В жизни майора Дубцова ничего выдающегося не происходило. Это был спокойный, насколько может быть спокойным начальник убойного отдела, уравновешенный, как рабочая атмосфера лабораторий Института метрологии, человек. Без крика и истерик, вдумчиво и добросовестно он ежедневно выполнял свою работу. Иван Иванович всегда удивлялся, почему о людях других профессий, в отличие от работников милиции, так мало пишут, снимают и говорят. Он с детства очень любил природу и, считая волка не хищником, а санитаром леса, когда-то мечтал о работе лесничего. И хотя мечта его не сбылась, он честно старался защищать вверенный ему участок тайги огромного мегаполиса от всякой нечисти и скверны.

Еще будучи молодым опером, Дубцов по наводке сексота дождливым и холодным ноябрьским утром залез в домик на детской площадке и просидел там в засаде двое суток без сна и пищи, поджидая преступника. И когда тот появился, вступил с ним в тяжелую схватку, результатом которой были перелом двух ребер, выбитый зуб и благоприобретенный ревматизм. Единственный раз за двадцать четыре года работы в милиции Иван Иванович удивился, когда утром следующего дня увидел в дежурке героически задержанного им преступника. Тот получал назад свои шнурки, отобранные у него при обыске лично Дубцовым. Вот этими-то шнурками Иван Иванович Дубцов по прозвищу Дуб, будущий начальник убойного отдела, майор милиции, навсегда и намертво зашнуровал свою душу, честно делая свою рутинную повседневную работу, мечтал о скорой пенсии и надеялся, что позже жизнь рассчитается сполна. Небольшой домик в деревне на берегу красивой и чистой реки, лес, где каждое дерево, каждый куст и травинка будут ему рады… А дальше воображение рисовало такие идиллические, вплоть до фотоохоты, картины, что слезы застилали глаза, а обильный поток слюны мешал дышать. Это был тот случай, когда он не сплевывал, а глотал слюну. Делал он это не потому, что, как утверждают древние китайцы, выделяемая слюна в возбужденном состоянии является ценным ферментом, жизненно необходимым организму, а из боязни, что о его сокровенной тайне смогут случайно узнать эксперты Института судебно-медицинской экспертизы имени академика Бокариуса.

Сегодняшняя утренняя сводка происшествий по городу провонялась трупами. Но совещание у начальника убойного отдела началось, как ни странно, с юмора. Опера катались по полу, обсуждая подробности происшествия, которое было бы грустным, если бы не было смешным.

Дело в том, что два райотдела города были поделены рекой, мелкой, грязной и вонючей, которая, впрочем, никогда не доставляла убойщикам хлопот. Но этим утром жители района, расположенного на одном из берегов реки, обнаружили всплывший труп. Как выяснилось, это был мужчина средних лет, без определенного места жительства и, слава богу, без видимых причин насильственной смерти. Попросту говоря, случайно утонувший пьяный бомж. Но проблема состояла в том, что всплыл он на территории Ленинского райотдела. Жители ближайших домов позвонили в милицию, и прибывшие из местного отделения опера, воспользовавшись тем, что ранним утром людей почти не было, вооружились длинными палками и стали выпихивать труп на территорию Октябрьского района.

Жители домов, что напротив, были удивлены, увидев, как несколько прилично одетых молодых людей, не найдя себе спозаранку другого развлечения, сплавляли труп на другой берег. Они, естественно, тоже позвонили в милицию, чтобы узнать, что это за новая экстремальная забава. Приехавшие опера Октябрьского района с тем же энтузиазмом принялись толкать труп обратно, на его историческую родину – территорию Ленинского района.

Изумленные жители – теперь уже двух районов – стали с интересом наблюдать за этим занимательным соревнованием и, наверное, заключать пари и делать ставки.

Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не появилось большое начальство. Необычные соревнования по переталкиванию плавсредства, очень похожего на труп, были приостановлены, однако, именно в тот момент, когда оно оказалось на середине реки.

Далее встал вопрос, как его оттуда достать. Никто из оперов лезть в холодную воду не хотел. На помощь пришла оперская смекалка и человеческая жадность.

