Финн лежал на земле у изгороди, его голова склонилась, губы были бледными, как и остальное лицо. Беззащитный.

Паника терзала меня. Я побежала за Лейси, кричала строку, что связала ее ноги. Она споткнулась и растянулась. Я добралась до нее, она бросила нож в меня с визгом заклинания.

Клинок едва задел мое плечо. Ее рука все еще дрожала.

— Хватит! — сказала я. — Я не хочу тебя ранить. Я не хочу никому вредить. Ты не можешь просто прекратить?

— Я всю жизнь медлила, чтобы другие были счастливы, — прохрипела Лейси. — Думаешь, это не ранило меня? Я никогда…

Ее пальцы двигались, чтобы отбить ритм чар. Я использовала слова, которыми уже успокаивала до этого:

— Arru arru.

Руки и ноги Лейси прижало к земле. Ее рот закрылся, бледные волосы разметались по земле вокруг ее головы. Она хмуро смотрела на меня.

Десмонд и Приша кричали друг другу. Мой щит задрожал от колдовства за мной. Освобожденная магия кипела в моем теле, кривилась от ярости, что ощущала в Лейси через мою хватку.

Мне нужно было остановить остальных, но я ощущала, что, если отвернусь от Лейси, она снова нападет на меня или Финна. Мы могли умереть из-за нее. Потому что она не слушала.

Сердце колотилось, и я увидела блеск в голове Лейси. Я смотрела туда, а магия между нами гудела громче. Ее желание колдовать дрожало в этом сиянии. Я ощущала нити магии, нежные и красивые, что сплетались с ее мыслями, двигаясь из места, откуда она чувствовала энергию.

Уверенность, что я могу сокрушить это сияние, наполнила меня — от меня или магии. Если я направлю туда свое намерение, я смогу обрезать те нити и лишить Лейси магии полностью, как маги Конфедерации выжгли Шона и многих других в стране за последние тридцать пять лет.

Я могла сломать ее. Могла помешать ей сломать других.

Я инстинктивно направила внимание на сияющие нити. Глаза Лейси расширились. Я могла решать, будет ли она колдовать снова. Я могла не просить ее остановиться, а заставить ее.

Лейси поежилась, и я взяла себя в руки. Слезы лились по ее лицу. Я смотрела на нее, приходя в себя.

— Рочио? — слабо сказал Финн где-то справа. Мои мысли заполнил лед ужаса.

Конфеды не зря боялись моего таланта. Я была не только укротительницей дракона.

Я была и драконом.

Оглушительный рев раздался над ареной, сбивая меня с ног. Я пыталась встать, но не могла пошевелиться.

— Оставайтесь на местах, — разнесся сухой голос экзаменатора Ланкастер. — Ваш Экзамен завершен.

* * *

Я просидела одна в комнатке без окон полчаса, когда пришли трое экзаменаторов. Среди них была экзаменатор Ланкастер, а еще мужчина, что отвел нас в комнаты в первую ночь, и молодая женщина, что вроде бы была в круге кресел, когда мы колдовали группой. Они сели за стол напротив меня, словно я была подозреваемой на допросе.

— Рочио Лопез, — сказала Ланкастер. — Это мои коллеги, экзаменатор Уэлч и экзаменатор Халиль. Мы совершим твое оценивание вместе. Как ты?

Я посмотрела на свои руки, сжала кулаки. Маги переместили нас с арены. Я увидела сразу специалиста-магимедика, который убрал ожоги с моей кожи и раны в разных местах, пока я ела и пила. Он настаивал, что восстановит мой мизинец, хоть я и возражала, что могу обойтись и без него.

Я бы не могла забыть, через что Экзамен и Конфеды заставили меня пройти. Но я подозревала, что потому нас и исцелили: чтобы наши тела не выдавали, как с нами обошлись.

Они дали мне новую одежду: джинсы и футболку, похожие на мои, но при мне остался мамин кулон-солнце. Его лучики впивались в мои пальцы, пока я теребила его.

— Как Финн? — спросила я, не ответив Ланкастер. — Он в порядке? — он был без сознания на земле, когда маги переносили нас. После этого я еще никого из ребят не видела.

— Мистер Локвуд хорошо восстанавливается, — ответил экзаменатор Уэлч, сцепив ладони, которые были красными, как и его круглое лицо, на столе.

