Но теперь она боялась его. Человек, который мог угрожать беззащитному старику вряд ли мог оказаться тем, кто на самом деле сделал бы её счастливой – он не способен был сделать счастливым даже себя. Но только на данный момент: теперь-то Карла понимала, о чём говорил Лайонел, когда утверждал, что большинство охотников можно и нужно спасти.
- Они гонятся за нами с самой больницы. Напали на дом Шрайков. Теперь на вас. Мы ехали сюда шесть часов, и… Она вовсе не обязана делать это, - Лайонел перевёл взгляд на Карлу. – Но…
- Нет, - словно очнулась после этих слов Найтсмит. – Нет, неправда. Ты сделал всё, чтобы я сидела сейчас с тобой тут, рядом, и…
- И если бы не ты, нас бы всё равно сейчас здесь не было! – настойчиво сказал Лайонел. Карла уже открыла рот, чтобы что-то ответить, но тут их перебил мастер:
- Тише, тише, детки, обмен любезностями оставьте на потом. Я не стану звонить охотникам, всё-таки, я не убийца. Но, поверьте, нам лучше подстроить всё так, что вы сами забрались ко мне в дом. Делать татуировку бессмысленно, я и так уже слишком многим рискнул, пустив вас сюда. Они вернутся. С собаками. И найдут вас, это лишь вопрос времени. Я не могу укрывать вас даже до вечера, понимаете?
- Но…
- Я не убийца, - повторил он, - чтобы звонить им. Скажу, что вы оглушили меня, что пытались что-то найти в доме – придумаю что-нибудь…
- Но в этом нет смысла, раз мы уже здесь, - тут же подключился к обсуждению пути безопасного для всех отступления Лайонел. – Мы не могли ничего искать, поймите. Потому что нам нужны… нам правда нужны вы. Ваша помощь. Вы – лучший в своём деле, и если не можете помочь…
- Стой, парень, хватит, - жестом заставил его замолчать старик. – Дело не в том, что я не могу. Дело в том, что…
- Вы их боитесь, так? – дрожащим голосом спросила Карла. Лайонел сжал её руку, повернулся в ней:
- Не надо…
- Нет, надо, - она шмыгнула носом. – Вы просто их боитесь. Но ведь можно уехать, можно сделать всё, чтобы вас не нашли – и тех денег, что мы привезли вам, на это хватит.
- Я не в том возрасте, чтобы так срываться с места и…
- А он не в том возрасте, чтобы умирать! – она повысила голос, подскочила с места. – Представьте себя в двадцать лет. Подумайте о том, что теперь вам придётся каждую минуту озираться и прожить всю жизнь в изгнании, чтобы никто не пострадал, - заправила выбившуюся прядь волос за ухо, - а этой вашей жизни просто не будет, потому что за вами гонится толпа вооружённых и хорошо организованных людей, для который ваша смерть – просто элемент праздника, посвящения в какой-то чёртов орден, который запретили уже давным-давно! Я бы на вашем месте сделала всё, чтобы спасти такого человека, и я делаю, а вы просто не можете взять и уехать?! Ведь вам есть, куда! Внуки! Семья! Это центр города, у них столько места! Там есть охрана!
- Карла, хватит! – подорвался с места и Лайонел. Схватив её за руку, он попытался удержать девочку, и та действительно остановилась, словно боясь причинить ему боль, если начнёт вырываться. – Не надо, - гораздо тише сказал он. – Этот человек не обязан жертвовать собой ради меня, как и ты. Понимаешь?
- Вы ведь знаете о короле Рике и его жене Лерии, - гораздо тише продолжила Карла, не отрывая взгляда от мастера, почему-то широко раскрыл глаза и смотрел на неё, сидя неподвижно и выдавая свои чувства только одним движением – цепляясь за подлокотники кресла. – Вы не можете не знать о них. Им было плевать на метки. Они просто полюбили друг друга и заставили Судьбу изменить своё решение, и может быть, да – может быть, горели в Аду за это! Но чёрт возьми, целых шестьдесят лет они прожили вместе, и счастливо! – она обессиленно опустила руки, посмотрела на них, чувствуя, как в висках что-то стучит, как кровь приливает к лицу и как хочется выть от безысходности.
- Карла… - тихо позвал Фетрони, прижимая девочку к себе почти что силой и поглаживая её по спине. – Успокойся. Хватит. Простите её, - он поднял взгляд на старого мастера. – Мы сейчас уйдём.
