— И какова же дальность действия этой штуки? — вглядываясь в горизонт, спросил я.

— Думаю, бесконечность, — пожало плечами вдохновение.

— Бесконечность? — переспросил я. — Тогда инопланетяне должны обосраться.

— Наверняка, — засмеялось воображение. — И ты смеешь утверждать, что у тебя над башкой не торчит инферно? — покачало головой оно.

Первое НЛО появилось надо рвом секунд через десять. Еще через несколько минут они уже роились словно мухи над развороченной кучей дерьма.

Мы вышли из машины. Из других машин тоже выходили люди. Скоро на краю оврага стояла толпа. Мы забыли переодеться, но на нас внимания никто не обращал.

В небе прошло звено самолетов.

— Жаль, Тубиус не видел, он хотел посмотреть, — сказал я.

— Видел, — ответила кукла. — У меня планшет в режиме видеорегистратора работал. Да и Вжик наверняка где-то здесь летает.

— Давай переоденемся, пока всем не до нас, — предложил я. И мы снова полезли в тачку.

Вскоре появилась полиция, а чуть позже подъехали грузовики с солдатами.

Началась суета. Военные принялись отгонять всех от края рва и выставлять ограждение.

Мы, хромая всеми колесами, на спущенных шинах заехали в ближайший двор. Навстречу нам прогрохотали два танка.

— Как быстро! — восхитился я. — Где же они у вас тут прячутся, в городе-то?

В новостях уже кричали о новом тунгусском метеорите и нападении инопланетян. Кто-то предполагал испытание секретного американского оружия. На Украине заговорили об «оружии возмездия», о секретных разработках Аненербе, после войны попавших в руки украинских повстанцев.

— Ну что, — сказал я, когда мы сидели в изуродованных «жигулях» во дворе жилого дома, гудящего, словно разворошенный муравейник, — угоняем тачку, перегружаем пулемет и валим отсюда потихоньку?

Однако свалить нам не удалось. Прямо перед машиной возник Будда. Он был завернут в традиционную желтую простыню и излучал золотое сияние.

— Идиоты! — коротко сказал он.

Я вылез из машины.

— Прошу прощения, что пришлось воспользоваться, — начал извиняться я, — э-э… частью вашего тела…

— Идиоты! — перебил меня Будда. — Это не мой, это Шивы. Но вы идиоты.

— Пулемет я заберу, — сказал он. — А вы, придурки, пойдете со мной!

— И Пендрик? — невинным тоном спросила кукла, высунувшись из окна.

— Все! — рявкнул Будда. — Вылезайте!

Провинившимися школьниками, понурившись, мы стояли возле машины. Больше всех боялся Пендрик, он просто трясся, сидя на плече у куклы. Воображение попыталось было исчезнуть, но под взглядом Будды приросло к асфальту.

— Придурки, — еще раз покачал головой Будда, и Мир вокруг нас пропал.

12

Бог был как Бог. В возрасте, с бородой, похож на Зевса Фидия. Сидел на престоле.

Мы четверо стояли перед ним. Я поискал глазами Будду, того нигде не было видно.

Впрочем, кроме Бога на престоле и нас напротив, ничего больше и не было. Вместо всего остального только ровный белый свет.

Бог молча смотрел на нас. Мы тоже молча пялились на него. Ничего не происходило. Время не шло, оно стояло, а может, его вообще здесь не было. По крайней мере, я его не замечал.

Первым не выдержал Пендрик, он свалился с плеча куклы, видимо, потерял сознание. Кукла нагнулась и подняла. Она уже собралась сунуть его в карман, но тут Бог прервал молчание.

— Дай сюда, — сказал Он, протянув руку.

Кукла ссыпала в ладонь Бога сколопендру. Пендрик поднял голову и помахал нам ножкой, типа прощайте.

Бог сжал ладонь, распрямил, сколопендры там больше не было.

— Это Страшный Суд? — спросило воображение.

— Суд, — ответил Бог. — Но не страшный, здесь вообще нет ничего страшного.

— Пендрик тоже так думает? — спросила кукла. Она успела сдружиться со сколопендрой.

— Так у него и спроси, — ответил Бог.

Из-за престола, на котором сидел Бог, выскочило чудовище. Сколопендра была выше человеческого роста. Она и так-то не была особо белой и пушистой, а в увеличенном виде, пожалуй, пострашнее «чужих» из кино.