— Я хочу его увидеть, — я хотела проверить, совпадало ли наше понимание слова «восстанавливается». И он тоже переживал за меня.

Или нет? Ситуация была сложной, и я не переживала тогда в спешке, что он увидит, когда я отправлю магию через себя в него. Все мысли и чувства, все воспоминания и многое, что я хотела, но еще не сказала ему, текли с ней. Они могли переполнить его. Особенно теперь, когда он был снаружи, здоровый и в безопасности, и каждая минута отдаляла нас друг от друга и Экзамена.

Мы выбрались. Это было важно. Я сделала все, что могла, и пятеро из семи в нашей группе выжили в Экзамене. И пятеро других ребят выжили, потому что мы не отбивались.

— У тебя будет время поговорить с ним позже, — сказала Ланкастер.

— И со всеми остальными? — я думала о Финне, но и о моменте, когда я чуть не вырвала из Лейси ее магию.

Я могла это сделать. И сделала бы. Это не сильно отличалось бы от вырванной конечности.

Как бы Конфеды не хотели описать это, я знала, что жестокость, которую я чуть не совершила, не была связана с новой магией во мне. Они доказали лишь, что любой с силой, старой магией или новой, был опасен, когда его доводили до предела. Что они думали об ужасах, которые Кэллам и другие творили во время Экзамена?

Даже Финн — мягкий и благородный Финн — покинул арену с кровью Кэллама на футболке. От этого мне было больно.

Вряд ли экзаменаторы знали, что я чуть не сделала. Пока меня не довели до такого снова, им и не нужно было знать.

Ланкастер поджал губы.

— Сначала нам нужно обсудить твое выступление на Экзамене.

Я хотела не переживать, но все равно напряглась. Они хотели сказать, что было плохо? Что, хоть я выжила и помогла всем, они выжгут мои силы?

— Это было впечатляюще, — экзаменатор Халиль улыбнулась мне, и на ее щеках появились ямочки, которые были покрыты следами прыщей. Ее тонкие пальцы теребили край серого хиджаба на ее волосах и плечах.

— Согласен, — Уэлч пронзил меня взглядом. — Я такого еще раньше не видел.

Это хорошо или плохо?

— Спасибо? — ответила я, и в этот раз улыбнулась Ланкастер, медленно и опасно.

— Не переживайте, мисс Лопез, — сказала она. — Мы рады сообщить, что вы — одна из Чемпионов этого года.

Я, наверное, должна была обрадоваться. Но тело напряглось сильнее.

— Что?

— Мы выбрали шесть Чемпионов, — сказал Уэлч. — И ты — одна из них. Если примешь место. Конечно, другой выбор наказуем.

— То есть, меня выжгут.

Губы Халиль дрогнули.

— Да, — тихо сказала она.

Они смотрели на меня, я сжала кулаки под столом.

Принять место? Стать одним из них солдат? Я хотела сохранить магию, хотела победить… но не с такой «наградой».

Не работать на людей, которые не переживали, что провели пятьдесят семь подростков — и многих до нас — через ад.

— Вы говорили, что нас будут посылать на миссии против врагов страны, — сказала я. — Что, если придется убивать, это будут враги. Но те люди в больничной одежде… Как вы оправдаете это?

«Откуда мне знать, что вы не попросите меня сделать это снова?».

Экзаменаторов не удивил вопрос. Ланкастер склонилась, ведя себя почти как мать.

— Рочио, — сказала она. — Знаю, так кажется после трудностей, что ты преодолела, но мы не монстры. Люди, с которыми ты столкнулась, вызвались на нашу проверку в обмен за финансовую компенсацию. Она живы и здоровы. Попадание по цели просто погрузило их тела в транс. Это не убило их.

Я моргнула, не понимая ее слова. Жуткое лицо женщины возникло в моей памяти.

— Они были так напуганы, — сказала я.

— Им не сказали, какой будет проверка, — сказала Халиль с искренним видом. — Они верили тому, что услышали, как и ты. Но они даже не помнят этого теперь. Мы убрали их воспоминания.

— Это было жестоко для вас, — сказала Ланкастер, — но настоящие враги будут куда хуже, и порой придется выбирать между одной жизнью и многими. Мы должны быть жестокими, чтобы наши Чемпионы были готовы, но мы считаем, что тысячи тех, кого ты можешь спасти в этой роли, того стоят.