Из коридора донеслось неразборчивое бормотание. А затем звон ключей.

— Звините, вы к кому? — удивленно пискнула Лена.

Училась она в девятом классе, а потому и вовсе удивительным могло показаться ее общение с Лизой. Однако саму девушку абсолютно ничего не удивляло уже в этой жизни. Даже если бы директор ее школы внезапно оказался сектантом — Лизу бы это только позабавило.

— К Лизе. А точнее, к ее родителям, — вновь донеслось из коридора.

Сама Лиза тут же поперхнулась остывшим чаем, подскакивая с места и тут же путаясь в пледе. Она вылетела в коридор, молясь о том, чтобы ее догадки не оправдались. Но…

— Далия, — Валентин Анатольевич недовольно вздохнул. — Я уж думал, тебя выкрали высшие силы.

— Ч-что вы тут делаете?!

— Поскольку твоих родителей не было на родительском собрании, я принес им документы на подпись. Ибо до них, как и до тебя, невозможно дозвониться. И я, как твой новый классный руководитель, взял на себя ответственность справиться о твоем состоянии. Ведь ты не посещаешь школу, и никто не знает, что случилось, — спокойно отчеканил он, скептично изгибая бровь. — Или ты кого-то другого ждала?

— Ага, трудовика, вдруг из запоя вышел, — презрительно фыркнула Лиза, протягивая Лене ее сумку. — Потом объясню, беги отсюда.

— Что, прости? — хмыкнул литератор.

— Да, что вы, только вас и дожидаюсь, вот, каждые пять минут на кухню бегаю, чайник подогревать! — прошипела девушка, наблюдая за тем, как литератор отодвигается в сторону, позволяя Лене выскользнуть к лестнице.

— Ты сбежала от полиции плохих шуток? — мягко улыбнулся Валентин Анатольевич. — Пригласишь, может?

Лиза вздохнула, оценивающе глядя на литератора. А затем на ключи в его руке. Погодите, а разве это не…

— Входите уж, чаю вам сделаю, — девушка махнула рукой, цепляясь взглядом за руку собеседника. — Вы что, живете здесь? — она удивленно округлила глаза.

Конечно же, узнать ключи от каждого домофона в квартале она не могла, но ярко-синий магнит их новостройки был девушке хорошо знаком. Да и у нее была ровно такая же связка ключей, один короткий, для нижнего замка, и второй длинный, золотистый, от верхнего.

— В соседнем подъезде, — кивнул Валентин Анатольевич, наконец переступая порог. — И почему ты в школу не ходишь?

— Давайте только без этого, — простонала Лиза, возвращаясь к себе в комнату, дабы допить чай и освободить кружку. Ибо ей лень было разыскивать остальные.

Вскоре в комнате появился и литератор. Он окинул взглядом царивший тут беспорядок, задумчиво хмыкнув. Затем прошелся взглядом по кровати девушки, совершенно не застеленной, а затем оценивающе глянул ложе из подушек, среди которых сейчас и покоилось тело Лизы, медленно допивающее чай.

— Минутку, — донеслось из подушек. — Я больна, мне можно.

— Мураками? Достоевский? И даже Кинг. Дивное сочетание, — учитель присел на край кровати, разглядывая обложки книг. — Ты все это читала?

— Сегодня, — отозвалась Лиза, выглядывая из-за плеча литератора и утаскивая книги на стол. — Извините за бардак.

— Кажется, я погорячился, подумав, что ты не способна осилить Булгакова за выходные, — присвистнул Валентин Анатольевич, поднимаясь с места. — Брось, я не ревизор. А ты…

— Что? — девушка удивленно обернулась к нему.

— Ты читаешь слишком много и слишком быстро. В конце концов, ты рискуешь перепутать Библию с Кораном, — отрешенно отозвался учитель.

Лиза молча добралась до своего шкафа с дисками и после нескольких минут поисков извлекла из недр одной из коробок диск с размашистой подписью маркером.

— «Анжелика и султан», — улыбнулся Валентин Анатольевич. — Не ожидал, что ты вспомнишь цитату.

— Память хорошая, — Лиза пожала плечами, убирая диск.

— Можно?

Холодные пальцы литератора коснулись руки девушки, заставляя ту отпрянуть. Она не успела уловить того краткого мига, за который учитель успел пересечь всю комнату и оказаться рядом с ней.

