Переступив порог, он тут же с рёвом помчался на верхний этаж, где его встретила Мила. И лишь войдя в комнату, Саша, наконец, осознал, как глупо было с его стороны поддаться бушующему урагану эмоций второй сущности. И сестры.

Что-то менять в поведении стало слишком поздно, девушка орала как потерпевшая, и он отчетливо слышал, как бесновалась ее тигрица. Правый не обрадовался новой перспективе разжиться еще одним членом семьи, учитывая, сколько понадобится возни, слез, отрицания и противоречия в будущем. Но, что сделано, то сделано. Его дядя – Аристарх Самсонов, за всю свою долгую жизнь обратил лишь двух людей и вряд ли его можно назвать выжившим из ума.

Девчонка уже не кричала, с ее глаз градом покатились слезы, она никак не могла угомониться. Саша ненавидел проявление слабости, скривился, словно ему в рот насильно запихнули дольку лимона.

– Да успокой ее уже, – рявнул он, чувствуя, как тигр давит на кожу, требуя выпустить его.

Правый никак не мог потерять контроль именно сейчас. Он боялся, что зверь в «возбужденном» состоянии нападет на девчонку и нанесет ей вред.

– Я не могу, – устало произнес Аристарх. – Вика возвела слишком толстые стены. Попробуй ты.

Саша уставился на дядю ошеломленным взглядом. Что значит, не может? Да этому оборотню сто лет в обед! Тряхнув головой, мужчина все еще не верил до конца в происходящее. Принюхавшись, разочарованно заворчал. Тигрица без оборота еще не имела собственного запаха. Что-то подсказывало Саше – девица принесет немало проблем. Ведь оказаться в лесничестве она могла по нескольким причинам, и каждая из них была отнюдь не радужной.

– Попытайся еще раз, – настоял он.

– Бесполезно.

Тогда ему пришлось подойти ближе и мысленно потянуться к ее зверю. Нужно было или заставить перекинуться, или заткнуться. Вика резко подняла голову и посмотрела прямо в глаза Александра. Он пошатнулся, ощутив резкий импульс тока, прошедшего через все тело. Ее глаза… Они пленяли и волновали. Плескавшаяся в голубизне омутов печаль ранила в самое сердце, отчего тигр взвыл, точно израненный. Наверное, именно в этот момент он понял, что пропал…

***

Я чувствовала, как кто-то умело пытался разрушить мою толстую броню защиты. Сопротивлялась, как могла, за счет чего долгое время оставалась на своем островке безопасности.

Кто-то подошел слишком близко и с новой настойчивостью сотрясал мои стены, даже пытался царапать по ним острыми когтями. В первый раз справиться было довольно просто, но сейчас желание сдаться вспыхнуло в груди огоньком надежды.

Шумно вдохнув, уловила настолько манящий, как запах ванили, аромат и моментально вскинула голову. Внутри что-то встрепенулось, стоило мне сквозь дымку слез уставиться на Александра Правого. Облизав пересохшие губы, сопротивлялась с возникшим желанием кинуться ему в объятия и поплакать. Попросить защиты. Он пах так сладко, как свежая сдоба, я едва не истекала слюной, желая откусить хотя бы кусочек. Боже… О чем только думаю?!

Эти мысли сводили с ума настолько, что ни о чем другом я не могла думать. Мужчина шумно вдохнул, и из его рта вырвался протяжный рык. Правый тяжело сглотнул, попятился от меня, как от чумной. Совершенно не понимая, что творю, поползла по кровати вперед, да я готова была на коленях ползти за Сашей и умолять о поцелуе. Самое страшное оказалось то, что я никак не могла контролировать возникшее из ниоткуда странное желание. Притяжение.

Буквально несколько минут назад боялась его, как огня, а сейчас словно самка в течке, ползла за ним. Боже, какое унижение!

– Девочка, ты что удумала? – Саша вскинул руку, словно желая остановить мои действия.

Черт возьми! Я сама желала их засунуть в одно место, но чем больше боролась, тем сильнее неведомая сила внутри толкала в объятия мужчины.

Меня полностью окутывал его медовый манящий запах, волоски на теле встали дыбом, а в груди громыхала вибрация. И опять это мяукание… Почему сложилось впечатление, что звуки исходят от меня?! Вернее, изнутри. Ну, бред же…

– Что вы со мной сделали? Почему я не могу контролировать себя?

Каким-то чудом оторвала взгляд от Александра и сосредоточилась на Аристархе. Постоянно хотелось обернуться и снова попасть в плен ослепительных омутов Правого, подойти к нему и, наконец, поцел…

– Вика, ты теперь не совсем человек, – огорошил Аристарх, нагло обрывая мои мысли. – Ты же понимаешь, что, упав с высоты более четырех метров, вряд ли бы могла выжить…

– Не человек? – я звонко рассмеялась, оценив его шутку. – А кто? Франкенштейн?

