«Это ведь не будущее?» — в отчаянии задавался ангел вопросом. Руки охотника в обоих мирах причиняли ему боль, но Касу удалось сосредоточиться на тех, что были ласковыми, осторожными.
— Прошу тебя, Кас…
— Ты теперь знаешь, — хрипло сказал ангел. Мысль сама закончила себя. — Ты знаешь… как это больно… — он ухватился за руку охотника. — Ты… не используй это… — невидящие глаза мазнули по лицу Дина. — Лучше убей меня… это будет больно, если… от твоей руки… но только не так…
— Кас…
— Если это будущее… Если ты станешь этим… сохрани в себе что-то человеческое, чтобы… чтобы помиловать меня… пожалуйста, — с этими его словами Дин отстранился от ангела, но Кастиэль опустил голову и притянул одну руку охотника к перьям. Вздрагивая от боли, ангел стал прорываться через пелену мрака. Дин звал его. Настоящий Дин. Ради которого стоило сражаться. Ради которого, на самом деле, он дал бы сделать с собой все, включая те кошмары с крыльями. Ради этого Дина он был готов убить своего палача — тоже Дина. Рискнуть совершить ошибку.
И Кастиэль, совершив невероятное усилие, рванулся вперёд и бросился на своего мучителя.
Винчестер открыл глаза после короткой потасовки и замер. Ангел чуть сжимал его горло, пока охотник держал его крыло. Взгляд Каса прояснялся. Хватка ослабевала. Боль становилась ощутимой, потому что иная была побеждена — она уходила.
Кас взглянул на Дина, убирая руку прочь и дрожа от раскаленных ладоней на своих крыльях. Он не ошибся. Он убил монстра. Мертвый палач-Дин будет преследовать его еще долго.
— Кас? — охотник смотрел в глаза ангелу и не мог понять, что примешивается к боли, которой они были переполнены. Узнавал ли его ангел? Был ли он собой прежним? Он сказал, что погибнуть от руки Дина всё равно будет страшно — но, потеряв память, он всё равно доверял ему. Чьи слова это были, старого ли Каса или Каса-ребёнка?
Ангел молча прикрыл глаза, упираясь подрагивающими руками в пол возле шеи Дина. Охотник, спохватившись, убрал руки от крыльев, и Кас глубоко вздохнул, напряжение исчезло. Крылья, с тихим шорохом, тоже.
— Спасибо, — надтреснутым голосом сказал Кастиэль, отодвигаясь в сторону. Дин приподнялся, сел, растерянно глядя на ангела. Тот постепенно успокаивался, дрожь исчезала.
— Ты с нами? — сформулировал охотник, касаясь плеча Каса. Тот качнул головой, поднимая веки. — Ты всё помнишь? — уточнил Дин на всякий случай.
— Больше, чем хотелось бы, — ответил ангел. Он поморщился, когда Дин, поднявшись, протянул руку и помог подняться ему — охотник тут же нахмурился и придержал Каса, не позволив тому сразу отвернуться и скрыть это.
— Что? — тут же спросил он. Без лишних комментариев, Кастиэль прошелестел невидимыми сейчас крыльями. — Ясно, — секунду охотник молчал, раздумывая, как бы продолжить разговор, с чего начать — сказать-то хотелось много, но всё казалось неуместным сейчас.
Наконец, он просто стиснул ангела в объятиях, на короткое мгновение. Живой, вроде бы здоровый, прежний. Дин жутко боялся, что Кастиэль не вернётся, и все его извинения будут напрасными — ведь, потеряв память, ангел не мог по-настоящему выслушать его. Нет, мог, конечно, и может даже простил бы — но это был бы не тот Кастиэль, которому он причинил боль, верно?
Отпустив ангела, он взглядом пошарил по кухне, нашёл стул и придвинул его, помог Кастиэлю сесть.
— Слушай, Кас, мы… Я, я виноват перед тобой, с этим извлечением… Я поторопился, заставил тебя опять это всё пережить, и даже умудрился сделать хуже…
— Извлечение, — Кас кивнул, будто ухватился за эту мысль. — Всё получилось? — он проигнорировал все остальные слова, Дин закусил губу, подумав, что и правда поторопился с извинениями. В первую очередь Кастиэль пошёл на такую жертву для того, чтобы найти Люцифера — естественно. Надо ответить. — Дин? — ангел заглянул ему в глаза. — Вы смогли извлечь благодать?
— Да, да, смогли, — запоздало отозвался Винчестер. — Всё в порядке.
— Но вы ещё не использовали её, — уже почти уверенно сказал ангел. Дин кивнул. — Сколько прошло времени?
