Помимо того, что зал был огромным, народа здесь тоже было очень много. К тому же мы пришли в самый разгар мероприятия: какого-то мальчишку стошнило на пол на небольшой круглой сцены, расположенной в центре зала. Именно эта круглая сцена привлекала к себе всеобщее внимание. Все смотрели только на нее, ну, а я с открытым ртом рассматривала присутствующих. У меня в глазах зарябило от многошерстной массы: серые мантии и черные мантии; дети и взрослые; блондины и брюнеты; седые и лысые… Ох, кажется, я совсем некстати вспомнила, что не очень-то люблю большие скопления народа.

В девятом классе мне как-то «посчастливилось» побывать на концерте одной популярной музыкальной группы. Надя уверяла, что это событие я запомню на всю оставшуюся жизнь. И оказалась права. Именно в тот день я убедилась, что толпа народа это не мое, когда меня чуть не растоптали сумасшедшие девочки-подростки, плотной массой бросившись к своим кумирам. И тех ничуть не смутило, что я стояла у них на пути.

– Бедный мальчик, – сказала Забава, а со всех сторон послышались смешки и улюлюканье.

– А? – спросила я.

Вокруг сцены были расставлены диванчики и кресла. В них сидели счастливчики, успевшие занять эти места, а остальные люди толпились за креслами, наблюдая за происходящим.

А от сцены вилась длинная очередь, в конец которой мы с Забавой и встали.

– А ты уверена, что мы правильно стоим? – спросила я у девочки.

– Угу, – ответила та.

Мне не хотелось подниматься на сцену, чтобы потом на меня все смотрели. Прямо, как на этого мальчика, с которым случилась неприятность. Может быть, он переволновался?.. Нет, мне определенно нужно отсюда убираться. Так, какой там у меня был план? Ах да – найти милую, добрую мадам Геллу и обо всем ей рассказать. Итак, где же она может быть?

Помимо мальчика, разочаровавшего толпу, на сцене стояла высокая худая женщина в черной мантии с высоким воротничком. Ласки. На вид жутко неприятная особа. Ох, не хотелось бы мне с ней встретиться где-нибудь в темном безлюдном переулке…

– Очень жаль, малыш, – произнесла женщина, якобы с сочувствием. На самом же деле она врала, и я сразу это поняла. Женщине не было жалко мальчика, он разочаровал, и сразу же потерял к себе всякий интерес. – Видимо, не судьба тебе быть чародеем.

Я получше рассмотрела женщину, и по спине у меня побежали мурашки: ввалившиеся щеки, почти прозрачные глаза, крючковатый нос, желтоватый цвет лица. Я бы смело назвала ее настоящей ведьмой, но только без остроконечной шляпы, ступы, метлы и бородавки на кончике носа.

– Ей явно не хватает витаминок, а то она на скелет похожа. Впрочем, кальция в ее организме хоть отбавляй, – шепнула я на ухо Забаве, но моя знакомая шутку не оценила. Даже не улыбнулась. Неужели все так плохо?

Мы заняли очередь за слишком взволнованными девочками. Они все время шептались, вздыхали и делились своими опасениями насчет того, что выступят так же плохо, как тот мальчик. И чем дольше они это обсуждали, тем больше мне становилось не по себе. Но хуже всего было то, что я тоже начала волноваться. Особенно после того, как узнала, что женщина на сцене никто иная, как сама мадам Гелла. Ну все, я точно пропала!

А я ведь представляла ее себе иначе – добродушной толстушкой с румяными щечками. Мой гениальный план в отношении доброй феи крестной: «Доверяйте мне, а я доверюсь вам» с треском провалился. От этой женщины я не приняла бы даже стакана воды, не говоря уже о помощи, на которую рассчитывала.

Теперь я лихорадочно размышляла над тем, что делать дальше, ведь нового плана у меня не было, а очередь медленно, но верно двигалась вперед.

«Что же делать? Что делать?» – лихорадочно соображала я.

Зато я кое-что узнала про Выбор, ведь болтливые взволнованные девчонки разговаривали и о нем.

Выбором оказался некий экзамен на проверку твоих магических способностей. Состоял он из двух этапов, первым из которых заключался в том, чтобы во всей красе показать себя на сцене и не ударить в грязь лицом. Если все в порядке, ты допускаешься на следующий этап, если же нет, тебя навсегда изгоняют из чародейского мира.