– Оборотень, дура! – воскликнула Мила. – Мы – тигры. Ну, и ты… теперь… тоже.

Оборотни, тигры… Честно говоря, мне до слез хотелось рассмеяться от абсурдности происходящего. Я что, попала в дом сумасшедшей семейки? Почему нет? Кто в здравом уме, имея огромные деньги, поселится в глухом лесу, среди диких зверей и…

От новой ошеломляющей мысли волоски на затылке встали дыбом. Вероятно, этот гад Правый, облившийся, не иначе как флаконом с феромонами, сбивал с толку. Мешал связно думать, ведь все, чего мне хотелось – запрыгнуть на него и прижаться всем телом, захватить в плен манящие уста, проверяя, такие ли они мягкие, какими кажутся. Стон сам сорвался с губ, не успела я его даже подавить в себе. Вожделение по совершенно незнакомому человеку становилось абсурдным. Никогда меня не захватывало от одного только взгляда, а тут…

Тряхнула головой и попыталась сосредоточиться на основной мысли. Что я там думала? Поселиться в лесу, среди зверей, могли разве что такие же звери. Меня бросило в жар из-за волны страха. Но это же неправда! Не может такого быть… В книгах – да, в фильмах, но не в жизни! Точно, по этим людям плачет психушка.

– Мила, ты могла бы хоть несколько минут побыть деликатной? – спросил Аристарх и продолжил говорить: – Вика, на самом деле не все так плохо, как может показаться на первый взгляд. Да, мы – оборотни, животные, если так тебе будет проще. Мы вполне цивилизованные и воспитаны на моральных ценностях, как обычные люди. Девочка, тебе придется свыкнуться со своей второй сущностью, хочешь ты того или нет. Обратной процедуры кроме смерти, увы, не существует. А мне показалось, что тебе необходимо было оставаться живой. Такие вещи могут ощущать только старые оборотни, как я.

С каждым его словом внутри что-то надрывалось, не хотела слушать, а зажать уши руками. Нет! Это сон, плохой и страшный, скоро прозвенит будильник, и все пройдет. Отрешенно мотая головой, не желала признавать правду. Я не монстр и никогда им не буду! Какой оборотень? Я – человек! Из глаз покатились горячие слезы, в голове образовалась густая каша из мыслей, но, черт возьми! Дурацкая похоть даже сейчас оставалась неизменной.

Все молчали, даже капризная Мила, а у меня не было подходящих слов. Смотрела на каждого из них, думая, что вот сейчас кто-то выскочит из коридора и скажет: «Это розыгрыш, помашите в камеру!» Минуты тянулись убийственно долго, а ничего не менялось. Наверное, пришло время признавать горькую правду. Я – животное… Оборотень. Что за зверь такой? Как появился? Их всех так же обратили? А что дальше, бегать по лесу и выть на луну? Боже, от изобилия вопросов голова едва не взорвалась.

Страх тянулся по позвоночнику, словно колючая проволока, причиняя адскую боль. Меня начало трясти от накатывающих эмоций, пришлось закрыть лицо руками и закричать. В мыслях все время билось одно единственное слово, от которого содрогалось все тело: «Монстр!»

Слышала какие-то голоса на заднем плане, но они были неразборчивыми, да и прислушиваться особого желания не возникло. Ну, вот за что? Почему?! Оставил бы лучше умирать, чем вот так. Какой мне смысл оставаться в живых, если…

– Вика, посмотри на меня.

Я не хотела поддаваться на провокации, но этот тягучий, ласковый голос обещал защиту. Внушал доверие. Отрицательно махнула головой и продолжала отгораживаться ото всех. Тогда произошло что-то немыслимое: меня окутала теплота, прямо как в детстве от объятий мамы, на душе стразу стало легко и солнечно. Даже слезы иссякли. Нечто тянулось ко мне, призывая отставить панику, но я не могла. Наоборот, стоило вспомнить о родных, как перед глазами появилось лицо бабушки. Новая волна дрожи сотрясла тело, мне хотелось взвыть от собственной тупости. Как могла забыть о ней?! И деньги на операцию! Теперь я поняла, почему Аристарх почувствовал во мне это непоколебимое желание ухватиться за жизнь, как за перо жар-птицы. Горечь подкатила к горлу от понимания, что она могла за это время… Нет! Бабуля не умерла и не умрет! Я обязана выбраться из этого звериного логова и навестить ее. Заверить, что со мной все в порядке. Сколько нахожусь здесь, три дня? Кажется, так говорила Мила. Наверняка Янка уже подняла тревогу и, возможно, подключился Паша. Однозначно, следует валить, пока не стало слишком поздно.