— Всё это немного не так весело, как может показаться на первый взгляд, — покачал я головой, присаживаясь на неудобный стул. — Я с деловым предложением и кучей очень важной инфы. Не буду торговаться, а проще вывалю всё и сразу, а ты уже сам решишь чего и сколько отсыпишь. По рукам?

— Да вот хрена с два! — внезапно вспылили майор, с отвращением глядя на графин с коньяком, но делая очередной глоток. — Твое достаточно хитрое предложение обязывает меня не поскупиться, а иначе я прослыву жадным и мелочным воякой. Оно мне надо? Если информация действительно важная, то погнали к генералу, как раз познакомишься и своё предложение выскажешь ему. По рукам?

— Меня только не трогайте, — вяло махнул рукой Макс. — Надеюсь, хоть здесь никто мешать не станет.

— Ну, парни, — задохнулся возмущением Клименков, — ваша наглость уже ни в какие ворота не лезет! Ладно, один, но второй!

Макс никак не показал, что его задели слова майора, а только устроился поудобнее и затих. Я же развел руки в стороны, смотря на майора с каплей интереса. Тот посипел для проформы еще секунд десять, а после, бросив короткое «идём», отправился к выходу. Макса, кстати, никто трогать не стал. Клименков просто махнул рукой и, прикрыв за собой дверь, повел меня к начальству.

Кабинет, а по совместительству и жилая комната генерала, находилась на пятом этаже одной из многоэтажек. Майор достаточно быстро довел меня до нужного помещения, совершенно игнорируя людей, которые пытались заполучить пару минут его внимания. Мы прошли через четверку охрану, дальше по лестнице на нужный этаж, а там в самую боковую квартиру, возле которой, опять же, скучала пара солдат. Нас они пропустили без лишних разговоров, и даже отдали честь.

Когда мы прошли внутрь, в нос тут же ударил запах свежей выпечки. Майор стойко его проигнорировал, проходя прямо по коридору в дальнюю комнату, ну а я последовал за ним. Уже там, оказавшись на входе в просторную комнату, я наконец-то увидел генерал-майора Глушина Виктора Анатольевича. Мои ожидания сурового вояки не были напрасны. Перед нами предстал крупный мужчина лет пятидесяти, с коротким ежиком седины и не слишком длинной бородой, что обрамляла его лицо. Карие глаза, жесткий взгляд которых работал не хуже рентгена, ровный прямой нос, тонкая ниточка губ, и сеточки морщин, которые сосредоточились в уголках глаз. Одет генерал был в обычную белую рубаху и черные брюки с подтяжками. Его телосложение так же было достаточно впечатляющим. Около двух метров роста, мощные кисти рук и широкие плечи.

— Виктор Анатольевич, мы к вам, — пройдя внутрь, проговорил майор. — Хотели познакомиться с этим кадром, вот получайте.

— Здравствуй Слава, — сухим, голосом, словно треск ломаемых веток, проговорил Виктор Анатольевич. — Проходите, присаживаетесь. Чайку отопьем, да сдобным угостимся.

— Здравствуйте, — обозначив легкий кивок, поздоровался я в ответ. — Уютненько тут у вас.

Здесь и, правда, царил спокойный и домашний уют. В центре просторной комнаты стоял большой т-образный офисный стол с пятеркой стульев возле. На двух боковых стенах висели ковры из девяностых. Обоев на стенах не было, лишь какая-то непонятная размазня, словно серый бархат порвали на кусочки, смешали с клеем и этим всем их заделали. На полу так же можно было увидеть мягкий старый палас синего цвета, который покрывал пол почти полностью. За спиной, сидящего генерала имелось, большое пластиковое окно без перегородок, вид из которого открывался практически на всю строительную площадку. Кроме этого, слева от окна стоял небольшой угловой шкаф, а так же по правой стене шла стенка, сейчас забитая различной макулатурой.

Пока я осматривался, присаживаясь на стул, то краем глаза смог отметить, что генерал никак не отреагировал на мою измененную внешность. Он достаточно спокойно поднялся со своего офисного глубокого кресла и собственноручно стал разливать крепкий чай по кружкам. На столе стояла большая пиала с булочками, и запах от них исходил просто умопомрачительный.

— Как вам живется отдельной общиной? — поинтересовался генерал, когда с церемонией наливания чая было покончено.