Пройти Выбор можно только до семнадцати лет. Надо же, как мне повезло, приехала бы на неделю позже и все, пиши пропало, а так был шанс… Ой, ну что я такое говорю?! Я же прекрасно знаю, что никакой магии сотворить не смогу, тем более на глазах у всего зала. Унизительнее, разве что, прыгать на уроке физкультуры через козла, когда у тебя в самый неподходящий момент рвутся штаны. Потом все смеются, даже учитель… В общем, приятного мало.

Мадам Гелла – скелетоподобная женщина руководила действом на правах хозяйки. К слову, она же таковой и являлась – потомственной чародейкой с неимоверной силой и целым замком. Много лет назад она открыла заведение для одаренных детей (тоже мне Дамблдор), и счастливчикам, прошедшим Выбор, позволялось остаться здесь и стать настоящим чародеем.

– А я вот подумала, что ждать больше нет смысла, ведь мне уже пятнадцать. Я очень давно готовилась, а родители… – втянулась в разговор и Забава. Разумеется, куда же без нее…

На болтливых подруг мне определенно «везло». Надя без умолку могла разговаривать днями напролет, при этом не важно, был кто-то рядом или нет. Излюбленной темой подруги было все, что касалось ее собственной персоны: любимые вещи, любимая еда, любимые предпочтения. За время нашей дружбы я узнала о Наде практически все. И вот интересно, а много ли подруга знала обо мне?

А потом появилась Мира. Мы были знакомы всего два дня, а от ее трескотни я чуть на стенку не полезла. Но в отличие от Нади, говорящей о себе родимой, Мира затрагивала тему другого мира. Ну, а теперь Забава и этот дурацкий лягушонок. Снова слушать о лягушонке, ставшим чайником, было выше моих сил, поэтому я очень медленно начала отступать назад. Интересно, заметит ли кто-нибудь, что я хочу удрать? Ноги будто сами собой уносили меня прочь…

Другой мальчик, который тоже не смог сотворить магии, топтался возле сцены, хотя на нее уже поднялась другая девочка. Он что-то говорил мадам Гелле, а по его щекам текли слезы. Но женщина делала вид, что этого не замечает, в упор глядя на девочку. В итоге, мальчик, понурив голову поплелся к выходу, расположенному в другой стороне зала.

– Вот блин, – прошептала я, оглянувшись на двери, в которые мы с Забавой вошли. Наверное, это был только вход, а выход дальше – за сценой?

Девочка разрыдалась на сцене и отказалась уходить, умоляя мадам Геллу дать ей еще один шанс. Но мадам Гелла была непреклонна и несколько крепких парней чуть ли не волоком стаскивали малышку со сцены.

На лице мадам Геллы не дрогнул ни один мускул. Поджав тонкие губы, она высматривала в толпе следующую «жертву». Интересно, что она ждала от детей? К сожалению, мы с Забавой задержались, поэтому я еще не видела ни одного чуда. Интересно, что должно было произойти?

Когда на сцену поднялась темноволосая девочка с завядшим цветком в горшке и поставила его перед мадам Геллой, все в зале притихли и затаили дыхание. Опустившись на колени, девочка склонилась над цветком и что-то над ним зашептала. Не меньше минуты она сидела на полу, а потом резко вскочила на ноги, и зал ахнул, а потом по нему прокатились громкие аплодисменты. Завядший еще минуту назад, цветок ожил и покрылся множеством бутонов.

– Весьма сильная магия, – уважительно произнесла мадам Гелла, а девочка, поклонившись присутствующим, с сияющей улыбкой покинула сцену и встала к другим сияющими счастливчиками, положительно прошедшим испытание на круглой сцене.

– Ты куда это собралась? – стоило мне подойти к дверям, как мне перегородила путь молодая девушка – чуть постарше меня. – Детка, здесь нельзя выходить, разве ты не знаешь? О, видимо, впервые?

– Ага, – кивнула я. – Но мне на минуточку нужно выйти, и я сразу же вернусь.

На девушке не было ни черной, ни серой мантии, а вместо них – пушистый салатовый свитер (просто ужасный), обтягивающие темно-зеленые брюки и черные балетки. Волосы светло-русые, доходящие до плеч, карие глаза и пухлые губы. С ее лица не сходила приветливая добродушная улыбка.