Отвлёк меня от размышлений приехавший Пауль. Познакомив их с майором и Верой, выпили за знакомство. И я решил, что пора наверно жарить шашлыки. Сходив в дом за мясом, принялся нанизывать маринованную баранину на шампуры.

Вечерело, надобность в тенте отпала, солнышко клонилось к закату. И гости вольготно расположились в плетёных креслах вокруг столика с чайными принадлежностями. Август принялся заново растапливать остывший самовар. Подключившийся к беседе Пауль, расспрашивал майора о экспедиционной мексиканской армии. Я то же слушал, не переставая заниматься шашлыком, мне был интересен взгляд изнутри мексиканской армии.

После официального вступления в войну и проведённой мобилизации, армия Мексики в августе насчитывала пятнадцать пехотных, горно-егерских и кавалерийских дивизий. На фронт отправили два армейских корпуса, из пяти пехотных и трёх горно-егерских дивизий. Сначала Экспедиционную Мексиканскую армию, видимо хотели использовать для развития наступления Иранского фронта. Так как первоначальным местом дислокации был назначен север Ирана, район Казвин, Тегеран, Кум. Но к тому времени, когда армия наконец то сосредоточилась, получила не достающее вооружение, наступление нашего Иранского фронта выдохлось. Армии Ефремова уперлись в подготовленные позиции немецко-итальянской группы армий А, опирающиеся на хребет Загрос, который протянулся с северо-запада на юго-восток. Воевать на горном ТВД само по себе тяжело, а эта горная цепь включает в себя несколько параллельных хребтов, некоторые пики высотой более 4000 метров, с глубокими ущельями и отрывистыми склонами. Преодолеть эти горные цепи можно только по извилистым перевалам. Как сформулировал майор — "Более удачную позицию для обороны, представить невозможно". Да и общий уровень подготовки мексиканской армии оказался слабеньким, не идущим ни в какое сравнение с добровольческим корпусом. Поэтому было принято решение дать дополнительное время на подготовку и включить армию в Закавказский фронт Тимошенко. Турки это всё-таки не вермахт. Для усиления, включили в мексиканскую армию, Краснознамённый Антифашистский Добровольческий корпус. Натаскивали и тренировали МЭА не только инструкторы из корпуса, но и советские инструкторы из БУЦв. Учёба была интенсивная, достаточно жёсткая и напряжённая. Что вызвало множество конфликтов офицеров мексиканцев с инструкторами. Когда старший лейтенант строит майора или полковника, за неумение читать карту или корректировать огонь артиллерии с закрытых позиций. За неумение правильно организовать дивизионный район ПТ обороны или неумение организовать взаимодействие в наступлении пехоты, танков и авиации. Это вызывало возмущение и раздражение старших офицеров. Командующему МЭА Висенте Рохо, через неделю пришлось устроить общее собрание старших офицеров, от комбатов и выше. Где Рохо и Листер жёстко построили их, пообещав отдавать под трибунал "за некомпетентность и неоправданные потери". Что предусматривали принятые ещё в июле новые полевые уставы, во многом скопированные с советских уставов и наставлений. После собрания, несколько десятков старших офицеров написали рапорты с просьбой отправить их домой. Рапорты удовлетворили, конфликты прекратились, войска продолжили интенсивно учиться необходимым навыкам и передовой тактике. Тут Якоб сказал, что в такой ситуации к месту пришёлся бы генерал Гонсалес, — "подстреливал бы им мизинцы, или ещё что ни будь". Я, майор, Вера и Август посмеялись, над незамысловатой шуткой. Август отсмеявшись, сказал, — "Вскоре такая возможность представиться, так как генерал Гонсалес заканчивает формирование Экспедиционного Латиноамериканского корпуса". Тут Якоб сострил, что скорей всего бойцы и командиры в корпусе будут без левого мизинца. Ника и Пауля заинтересовало, "а почему без мизинцев?" и над чем мы смеёмся. Пришлось Августу вновь пересказывать байку про ленивых испанских новобранцев и Валентино Гонсалеса.

