А где-то на задних рядах сидели трое личностей, обсуждающих происходящее с самым, что ни на есть, живым интересом.

— И что же мне с ними делать? — задумчиво вопрошал некто, сидящий практически в самом центре ряда кресел.

— Ничего, — пожал плечами его сосед. — Не получится, боюсь.

— О чем ты?

— Не важно, — он отмахнулся.

— Нет уж, ты скажи. В конце концов, Амадей, ты служишь мне всю свою сознательную жизнь. И следил за ними для меня. Так что выкладывай, что выяснил.

Искуситель закусил губу, косо глядя на того, под чьим крылом он укрывался все это время.

— О, Создатель, — он улыбнулся, — нельзя запретить людям дышать, рыбам плавать…

— А этим двоим творить фигню! — раздался голос сбоку.

— Тебя вообще никто не спрашивал! — отмахнулся Создатель.

— Ну и подумаешь.

Над соседним креслом в воздух взмыл круассан с шоколадом. Затем его половина исчезла. Раздалось довольное чавканье. Смерть, как всегда, была в своем репертуаре.

— То есть, мне ничего не делать? — Создатель поджал губы, по очереди глядя на обоих своих детей.

— Поверьте мне, они еще покажут класс, — без единой нотки сомнения в голосе хмыкнул Амадей. — Нет, вы только послушайте, это же надо было только додуматься! Приказать мне совратить Лизу, чтобы она побежала жаловаться к Валентайну, и таким образом попытаться избавиться от меня!

— Нактис всегда догадывался, что ты следил за ними, — Создатель улыбнулся. — Хорошие мальчики.

— Ага, веселые, — буркнул Амадей.

— Ну так, — вклинилась Смерть, — скучно же жить вечно! Развлекаемся, как можем! Потанцуем-ка, мальчики?!