В толпе зевак, с интересом наблюдавших за соревнующимися сторонами, были замечены несколько бомжей, товарищей несчастного утопленника. Один из них за бутылку водки и двенадцать гривень ассигнациями согласился помочь доблестным правоохранительным органам. Только водку он просил в предоплату, а деньги по исполнении задания. Делать нечего, условия хоть и кабальные, но вполне приемлемые. Бомжу выдали бутылку водки, и он ее тут же выпил. Дальше разыгралась трагикомедия – самый популярный в нашем городе жанр правового искусства. Бомж бросился в воду и… тоже утонул. И когда всем стало ясно, что произошло, опера, кроме высокого начальства, бросились в воду и вытащили уже два трупа, добросовестно разделив их между двумя районами. Так или примерно так произошло это событие.

Проводя совещание убойного отдела и заметив в проеме дверей фигуру начальника райотдела, Дубцов вскочил и заорал дурным голосом:

– Товарищи офицеры!

Все моментально вскочили, встав по стойке «смирно». В кабинет, пропуская вперед себя высокую, умопомрачительно красивую рыжеволосую девушку, вошел полковник Потапов.

– Вольно, садитесь. Вот, дорогие товарищи убойщики, представляю вам нового коллегу. Тьфу, черт, кажется, глупость сказал. Прошу не любить и не жаловать – избави бог нормального человека от ваших любви и внимания. Прошу отнестись с уважением и научить нашего стажера правильно работать. Тьфу, черт, стажерку. Ну, в общем, не важно, Кукушкину Елену Сергеевну. А вас, Елена Сергеевна, прошу, если что не так… народ здесь, сами понимаете… разный, обращаться прямо ко мне!

– Спасибо, товарищ полковник, но до сегодняшнего дня со своими проблемами я разбиралась сама, поэтому по пустякам, – последовала пауза, во время которой цепкий, оценивающий взгляд красавицы скользнул по всем присутствующим, – беспокоить не буду.

– Вот и славно. А ты, Иван, зайдешь ко мне после совещания. И прихвати материалы по «серийщикам».

– Есть.

– Продолжайте.

После ухода начальства Дубцов достал свой восьмой свежести платок и вытер испарину со лба.

– Итак, Кротов, за неделю все свои дела сдай Костромину и дуй на заслуженный нами от тебя отдых. Голицын, подтягивай свои «хвосты», нужно срочно нести Деду материалы по «серийщикам», а мне ему пока, кроме собственной жопы, показать нечего.

– А начальник еще и проктологией увлекается? – шепотом спросила стажерка.

Антон и рядом сидевшие опера незаметно улыбнулись.

– Ну а вы, Елена Сергеевна, вникайте, разбирайтесь, прислушивайтесь, присматривайтесь. После обеда я скажу дежурному, чтобы дал машину: езжайте в больницу проведать Стороженко. Вы будете принимать его дела, пока я не найду ему замену. Ясно? А теперь все дружно скинулись на передачу для боевого товарища. Стыд и позор, за неделю никто, кроме Голицына, Сторожа не проведал.

Один из оперов, оправдываясь, сказал:

– Так ведь, Иван Иванович, дел выше маковки, я уже забыл, как родная жена пахнет.

– Коклетами с чесноком, судя по тебе, она пахнет. А вот как пахнет «ряженка» из ночного ларька, ты точно не забыл. Все, кончен базар. По пони.

– Что он сказал? – тихо спросила Кукушкина у Голицына.

Дубцов, услышав, громко ответил:

– В нормальных боевых частях легендарные командиры, обращаясь к прославленным воинам, командуют «По коням!», а эти еще до коней не доросли. Так что пока еще только «По пони!».

– Ясно, товарищ майор, тогда уж позвольте и мне воспользоваться моим маленьким иноходцем. В дежурке, наверное, своих проблем хватает.

– Вот это правильно, лейтенант, вот это по-нашему. Хвалю!

– Служу трудовому народу за нетрудовые доходы.