– И ты туда же! Ты же умный человек и должна понимать, что оборотней не существует. Ну хоть один человек их видел?

– Те, кто видел, уже не скажут. Но учёные («Какие учёные?» – чуть не заорала я, но вовремя сдержалась) рассказали, как теоретически люди превращаются в оборотней. Вот послушай…

Я лежала на траве, держа трубку в вытянутой руке – мне и так прекрасно слышно высокий, чуть взволнованный, голос. Отключиться я не могла – и так чувствовала себя виноватой: в последнее время я не слишком много уделяла внимания друзьям. Да и сегодняшний их набег ко мне в гости, кажется, был запланирован ещё две недели назад, просто неудобно было признаваться, что я об этом забыла. Хорошо ещё, что Лане хватало ума и такта не напоминать об этом! Так что пришлось слушать дальше про оборотней.

– …в общем, они пока не выяснили, как это происходит – возможно, от укуса других оборотней, а возможно, из-за каких-то генетических предрасположенностей… но симптомы во всех случаях одинаковы. Сначала у человека (или это уже не человек, как ты думаешь?) обостряется слух – доходит даже до постоянных головных болей, пока не привыкнет. Ну, это же наполовину волки, а у волков хороший слух. Потом, конечно, нюх – он вообще усиливается до невозможности. Зрение у волков не очень, но у больных людей (или всё-таки не людей?) оно не ухудшается – вряд ли зрение у волков хуже, чем у людей, как ты думаешь?

Я никак не думала. Точнее, такое подробное описание симптомов «больных» меня мало волновало – все мои мысли были заняты теперь исключительно собственными метаморфозами. Так что на все предположения подруги я говорила просто «угу…», но её не обижала такая реакция – Лане было куда важнее высказать собственные мысли вслух.

– …потом постепенно повышается температура, но самочувствие не ухудшается («Это ты так думаешь!», – хотела крикнуть я, но вовремя сдержалась). А потом, знаешь, наступает полнолуние, и тогда этот человек превращается в волка, кого-нибудь насмерть загрызает, а наутро ничего не помнит! И так каждый раз. Когда луна становится круглой, они выходят на охоту. А потом живут себе дальше, как обычные люди. Только меняются немножко – больше едят мяса, даже если раньше были вегетарианцами, становятся сильнее, ну и чувства, конечно, обострены. А так их отличить почти нельзя, ты представляешь?

Да, я уже представляла…

– …Ну и вот. У твоих соседей, кстати, уже почти всех кроликов пережрали.

Это начинало утомлять. Хорошо, что и не в меру болтливую Лану тоже.

– В общем, что я хотела сказать. Ты там не сильно задерживайся на своей природе, сегодня полнолуние… Кстати, завтра мы уезжаем на море, на неделю. Если надумаешь с нами, звони…

Она бросила трубку, не дожидаясь моего очередного «угу». Видимо, я всё-таки вела себя по-хамски. Надо будет извиниться…

Так за размышлениями я не заметила, как стемнело и вышла луна – бледная и абсолютно круглая. Пора было идти домой…

…До утра мне не спалось. Ощущение было странное. Я думала о паре соседских кроликов в моём холодильнике, о друзьях, которые всё больше от меня отдалялись, об оборотнях, в существование которых мой разум отказывался верить. О том, много ли в городе таких, как я, и можно ли их узнать, случайно столкнувшись с ними на улице. О том, что будет дальше – ну, когда у соседей закончатся кролики. И правда ли, что у людей сладкое мясо…

В общем, будьте осторожнее. Оборотни уже среди вас.

июль 2010г

День первый. Знакомство.

Когда я повернулся к ней с зажигалкой, она уже с удовольствием затягивалась тонкой длинной сигаретой с ментолом. Я не успел заметить, чем она прикурила. Было похоже на то, что сигарета сама задымилась в её руках. Чёртова усталость, подумал я, нельзя принимать столько пациентов в один день. Я снял очки и сильно зажмурился.

– Доктор, что-то не так? – спросила она. Странно, но её голос не выражал беспокойства, которого можно было ожидать от девушки.

Извинившись, я встал и подошёл к кофемашине.

– Кофе?