— Не скажу, что есть что-то плохое или же слишком хорошее, — пожал я плечами. — В среднем — терпимо. Место спокойно и довольно удобное. Ни тварей рядом, ни темных. Вода в свободном доступе и много комфортных жилых помещений. Плюс бани на каждом участке, а их там под две сотни.

— Бани? — удивился генерал, никак кроме интонации, это удивление не показав. — Бани это хорошо. Будем, значить ездить к вам, на отдых, так сказать. Там ведь и речка рядом? Вот сначала в баньку, а после в речечку и стопочку водочки с грибочками. Ляпота.

Манера Глушина говорить очень сильно вгрызалась в память. Этакое ленивое снисхождение, где эмоции показываются лишь тонкой игрой интонации. Размеренное течение речи и абсолютно ничего не выражающий, даже где-то скучающий взгляд. Майор же и вовсе не встревал в наш разговор, а молча уничтожал булочки с маком, совершенно точно пребывая в легкой неге.

Первый десяток минут так и прошел, под звуки чая и, по сути, пустые разговоры, которые не несли особой смысловой нагрузки. Мы обсуждали какие-то незначительные детали, вспоминали армейское прошлое и естественно прошли тапками по политике.

Только после того, как с первой кружкой чая было закончено, а пиала с булочками опустошилась полностью, разговор начал постепенно переходить к делам. Снова полные кружки чая, в этот раз пиала с карамельками и серьезно настроенный майор. Я так же, как и на Клименкова, вывалил на генерала свое предложение и после молчаливого кивка, начал делиться информацией. Причем в этот раз практически ничего не скрывал, а делился не только фактами, но и всеми своими мыслями.

Под конец моего монолога, когда меня очень внимательно выслушали оба военных, комната погрузилась в тишину. Чай был давно выпит, и остыл даже металлический чайник. Навскидку я мог сказать, что прошло никак не меньше сорока минут. Иногда приходилось брать длительные паузы, дабы собраться с мыслями, но в конечном итоге можно было сказать, что вывалил я все. Ну и чего греха таить, сейчас рассчитывал на хорошие плюшки в качестве «спасибо».

— Паша, есть, что важное для твоей службы? — задумчиво обратился Глушин к майору.

— Более чем, Виктор Анатольевич, более чем, — не менее задумчиво выдал Клименков. — Разрешите поделиться разведывательной информацией по городу и вообще?

— Конечно, — кивнул генерал. — А еще, будь добр, снабди ребят парой пулеметов, РПГ выдай, с хорошим запасом гранат, ну и из стволов что-нибудь по пожеланию. Нельзя таких ценных кадров не ценить, ой нельзя.

— Благодарю, — кивнул я довольно. — Можете что-нибудь посоветовать насчет витязей?

— Не буду говорить, что мы прекратим с ними всякую связь, это неприемлемо — медленно заговорил Глушин, смотря мне в глаза, — но, если вдруг, они решатся на прямое нападение, то будь добр, сообщи нам. Думаю, в крайнем случае, у меня выйдет закрутить кое-какие винты. Их группа не менее объемная, чем наша, а про снаряжение ты и сам всё знаешь. Но беспредела мы недопустим. И плевать мне на квест и прочую мишуру.

— Понял, — снова кивок. — Еще раз спасибо.

Хоть я и поблагодарил генерала, но его слова дали мне понять, что вмешаются они только в том случае, если эти витязи пригонят к нам пару рот, как минимум. Придется в который раз справляться самим, и это не то чтобы минус, но снова неприятные заботы.

После того, как генерал отдал приказ Клименкову, мы с ним не стали задерживаться. Попрощавшись с Глушиным, я отправился вслед за майором, который насвистывал какую-то веселую мелодию. Было заметно, что моя информация пришлась как никогда кстати. Ну а щедрость в виде пулеметов, да РПГ просто не могла не радовать.

Вместе с майором мы не стали возвращаться к нему в кабинет. Вместо этого Клименков проводил меня к складскому помещению, которое планировалось под большой двухэтажный магазин, но сейчас с забетонированными окнами представляло собой склад оружия. Вокруг этого места была огороженная территория, с дежурными солдатами, а так же выставленной техникой. Мы прошли внутрь, сквозь открытые подъемные ворота и оказалась внутри импровизированного штаба. Несколько больших столов, с кучей различных карт, суетливые солдатики на рациях, а так же уставшие мужики у компов, гулко бьющие по клавиатурам.