- Н-нет, - наконец, выдохнул Коффен. Закрыл глаза, тяжело вздохнул, потом поднял веки и посмотрел на замерших перед ним отчаявшихся подростков. – Нет, я… она права, - он снова вздохнул и поднялся с кресла. – Я не имею права отказывать вам.
- Нет, вы подвергаете себя огромному риску, я понимаю… - Найтсмит почти чувствовала, как в груди Лайонела бешено стучит сердце. Ему хотелось принять помощь от этого пожилого человека, чьё сердце тронули слова Карлы, но он ужасно боялся этого своего желания, потому что теперь видел ситуацию целиком, охотники сорвали с него розовые очки, как и с его спутницы. Фетрони никогда не хотел причинять кому-то вред, и потому старался теперь собраться с силами и отказаться от спасительной помощи, чтобы как можно скорее покинуть дом.
- Я знаю, чем рискую, молодой человек, не хуже вас, - в голосе мастера послышался металл. – Но эта юная леди действительно права. Я не могу позволить этим подонкам загубить вашу личную сказку о короле и королеве, - и он рывком поднялся с кресла. – Снимайте рубашку. Я подготовлю оборудование.
- Спасибо, - только и смог выдохнуть Лайонел, крепче прижимая к себе Карлу. Та шмыгнула носом, расслабляясь наконец в его объятиях и тихо всхлипнула несколько раз. Так тихо, что ей даже показалось, будто Фетрони этого даже не услышал и не почувствовал.
Её отправили умываться и принести какой-нибудь еды с кухни, которую она, побродив по первому этажу, всё же нашла. Старик молчал, произнося только то, что касалось самой будущей метки – например, просил Лайонела подвинуться или выдвинуть руку вперёд, советовался с ним по поводу цвета и типа, подгонял Карлу, которая сначала вернулась с ванной комнаты и села в уголке.
- Вас нужно накормить, - голос Стефана слегка потеплел. – Если уж спасать жизни, то морить вас голодом будет глупо. Бери всё, что захочешь, мне это всё равно больше не понадобится… - и он склонился над плечом Лайонела, поднёс машинку. Карла только успела увидеть, как Фетрони стиснул зубы и вцепился пальцами свободной руки в мягкую обивку кресла, в которое его усадили.
Так что она поспешила выйти, чтобы не видеть этой картины. Найтсмит помнила, как брат говорил ей, что спустя первые несколько минут после начала нанесения рисунка боль притупляется и человеку становится легче её терпеть. Но покинуть светлое помещение, в которое их привёл мастер, Карле нужно было как можно скорее – она не могла наблюдать за тем, как кто-то мучается. Пусть даже несмотря на то, что эти муки будут недолгими и во благо самому страдающему.
- Так, что тут есть, - пробормотала Карла, открывая наконец найденный холодильник. Еды было немного, оно и понятно – мастер жил в одиночестве уже долгое время и вряд ли у него часто были гости. – Ясно, - она кивнула сама себе.
Взгляд упал на поднос, что покоился на кухонном столе. Отлично.
Спустя двадцать минут Карла вернулась обратно, уже гораздо быстрее, чем в первый раз. Она сумела успокоиться – может, что-то в душе просто выгорело и теперь уже не болело потому, что был превышен болевой порог, и спустя какое-то время после отдыха эта боль вернётся, но сейчас ей не хотелось о том думать. Главное – покушать и увидеть готовую татуировку на теле Лайонела, неотличимую от настоящей метки.
Это самое главное, и плевать на всё то, о чём ей в этот момент хочется поразмыслить. Не сейчас. Иначе можно окончательно свихнуться.
Она тихо вошла в кабинет, где остались Коффен и Фетрони. Те сидели, чуть отвернувшись к большому окну и лампе, вокруг было много салфеток, мерно жужжала машинка. Кажется, мастер и его «полотно» тихо разговаривали между собой.
- Я принесла еды, - робко сказала Найтсмит. Ей теперь было стыдно за свой выплеск негатива на этого несчастного старика, что решил рискнуть собственной жизнью ради их любви, которой на самом деле не было. Быть может, за справедливый крик ей бы не было так стыдно, но вот за этот, что был наполнен ложью, являющейся ближайшей родственницей той самой лжи, которой Карлу пичкали с детства.
