Стив слышал, как Наташа говорила кому-то, что совершенно не знает, что им нужно делать. Вероятно, эти чипы необходимо как-то вытащить, но какой от этого будет толк? Кто знает, на что способны эти крошечные «яйца», которые и нашли-то только на ощупь?

Мстители были скомпрометированы. В лучшем случае Тони и Стив не натворили ничего, кроме пары попыток суицида. В худшем – вся информация на Мстителей была в руках неизвестного злодея.

- И откуда, скажите на милость, взялась эта дрянь?

- Нам неизвестно, насколько развита эта технология, - слышал Стив её быстрый шёпот, когда его уводили в палату с мягкими стенами и искусственным освещением. – Здесь замешана ГИДРА. Их агенты могли давным-давно прочитать всё, что знают Старк и Роджерс. Ими управляли, это ведь ясно! – она быстро выдохнула. - Их могли заставить испортить всё оборудование, заставить переписать все бумаги и планы так, как угодно ГИДРЕ. Теперь нам нужно сделать всё, чтобы как можно скорее уничтожить эти чипы, сменить всё, что можно… И проверить всех на наличие этих устройств. Перетряхнуть костюмы Старка и всю одежду Роджерса. Всё оружие. Переписать всё, что было сделано и утверждено за последние две недели. И постараться, чтобы никто из начальства ничего не знал так долго, как это только возможно. Обрубим связь с внешним миром – теперь есть только мы и наша база… - возможно, не будь эта ситуация настолько страшной, Стива бы обрадовали ораторские и лидерские качества Наташи.

Сейчас он сидел, глядя в одну точку – на лист бумаги. И рисовал, рисовал, рисовал – умудрился выпросить для себя чистый блокнот. Пока и его не отняли, решив, что ко зрению Стива уже тоже могли подключиться (что, в общем-то, было правдой), Роджерс развлекал сам себя, как мог. Или, точнее, отвлекал: он никогда не думал о том, что должно получиться в итоге. Его и самого это пугало, и сейчас – особенно. Кто знает, может, прямо сейчас вместо парня из его сновидения на листике появятся какие-нибудь коды, которые ещё не успели сменить.

Но сидеть вот так в тишине было просто невыносимо. И Стив продолжал чертить карандашом по листу, выводя окровавленную руку Старка, которой тот потянулся к его лицу в том сне. Хотел ли он утешить его? Или забрать с собой, и это был жест отчаяния? Кто знает? Больно даже думать о страшном сне.

Стиву почему-то казалось, что Тони видит сейчас всё то же самое – потому он так отчаянно хмурится, кусая губы и вздрагивая всем телом, будто его действительно бьют ножом в спину.

И Кэпу не хотелось ложиться спать, потому что он не желал снова увидеть этот сон. Может, их запрограммировали на то, чтобы он всегда был один и тот же, чтобы медленно сводил с ума? Может быть…

«Ничего страшного», - попытался уверить сам себя Роджерс. «Всё хорошо. Нужно всего лишь вытащить эти чёртовы чипы – и всё. Ничего больше. Когда их не будет, всё встанет на свои места. Что может быть проще, чем достать крошечное инородное тело из раны?» - подумал он.

Как оказалось, всё. Всё, на самом деле, могло быть проще, чем убрать проклятые капсулы, которые медленно ломали обоим Мстителям психику.

Первым на процедуру изъятия позвали Стива. Тот помнил, как Тони, очнувшийся только к утру, проводил его взглядом – в его глазах был явный страх. Гений всё ещё не понимал, что вокруг него происходит. Стив не успел ничего объяснить, а врачи отказывались разговаривать с ним, боясь, что более податливый Старк уже давным-давно полностью пропал в плену, и его разум разобрали едва ли не на атомы.

Роджерс устроился в кресле, склонил голову, позволил обработать место, где должен был появиться маленький надрез. Но потом едва сдержал последствия взрыва ледяной злобы в груди. Можно сказать, не до конца: не контролируя своих рук, Стив с силой оттолкнул едва склонившихся над ним врачей, отшвырнул двух санитаров, что бросились к нему, желая успокоить. Страха не было. Было только дикое, неконтролируемое желание убить, навредить кому-нибудь, и оно соседствовало с желанием закончить всё как можно скорее: не чувствовать больше этой злобы. Не чувствовать стремления пролить чью-нибудь кровь, лишь бы не прикоснулись к заветному бугорку, где под кожей была электронная тварь, отравляющая его сознание.