— Ч-что? — девушка поежилась, неловко отводя взгляд.

— Одолжить диск, — он улыбнулся, протягивая руку.

— А вы мне что? — хитро фыркнула Лиза, спокойно отдавая диск и подыскивая к нему коробочку. — Держите.

— Какой-то еврейский подход, — хмыкнул литератор. — Далия, помоги мне спасти мир!

Девушка вздохнула. Кажется, этот Валентин явно только закончил университет, потому и позволял себе вне школы вести себя так легко и беспечно, особенно с главной прогульщицей занятий.

— А ты мне чё? — разводя руками, протянула девушка. Тут же опомнившись, она взяла себя в руки, убирая те за спину. — Ну, в смысле, вы. Из песни слов не выкинешь.

— Расслабься, если тебе так будет комфортнее, вне школы можно и на «ты».

Лиза подавила желание широко улыбнуться, а потому лишь отвернулась, удаляясь на кухню. Она старалась держаться максимально презентабельно перед этим учителем. Он ее напрягал.

Постойте, он еще и сказал, что теперь ОН ее классный руководитель?!

— Пошутил, если тебя это напрягает, — донеслось ей в спину.

И как после этого поверить, что он не читает мысли?

Проскользнув на кухню, девушка извлекла из комода одну из дежурных «гостевых» чашек. Собственно, сама она из них никогда не пила. Они предназначались только для гостей, да если заезжали родственники погостить. Ну, Лиза помнила, что лет десять назад все именно так и было.

— Какой чай будем пить? — осведомилась девушка, оборачиваясь к подоспевшему литератору. — Не думайте, что это забота. За чаем разговоры как-то лучше идут.

— Мне ли не знать, — Валентин Анатольевич улыбнулся, явно вспоминая дополнительное занятие в понедельник. — Сушонг.

— Ого, уважаете китайский «копченый чай»? — Лиза удивленно воззрилась на литератора. — Неплохо.

Она осмотрела кухню, в поисках чего-то более или менее съедобного, что можно было бы без стыда предложить гостю. Ничего подходящего как назло не находилось. А еще Лиза вспомнила о том, что остатки этого самого чая, который так редко можно было найти в ближайшем супермаркете, она припрятала от Евы в коробочке из-под соли, где-то на самой верхней полке. До которой девушка, в силу своих 160 сантиметров роста, уж никак не могла достать без стремянки, или хотя бы табуретки, на худой конец-то.

— Тебе помочь? — Валентин Анатольевич изогнул бровь, наблюдая за тщетными попытками Лизы взобраться на тумбочку, дабы достать чай.

— Вы все равно не достанете, — отмахнулась девушка, с трудом не сваливаясь с тумбочки.

Литератор молча протянул руку к верхней полке, извлекая оттуда единственную коробку, которая там вообще была в наличии. Лиза с трудом сдержала саркастичный комментарий, что с таким ростом ему надо было идти на стройку, работать подъемным краном. Рядом с учителем она чувствовала себя гномиком-ворчуном, при его-то росте не меньше, чем в 190!

— Можешь не благодарить, — он пожал плечами, отдавая девушке коробку и наблюдая за ее потугами аккуратно слезть с тумбочки, а не свалиться с нее аки мешок с картошкой. — Где твои родители, Лиза? Я не видел их в школе на собрании.

— А вам есть, что им обо мне сказать? Я в этом году еще вроде не особо косячила, — хмыкнула девушка, ставя на плиту чайник и рассыпая заварку по чашкам. — Вам сколько сахара?

— Не отвлекайся, — литератор опустился на табуретку, упираясь лопатками в стену и снимая тоненькие очки в черной оправе. — Сахара две. Так где родители, Лиза? Я не смог до них дозвониться.

— И не сможете, — фыркнула Лиза, спешно прикусив язычок. — Они за границей. Почивают на лаврах.

— И когда вернутся?..

— Ближе к осени. Следующей, — девушка пожала плечами. — Я редко их вижу. Общаются они со мной в основном денежными переводами и редкими открытками с разных концов света.

— Это же безответственно, оставлять ребенка одного, — Валентин Анатольевич хмуро изогнул бровь, наблюдая за изменениями в лице Лизы.

— Мне восемнадцать зимой, не сгущайте красок, прошу. Они имеют бизнес в Германии, и с бизнесом чувствуют себя комфортнее, чем со мной. Это все.