Моление От сует меня, Боже, молю, отреши, От заботы о том, что не властен вершить. Пробуждаются токи глубинной судьбы. Вот бы нам с ней прозреть, ну а мы все слепы… Я крестился крещеньем, я вышел из тьмы. Пробуждается око из смертной тюрьмы. Разве духом в темницу томиться я влез? Нет, тела суть светила в светлице небес! Нéмыми да полыми Бывают ли слова? Слово жжет как полымя И чашу пьет сполна. Слово как победа И крещенье в жизнь. Слово как погибель. Душу вырвешь – из… Не бывает лишений без достойных наград, Не бывает свершений без должных утрат. Высоко свои жертвы завсегда мы гвоздим. Но даров благодатных распознать не хотим. Я Тебе не словом, – Делом изменил. Но простил дела мои, Слова в дела вменил. У черты последней Так бывает, старина, Слово и победно, И погибельно. Нету тьмы в слове-теле, в забвении тьма. Но забвенье у Бога – лишь прощение нам. Я крестился крещеньем, я вышел из тьмы. Пробуждается око из смертной тюрьмы. У черты последней, Даже за чертой Я не отрекаюсь, Сердцем я с Тобой. Слово как победа И крещенье в жизнь, Слово как погибель. Душу вырежи из камня слова… 2003 Судьба Чапая Как Чапаев на молитву становился на всю ночь. Как просил он перед битвой Матерь Божию подмочь. Чтоб путями боевыми наскаку и наплаву – Чтобы целыми, живыми провести свою братву Чрез казачьи, чрез мужичьи пепелища-хутора, Чрез яицкие погосты, обновленные вчера, Чрез тифозные обозы, чрез наезды из ЧКа, Комиссарские угрозы, агентуру Колчака. Сын Поволжья, гордость края – он народный наш герой. Не пятнает кровь Чапая и для каждого он свой. Он штабы по телеграфу кроет жарким матерком. «Мотивирует» Антанту, заодно и Совнарком. Тесен мир, и в нем встречаясь, все мы схожи меж собой. Утечем от них, рябята, в свой последний светлый бой!.. Думу думает Чапаев. Петька ж видит вещий сон: Как к Уралу отступая, прикрывает друга он. Плачет Петька-ординарец, а не дрыхнет как сурок И во сне сгибает палец, чтобы вновь спустить курок. Из тисков бесовской злобы есть исход в лихом бою. Покажись, казак, из степи, я судьбу твою спою. Ты споешь про атамана, я спою про бурлака. Дай пощупать твою волю, что нагуливал века!.. Но не хочет в лобовую битву выйти казара, Схоронилась за погосты, обновленные вчера… Между белою Сибирью и кровавою Москвой, Меж землей, где изобилье и землею, где покой С прежней вольницей схлестнулась угнетенная печаль, Пред которой глохла слава и зазубривалась сталь… Как Чапаев на молитву становился на всю ночь. Как просил он перед битвой Матерь Божию подмочь. Весь отряд во сне глубоком, вся дивизия храпит, Часовые дремлют оком, лишь один Чапай не спит. «Как по волжскому по краю я с шарманкою бродил. Помнишь, Настя дорогая, помнишь, как тебя любил? Ты теперь уж в вечной жизни, на меня оттуда глянь И невидимо нависни – мне в бою покровом стань. Стань мне светлою судьбою, Черна ворона мне спой, Мы обманем смерть с тобою, выйду я на берег твой…» Не берут Чапая пуля, ни засада, ни налет, Потому что с небесами разговор он свой ведет. Из уральских вод багряных вышел новый человек, Что хотел коней буланых искупать у дальних рек. И теперь расправив спину, поднялся уже и сам К светлым далям и глубинам, к невозможным небесам… Как Чапаев на молитву становился на всю ночь. 2003 Вторая японская
(песня из романа «Владычица небес») *Вновь война-японочка… Прощай, смазливая девчоночка! Ты потерпи всего годочек – Дождись меня, чертеночка! Нагрянет с войны весточка, Что я в Японии загинул… А ты не верь тому, невестушка, Что так легко тебя покинул! А станет сватать тебя мельник – Ему ты твердый дай отказ! А будут звать за землемера – Ему ты тоже откажи! Ты им скажи: я жду солдатика, Что за Россию воевал. Уж он красу мою оценит И станет он ее беречь… Вновь война-японочка… Прощай, хорошая девчоночка! Ты потеряй один годочек – Дождись свово миленочка! Но если долго не вернуся я, Ты вспомни, что тебе сказал. Тогда ты выйди за солдата, Что кровь на море проливал. А выходи ты за солдата, Что на Востоке погибал. Уж он красу твою оценит И станет он ее беречь… 2005 Странники (2005-2006) «Однажды Царь на богомолье…» Однажды Царь на богомолье Ушел от свиты и от слуг. Вкусивши русского приволья, Он навострил к народу слух. Как инок в старенькой милоти, Взяв посох легкий и простой, Он затерялся в складках плоти Своей Руси, Руси Святой… Ему народ встречался разный, По большей части все прямой, В словах живой, в быту согласный С извечно юной стариной. Никто не знал, что Царь пред ними, Как с ровней с ним себя вели, И правду горькую рубили, И просто языком мели. Он перехожих слушал калик, Их песен горних перелив. Певец по прозвищу Кристалик Ему вещал, глаза прикрыв, Мол, кто судьбу встречает прямо, Перекрестив кривым клыком, Кто с ней разделит волчью яму, Лишь тот с судьбой своей знаком. И правда, в пост сорокадневный Раскрылся вещей песни толк, Когда пред Пасхой, в день последний Царю явился в схиме волк, На берестяном на ковчежце Державы символ начертил – Так исповедал Самодержцем И хлебом черным причастил. Царь пал на камни, распластавшись. Он был ничто, отребье, прах – И бился оземь, разрыдавшись. Его расплавил божий страх. На том не кончились виденья. Благообразный гордый змей Нечеловечьего строенья Явился в пустынь, злобы злей: «Поднялся я из преисподней, Где отбываю долгий срок. Прошу амнистии Господней. Пусти меня на свой порог!» «Иди обратно, дом твой бездна, - ответил змею русский Царь, - Здесь Церковь ранами любезного И оплеванного Лица!» Явленья страшные исчезли… Царя ж Малюта разыскал – Его глаза на лоб полезли: Седой старик пред ним предстал. Вот прибыл Царь в Москву с Малютой И паче каялся в грехах. Второй опричниною, лютой, На знать навел он смертный страх. Но наш народ сложил легенду, Что, не вернувшись на престол, Царь плакал о грядущих бедах, От слез ослеп, в слезах расцвел. С тех пор его повсюду ищут. В лице юрода – русский бог. Не бродит ли в обличье нищем Сокрытый Царь, слепой пророк?.. Иные видят в этом смуту. Иные здесь усмотрят миф. Но чу – помешкай лишь минуту – Каличьих песен перелив!.. 2006 вернутьсяИсполняется на мотив старой рекрутской песни, наиболее известной в варианте «Ты помнишь, милка дорогая…» |