Его едва успокоили. Возможно, дело даже было не в тех людях, которые окружили Стива: возможно, дело было как раз в том, что он сопротивлялся холоду и злобе. Неужели, у него выработался некий иммунитет? Или может, сопротивление слишком затратно для организма, и потому Стив может делать это, а Тони немедленно вырубается, потому что напряжение для него слишком высоко? Это же вовсе не значит, что Старк слаб. Это просто значит, что за Стива часть работы выполняет его драгоценная сыворотка. В прямом смысле живительная – кто знает, что с ним было бы, если б не она.

Когда Стив судорожно вздохнул, до боли сжав кулаки и зажмурившись, врачи вдруг засуетились. Роджерс сначала не понял, что происходит, а потом осознал: почти сразу после него на ту же самую процедуру забрали и Старка. Но сколько бы подвигов он не совершил, до Стива явно не дотягивал – его тело было намного слабее и… Какой смысл заставлять Тони начинать вырываться, если сам Роджерс сумел с ним справиться?

- Пустите! – потребовал он. С ним не стали спорить и молча уступили ему дорогу. Стив грустно усмехнулся, покидая помещение. Да уж, сделать марионеткой настолько сильного человека, как он – это гениальный в своей отчаянности план, который, похоже, с каждым часом выполнялся всё лучше и точнее. Потому что холод не отступал. А вот настоящий, живой холод оказался неожиданно приятным. Он словно обжёг все внутренности Стива, когда тот услышал крики из соседней процедурной комнаты.

«Нет, нет-нет-нет…» - Роджерс бросился на звуки. – «Не может этого быть, нет, они не могли заставить его… Это же просто бессмысленно, это самоубийство, нет!..» - он ворвался в помещение в тот самый момент, когда один высокий, ростом с него, парень скрутил Старку руки и повалил его на пол. Гений мало был похож на себя – точнее, на себя прежнего. Его взгляд был всё также пуст и безумен, безумен в своей ненастоящей, выдуманной кем-то пустоте. Каламбур, но страшный: как такое может быть? Как у человека, который столько пережил, могут отключиться все чувства, как он может потерять самого себя где-то в анти-человеческой пустоте?

- Режь скорее, Марта! – рыкнул санитар, заламывая руки Тони. Гений даже не отреагировал – а ведь это наверняка было больно. Кажется, Стив даже слышал, как что-то хрустнуло.

- Чёрт возьми, да сделай же что-нибудь! – возмущались за спиной у парня в белом халате. – Ведь они сейчас вырежут чип, и все наши труды пойдут псу под хвост!

Учёный в отчаянии кусал губы, сдерживая крик: «да я и сам вижу!». Нельзя так говорить, нельзя, не сейчас. Он только-только заслужил уважение среди коллег и начальства. Но что ему делать? Сейчас подключится и Роджерс, который наверняка окажется намного сильнее Старка. И даже того треклятого качка, который держал сейчас его игрушку. Что же делать…

Ответ пришёл сам собой. Пускай это рискованно и глупо, но другого пути нет.

Лёгкое нажатие на клавишу ноутбука, и гений прекратил вырываться, замер, сдавленно застонал. Стон перешёл в вой, во всхлипывания – вновь слабое человеческое тело решало всё за своего хозяина. Воля Старка не была подавлена, но – какой же молодец был покойный доктор! – каждое её усилие пожирало его физические силы. А сейчас их было даже меньше, чем обычно. Не каждый день у Тони Старка отказывают жизненно важные системы…

Санитар первым понял, что происходит. Видимо, ощутил, что человек, которого он держит, вовсе не притворяется, и действительно не может дышать.

- Стой! – парень ослабил хватку. Врачи засуетились, сообразив, что сейчас может случиться. Стоило сделать девушке со скальпелем неуверенный шаг в сторону Старка, и было нажато ещё две кнопки. Его сердце, сделав пару ударов, немедленно остановилось. Гений сполз на пол, неподвижный.