— Меньше суток. Тебя там… нехило приложило после того, как мы забрали благодать. Ты начал говорить на другом языке, вроде, енохианском, потерял память, никого не узнавал, и мы… в общем, позвонили Кроули. Он перезагрузил тебя, и вот мы здесь, — охотник обвёл рукой кухню. — В четыре часа утра.
— Кроули меня перезагрузил? — Кас прищурился, пытаясь вспомнить события последних часов. Что-то всплывало некими островками памяти — то, как Дин обрабатывал ему запястья, как они с Сэмом пытались его успокоить, потом — час в одиночестве, сомнения, тревога, ещё позже — снова Сэм. Какой-то коридор, цепи, голоса, чувство страха, Сэм… Сэм? — А где Сэм? — взглянул Кас на старшего Винчестера. Тот пожал плечами:
— Спит. Кроули сказал, что тебе нужно время, к утру должен быть как новенький. Сэм посидел у тебя полночи, сейчас моя очередь, — заметив, что ангел хочет что-то сказать, Винчестер тут же его предупредил: — Если скажешь, что нам делать нечего, кроме как нянчиться с тобой, я тебе врежу.
Кастиэль усмехнулся.
— Не скажу, — пообещал он. Вздрогнул, отчётливо вспомнив, как ненавидел и боялся Сэма, когда тот вместе с Кроули напяливал ему на голову «шлем», больше похожий на пыточный инструмент. Молча порадовался тому, что вернул себе память.
— Мы подумали, — сказал Дин, — что будет лучше, если рядом буду я, когда ты очухаешься. Просто Сэм…
— Да, я помню, — медленно сказал ангел, отгоняя воспоминания. — Вы всё правильно сделали, Дин.
— Ну, Кроули гарантии не давал, что ты будешь… ну, собой.
— Это было опасно, — подтвердил Кастиэль. — Похоже, — он взглянул на свои руки, — Кроули при перезагрузке затронул какие-то центры, о которых я и не знал.
Винчестер, собирающийся отойти к холодильнику, остановился.
— Думаешь, ты видел будущее? — спросил он, не оборачиваясь к ангелу. Кастиэль поджал губы, качая головой.
— Не знаю, — честно ответил он. Дин замолчал. Он понимал, что сейчас — самое время сказать Касу правду об этой странной тяге к его крыльям. Может, это нормально, ведь всем людям хочется чувствовать умиротворение, а Дину с этой его жизнью — тем более. А может, нет — потому что в глубине души охотник завидовал своему двойнику из видения Каса. Он понимал, что это неправильно, ужасался жестокости своей копии, но так завидовал, видя, как та прикасается к перьям, несущим свет и покой…
Охотник тряхнул головой. Нет, так издеваться над ангелом он бы не хотел. Его тянуло, скорее, гладить эти крылья, укрываться ими, как будто они могли защитить его от всего на свете — наверное, эта неизвестная сила просто возвращала ему состояние младенца, которому нужно только одно — быть рядом с матерью. Он не думает, не печалится, просто чувствует тепло, свет и защиту — и ему хорошо. Спрятаться под этими крыльями ото всех невзгод — да, это было бы идеально. Погладить мягкие перья, которых не увидишь ни у одной птицы — непередаваемо. Но ломать ангелу кости, подрезать крылья, пытаться вырвать их со спины… Неужели, тяга к простой иллюзии счастья могла сделать из Дина такого монстра?
— Этого не будет, — твёрдо сказал Винчестер, оборачиваясь к ангелу. Тот посмотрел на него — не с сомнением, не испытующе. Просто кивнул, доверившись. — Это только кошмар, Кас, — уверяя в этом и самого себя, добавил Дин. — Твои крылья… Они классные, и всё такое, но я надеюсь, что больше их не увижу. Пойми меня правильно, я… Ну, я имею в виду, что не хочу, чтобы ты снова пострадал из-за прикосновений к ним.
Кастиэль склонил голову набок. Что-то в словах охотника ему показалось странным.
— Тебя тянет к ним? — спросил он. Винчестер немедленно вскинул на ангела взгляд. Тот понял, что попал в точку. — Дин, только не думай, что…
— Я ничего не думаю, — Винчестер хотел выскочить с кухни, но Кастиэль успел встать и схватить его за руку.
— Нет, слушай, — настойчиво сказал он. — Я не стану считать, что ты хочешь сделать это со мной. Ангелы — всё же создания света, какими бы порочными они ни стали на Земле. Ангелы призваны утешать и дарить свет страждущим. В твоей жизни было слишком много боли, и, если тебя тянет к источнику света — в этом нет ничего плохого.