А я тем временем занимаясь шашлыком вспоминал, как всё неожиданно сложилось в этой реальности в Латинской Америке. Всё наверно началось с того, что я при составлении меморандума по Латинской Америке, для руководства СССР. Подробно остановился на нефтеносном районе Ориенте в Эквадоре, где нефть в это время не добывали, а в мое время добывали 300000 — 400000 баррелей в день. Поэтому в план "Мексиканского проекта", включили создание "Южноамериканской нефтяной компании". Она должна была совершенно легально заняться добычей нефти в Эквадоре и Перу. Кстати именно её, крупным акционером я сейчас являюсь, владея 18 процентов акций с правом голоса. А по сути я, этакий "Зицпредседатель Фунт", где Лаврентий Павлович — Ося Бендер. Нет, это я себе польстил, я просто один из трёх крупных акционеров, а "Зицпредседатель Фунт" — председатель правления компании Норманн Энслинджер. Здоровенный англосакс под пятьдесят лет, с холодным взглядом светло голубых глаз, здоровым крючковатым носом на породистой морде лица. Настоящий он американец или нет, то мне неизвестно. Но выговор у него техасский и поговаривают, что потомственный нефтяник и воевал в молодости за анархистов. Виделись мы с ним всего пару раз, на заседании правления. Больше то и сказать про него ничего не могу. А, нет. Ещё Олаф сказал про него — "Не переживай Ричи, это наш человек". Но это так, не очень относящиеся к делу подробности. Также в меморандуме я указал, что 5 июля 1941 года должна начаться война между Эквадором и Перу, в результате чего Эквадор потеряет почти 40 % своей площади, как раз той территории где позже найдут нефть. Поэтому в "Мексиканском проекте" предусматривалось добыча нефти в Эквадоре, так и в Перу. Вмешиваться в их конфликт изначально не планировали. Хотя усиление левых и объединение их в "Народные фронты" предусматривалось.

В общем, всё так и начиналось, тихо, мирно. Создали "Южноамериканскую нефтяную компанию" ЮАНК, купив какую-то дышавшую на ладан нефтяную компанию в Техасе. Заключили договор с Эквадором и Перу на разведку и добычу нефти. Как оказалось, в бассейне реки Ориенте, нефть искала с 1921 года компания Shell. Но пока не нашла, поэтому особо никто палки в колёса не ставил. В тоже время был создан международный "Панамериканский банк промышленного кредитования" ПАБПК. В марте-апреле были куплены несколько мелких банков, в США, Венесуэле, Перу, Эквадоре, Кубе, Колумбии и образован новый банк в Мексике. Вот их то и объединили в ПАБПК. Как акционер, я стал владельцем 12 % акций с правом голоса, не надо думать, что это я вкладывал финансы в нефть, банк, да и другие компании, это вкладывал СССР. Большая часть крупных акционеров с контрольным пакетом акций и председатели правления, ни как, не афишируя это, просто представляли интересы Советской России. Да, вот так вот. Вернулся в июле в Мексику, а я уже оказывается крупный акционер, с документами на долю в акциях, теперь регулярно получаю инструкции, как голосовать и куда вкладывать деньги. Хотя после появления акций на бирже, появились и реальные акционеры, но их совокупная доля не превышала 30–40 %. Когда первый раз приехал на заседание правления банка, не мог понять, почему мне кажется знакомым председатель правления Гарольд Буш, вроде как даже родственник тех Бушей, из которых потом пошли президенты США. Напрягся включая память, а когда он повернул голову к Джоне, который тоже числился акционером и реально рулил ПАБПК. Я вдруг понял, кого мне Гарольд Буш напоминает. Прокрутил перед мысленным взором кусочек документального фильма, который когда-то давно смотрел про нашу разведку. И чуть не выдал себя, от удивления, падающую на пол челюсть, все же успел подхватить. Сделал морду кирпичом, а сам в натуре охреневал. "Чтоб я сдох, если это не генерал-майора государственной безопасности Наум Эйтингон" — "последний рыцарь советской разведки", как его называл Павел Анатольевич Судоплатов. Похоже было, что только я, да полковник Саблин, знали кто такой на самом деле миллионер банкир Гарольд Буш. Олаф правда знал его под другим именем, думая что это генерал Леонид Александрович Котов, бывший резидент НКВД в Испании. А сейчас резидент советской разведки в обеих Америках. В общем, когда я опознал в Гарольде Буше легендарного диверсанта-разведчика особого назначения Эйтингона. Появилось предчувствие что "жить станет интересней, жить станет веселей". И как показало время, "предчувствия его не обманули". Вот они-то, с полковником Саблиным, с которым были хорошо знакомы ещё по работе в Манчжурии, всю эту кашу и заварили. Всю завязку интриги я пропустил, работая в СССР. Восстановить ход событий удалось, расспрашивая Олафа, Саблина и Джону.