Но при неосторожном обращении способно безжалостно спалить все вокруг…

Недели шли. Уроки с ним были праздниками. Росло чувство. Крепло. И все глубже въедалось в душу. Я уже не видела ничего. Был только он. Как подойти к нему? Как понравиться? Как сделать первый шаг, когда колени предательски дрожат, а язык подводит? Когда английского едва хватает на примитивнейший разговор. Когда все, чего хочется, – это просто быть рядом с ним. А времени предательски страшно мало.

Так влюбляются в тринадцать лет, не в двадцать четыре, в тринадцать, когда любовь – это такое всеобъемлющее, всепоглощающее цунами, которое захватывает тебя в свой водоворот и уже не отпускает. А ты и не думаешь сопротивляться. Ты просто идешь на поводу у всех своих инстинктов, не зная еще, что любовь бывает и другой. Ни минуты не думая, что чувства способны вдруг обмануть. Твоя любовь – твое все – твоя жизнь, твой мир, твой воздух. И, может быть, только так и никак иначе. И так и должно быть. И это нормально. Но только в тринадцать. Не в двадцать четыре, нет…

Но шли недели, а я ни о чем не думала. И не хотела. Я себе это все разрешила. Разрешила сходить по нему с ума. Разрешила мечтать, разрешила им бредить. Разрешила, потому что устала. Устала от болезней, проблем и боли. Устала от того, что ранит и калечит. Устала от неразрешимых ситуаций, которые мешают жить. А он был отдыхом, отпуском, счастьем. Самым лучшим лекарством для моей зареванной души. Он был лучшим. Лучшим успокоительным, антидепрессантом. Он улыбался, смотрел в упор. И я тонула в его зеленых глазах, в его словах, в его дурацких шутках. В его присутствии. В нем самом.

Он был добр ко мне. И, честно сказать, мало, кто был до него. Этого было не много, но вполне достаточно, чтобы раствориться в нем. Так по-девичьи наивно.

Вечность рядом с ним. Это все, о чем можно мечтать. И не нужно ничего. Ничего. Ни денег, ни карьеры, ни достижений, ни мечтаний, ничего больше. Только он. Он сам стал миром. Стал всем. Стал самым важным для меня.

И тут… все вдруг кончилось. Просто так взяло и кончилось.

Прошли три недели. Пролетели как один миг. И, как это было ни грустно, пора было ехать домой.

Нужно было что-то делать, чтоб вернуться. Что-то придумать и очень быстро. Какая теперь разница, что дальше, если его рядом не будет. Какое значение имеет все остальное?

Но я нашла выход, он был очевиден. Позвонив папе, я уговаривала его, что три недели – это мало для языка. Мало для школы. Мало для меня… Что мне здесь очень нравится. Что Англия – это хорошо. И хорошо бы было мне сюда еще раз… и поскорее… вернуться. Я выложилась на отлично. И папа, к моему облегчению, согласился. Но все же, ждать предстояло несколько месяцев. До лета. Несколько мучительных месяцев. Ну ничего. Я терпеливая. Я умею ждать, подумала я. Это будут хорошие месяцы. Потому что со мной будет он. Каждый день, каждую минуту, каждую секунду. В моих мыслях, в моих мечтах, в моем сердце.

Я помню, как похолодало в последние дни. Мы попрощались у школы. Он махал мне, уходя. Мол – не грусти, – все будет хорошо. И я знала, что будет, потому что я обязательно продержусь до лета.

…И вот уже Москва. Аэропорт. Больше не слышно английской речи вокруг. Все растворилось, будто и не было. Все осталось позади. Три часа полета. Что это? Если задуматься, то в масштабах мира и Вселенной совсем ничего. Виза, чтоб вернуться, – что это, глупая картинка в паспорте, или пропасть, зияющая между нами. Пропасть между двумя жизнями. Между двумя мирами. Между любовью и разлукой. Между свободой и клеткой. Между счастьем и болью.

Я понимаю, что многие вопросы ставились, ставятся и стоят гораздо выше чувств и жизни одного маленького человека. Но визы – это боль. Люди, которые придумали визы, самые злые люди на свете! Для многих, разлученных со своими семьями, со своими родными, со своими любимыми. Для меня же эта самая виза стала многометровой ширины стеной, отделявшей меня от жизни, счастья, свободы и душевного комфорта. И в моем случае, в отличие от многих других людей, речь шла совсем не о стране.

Принцесса вернулась в замок. И единственное, что пока грело, это надежда, что не навсегда.

Немного о веселом… всем страдающим от страдающих ОКР[1] посвящается

Возвращаясь к началу моего повествования, хотелось бы уделить немного внимания моей маме.

Я прилетала в Москву в конце февраля. Везде еще лежал снег. На улице грязь и холод. Потому выходить из дома часто мне не хотелось. Весной в городе даже не пахло. Единственным моим другом в то время стал компьютер. Я не вылезала со страницы Джейка. Несмотря на то что он не отвечал мне слишком часто, любое хоть малейшее общение было радостью, каждый ответ счастьем и отдушиной.