Мы не побежали, потому что тут ничего не было. И бежать было некуда. Сколопендра вытянулась вертикально и протягивала к нам все свои сорок ножек. Алым огнем горели ее глаза, на огромных челюстях дрожа висели янтарные капли яда.

— Блин! Пендрик, это ты? — испуганно спросил я. Сколопендра радостно закивала и попыталась меня обнять.

Я ловко вывернулся, сказав:

— Вон воображение обнимай. Ему все пофиг.

Сколопендра упала на все свои ноги и оглянулась на Бога.

Бог укоризненно покачал головой.

— Что ж у тебя душа такая черствая? Тебя ангел хочет обнять, а ты отворачиваешься, — сказал Он.

— Ангел? — пораженно спросил я.

— Ну да, — кивнул Бог. — Один из моих падших. Вот вытаскиваю их теперь потихоньку.

— Поднимайся, малыш, — сказал Он сколопендре.

Сколопендра снова начала принимать вертикальное положение и, выпрямившись, превратилась в светлокудрого, сияющего светом юношу в греческой тунике и безо всяких признаков ангельских крыльев.

— О блин! — сказали мы все одновременно. Ну, кроме Бога, понятно.

— А почему он в тунике? — спросила кукла. — И без крыльев?

— Ты бы хотела, чтобы он был голый? — усмехнулся Бог.

— Да нет, — пожала плечами кукла. — Но крылья?

— Крылья — вчерашний день. У него теперь антиграв в заднице. Чувствуешь антиграв? — спросил Бог ангела.

— Чувствую, Господи! — радостно ответил тот.

— Лететь можешь?

— Да запросто!

— Еще раз с дурной компанией свяжешься, в инфузорию запру. И станет тебе капля воды вселенной.

Какую компанию имел в виду Бог, Он не пояснил. То ли Люцифера, то ли нашу.

— Ну лети, ангел… — продолжил Бог. — А, да, имени-то у тебя нет, ты же его потерял, когда пал. Пендрик, говорите? Ангел Пендр. Звучит. Тебе нравится? — спросил Бог у ангела. Тот кивнул.

— На пендель похоже, — не сильно смущаясь, заметило воображение.

— Вот он вам пенделей раздавать и станет. Огненным мечом, — усмехнулся Бог. — Так, Пендр, — сказал Он ангелу, — твоим архангелом будет Михаил, поступишь в его воинство, я вижу, ты пострелять любишь. Постажируешься. Потом, может быть, переведу в хранители, ты земные условия хорошо знаешь. С ребятами еще встретишься, я устрою. Все, лети.

— Спасибо, Господи! — воскликнул ангел и подошел попрощаться с нами. Он всех нас обнял, чуть задержался на кукле, та хмыкнула, оглянулся, махнул рукой и свечой ушел вверх.

— А правду, Господи, говорят, — спросило воображение, — что ангелы Твои не знают пола?

— Неправду, — коротко ответил Бог и продолжил: — Так, с одним разобрались, теперь твоя очередь, куколка.

— А я не Ваша, — чуть с вызовом ответила кукла. — Я не человек, я техническая сущность, вроде компьютера или машины. У меня нет души.

— Это у тебя-то нет души, девочка? — воскликнул Бог. — Да у тебя совершенно замечательная душа. Если бы у всех были такие души, я бы давно закрыл этот проект под названием «Земля».

— Хочешь такую дочку на следующее воплощение? — спросил меня Бог.

Я замялся.

— А маму? Хочешь, она будет твоей мамой?

— Нет! — хором заорали мы с куклой.

— Ну, это как ты эту жизнь доживешь. Ты же знаешь, я люблю пошутить, — улыбнулся Бог. — Ладно, не бойтесь. Ей в следующей жизни придется с Наследником разбираться.

— Доживешь? — удивился я. — А разве моя жизнь не кончилась? И разве моя дорога не прямо в Ад?

— Господи! — воскликнул Бог. — Ну какой Ад? Уж тебе-то про Ад говорить просто стыдно. Разве ты не знаешь, что и Ад и Рай существуют только в душе самого человека. И что для одного Рай, для другого Ад, и наоборот. Вот если в твоей трехкомнатной квартире поселить дворника-узбека и Абрамовича, то для одного это Рай, для другого Ад. Все относительно…

— А селить их надо вместе? — спросило воображение.

— Не перебивай старших, — строго сказал ему Бог. — Твоя очередь еще наступит. Наступила, — закончил Он. — Быть тебе теперь девкой. Нарекаешься «Музой». Ну и с соответствующим функционалом.