Да, чёрный. И без сахара. Редкая девушка, подумал я. Взяв две чашки, я сел на место, протянул незнакомке её кофе и, стараясь не слишком шуметь, стал медленно размешивать сахар в своей чашке. Не понимаю я людей, которые любят горький кофе. Искренне не понимаю.

Девушка пила кофе жадно, как будто это был не кипяток, и совершенно забыла о сигарете, медленно тлевшей в безвкусной пепельнице в виде рыбки, держащей на спинном плавнике маленькую тарелочку. В моей работе не стоит давить на пациента. Я ждал, пока первой заговорит она, и рассматривал незнакомку сквозь затемнённые стёкла очков. Она не была красавицей в общепринятом смысле этого слова, но была безусловно привлекательна. Одежда вся чёрная, длинные волнистые волосы необычного, почти огненного цвета – я невольно задержался на них взглядом. Видимо, это было не слишком деликатно с моей стороны, потому что она тотчас подняла на меня вопросительный взгляд. Какие у неё удивительные глаза, подумал я – такие, как… как же говорят о таких глазах? Быстро вспомнить точное слово я не смог, а пауза и так уже затянулась… Придётся начинать мне.

– Простите, не расслышал ваше имя…

Она усмехнулась.

– Потому что я не называла его, доктор. Мы можем обойтись без этого?

– Но мне ведь нужно как-то к вам обращаться…

Она вздохнула.

– Давайте договоримся. Если я приду к вам ещё раз, я назову его.

Мне ничего не оставалось, как согласиться.

– Почему вы обратились ко мне?

– Потому что вы лучший психиатр в этом городе.

С этим трудно было спорить. Собственно говоря, потому у меня и было столько пациентов. Я часто задерживался на работе допоздна.

Впервые за то время, что незнакомка сидела у меня, она вдруг почувствовала себя неудобно:

– Простите, я вас, наверно, задерживаю…

Я пытался возразить, но моя усталость от неё не укрылась.

– Я приду к вам завтра… Вы позволите в это же время?

Подумав, что с утра у меня пациентов нет, и я смогу нормально выспаться, я кивнул.

– Тогда я пойду, – улыбнулась она. Тоже впервые за вечер.

Она встала, и я вдруг заметил, что в её плотно облегающем костюме, напоминающем комбинезон, совсем нет карманов. Сумочки у неё в руках тоже не было. Чем же она прикурила свою сигарету? Я тоже поднялся с кресла, и, вставая, незаметно прикрыл свою лежащую на столе зажигалку и одновременно достал из пачки сигарету. Сделав вид, что я ищу зажигалку и никак не нахожу, я вопросительно посмотрел на незнакомку, но она лишь пожала плечами. Минуту спустя её в кабинете уже не было, и только горький запах её недопитого кофе напоминал о ней.

Уже когда я засыпал, меня осенило. Я вспомнил слово, безуспешно вертевшееся у меня на языке. Огонь! В её глазах был огонь…

День второй. Смутная догадка.

На следующий день я пришёл в кабинет пораньше, и поскольку все мои пациенты были более или менее в порядке, я сделал несколько звонков и отменил сегодняшние визиты. Открыв ноутбук, я пару часов провёл в сетевом поиске. Факиры, шаманы, заклинатели огня… одна информация меня заинтересовала. Я раньше и не знал, что до Евы и Адама Господь создал по своему образу ещё кого-то…

От дальнейших поисков меня отвлекла она, вчерашняя пациентка. Я посмотрел на часы – она пунктуальна. Чувствуя себя так, словно меня застали на месте преступления, я сделал вид, что занят приготовлением кофе, и молча указал ей на кресло.

В этот раз я даже не спрашивал – сразу приготовил ей горячий чёрный без сахара. Она взяла чашку, едва заметно улыбнувшись.

– Итак, вы пришли снова. Теперь вы скажете своё имя?

– А как бы вам хотелось меня называть? – спросила она как-то буднично, без малейшего намёка на кокетство, вытягивая сигарету из пачки и поднося её к губам. Я смотрел на неё, как загипнотизированный кролик смотрит на удава. Зажигалки рядом не было. Мгновение – и сигарета вспыхнула сама собой. Теперь я это видел ясно.