Я вспомнил разговор, что послушал полчаса назад — каким неудобством я был для своей семьи. Мы замерли у моей входной двери, я немного обрадовался, увидев, что «Лексус» деда уехал.

— Не важно, — сказал я. Приша с вопросом посмотрела на меня. Стоило рассказать ей о своем поражении с чарами щита, и что я услышал, но не сейчас, не тут, на улице. Я решил сменить тему. — Как было в клубе прошлой ночью?

— Как обычно, — она пожала плечами. — Напитки и музыка, много красивых девушек. Некоторые ничего не стеснялись. В следующий раз я тебя затащу, — ее глаза хитро заблестели. Мы оба знали, что на танцполе я напоминал пьяную антилопу.

— Тогда ты не сможешь прикрыться мной перед родителями.

— О, уверена, мы могли бы…

Она замолкла, когда стало видно яркий луч. Он ударился о мою дверь и стал маленьким бежевым конвертом.

Мой желудок сжался. Я поднял письмо оценки и провел пальцем по запечатанному краю.

— Открывай! — сказала Приша. — Я знаю, что тебя взяли.

— Конечно, — сказал я. — Я же Локвуд.

— Нет. Потому что даже Конфеды должны знать, что упрямство и решимость не хуже силы, что вылетает по взмаху руки.

Она говорила с такой уверенностью, что мне стало легче. Мы отправимся в колледж, что бы нам ни выбрали. Будем вместе, как всегда.

Я разорвал конверт, вытащил хрустящую бумагу. Я посмотрел сразу на черные буквы на середине страницы.

Мы рады сообщить, что Финнеган Локвуд выбран в колледж Конфедерации магов Северной Америки.

— Поздравляю, — Приша похлопала меня по спине. — Так и должно быть.

— Да, — я ожидал вспышку эмоций от этих слов, но ощущал лишь дискомфорт.

Я понял, что Приша так и не сказала, почему пришла за мной.

— Ты разве не должна ждать свое письмо дома?

— Ах, да, — ее улыбка вышла вялой.

— При? — холодок пробежал по спине.

— Я хотела убедиться, что ты получил свое, — сказала она. — И оно прибыло вовремя, потому что, похоже, мой визит закончился.

— Приша! — позвал ее старший брат, появляясь на другой стороне улицы. Он пошел к нам. — Я рад, что ты предсказуема. Опять без телефона?

Приша изобразила не очень правдоподобный жест извинения. Но одним из преимуществ семьи простых было то, что она могла оставить телефон дома, и ее не могли найти. Она часто это повторяла мне.

— Отец хочет обсудить с тобой приготовления, — сказал Амардип. — Ты ведь уже рассказала Финну?

— О чем? — если бы она уже получила письмо, она махала бы им перед моим лицом. Если только…

— Не важно, — сказала Приша. — Я не буду с приглушенными. Я сдам Экзамен.

— Что? — она повернулась, но я схватил ее за запястье, дождался, пока она посмотрит на меня. — Если тебя не выбрали, подай апелляцию. Они могут ошибаться. Это точно ошибка.

Она была выше меня на уроках. Она делала все, что у нее могли попросить.

— Апелляция займет недели. И если я проиграю, Экзамен будет окончен, и я не смогу ничего поделать, — сказала Приша и добавила тише. — Я уже все решила, Финн.

— Идем, Приша, — сказала Амардип. — Нужно многое проверить.

Приготовления. Как она могла подготовиться? Никто не знал заранее, какими будут испытания, кроме того, что Конфеды делали их ужасно сложными, чтобы второй шанс для тех, кого не выбрали в колледж, был очень маленьким.

Редкие, что побеждали в испытаниях, получали выдающегося мага в наставники, чтобы он помог им догнать Избранных сверстников. Но десятки проваливались. И наказание за несогласие с решением Круга было строгим. Те, кто проваливался, лишались магической силы не отчасти, а полностью. И каждый год было несколько смертей на Экзамене.

— Не смотри на меня так, — сказала Приша, уже больше напоминая себя. — Уверена, Экзамен не так сложен, как рассказывают. Скоро увидимся.

Она быстро обняла меня, я даже не успел ответить, и она поспешила за братом.

«Но, При, — подумал я со страхом, — в этом не было смысла».

Я сжал письмо, сминая бумагу. Я сунул его в карман и толкнул дверь.

При виде прихожей с античной мебелью и лепниной на потолке я ощутил горечь во рту. В тот миг я ненавидел дом и всю историю старой магии, которую он представлял. Что бы ни говорила Приша, она знала, как и я, что решение Круга насчет меня было таким не из-за «решимости».

— Финн? — папа вышел из-за лестницы и замер при виде меня. — Оно прибыло?

— Да, — сказал я. — Избран, конечно. А Приша — нет. Она… пройдет Экзамен.

Выражение лица папы дрогнуло. Я увидел там и радость, и тревогу, а еще долю смирения.

— Мне жаль, — сказал он, подойдя ближе. — Но это ее выбор.

— Она не должна была его делать, — сказал я. — Ее должны были выбрать! У нее есть талант. В чем смысл притупления магии, если мы потеряем таких магов, как она?

— Кругу всегда приходится принимать сложные решения насчет того, кого они берут, — сказал папа. — И теперь… если правление станет добрым, то развалится вся гармония, которой мы достигли после Разоблачения.

— Никто не мог подумать, что Приша станет почти преступницей.

— У кандидатов новой магии нет истории семьи, поведения или верности. Круг требует от них больше. Если в истории ее семьи что-то беспокоит, они учитывают и это. Я не говорю, что согласен с ними…

Размеренный тон папы обычно успокаивал меня. Но сейчас мне было плохо.

— В этом нет смысла. Это… предубеждение.

— Я понимаю, почему ты расстроен, но у нее хорошие шансы, Финн. Если она станет Чемпионом, у нее будет шанс улучшить свои способности при индивидуальном обучении, и все дороги будут для нее открыты.

У нее должен быть такой шанс без риска всей магией. Если кто и должен бороться за такое…

Так это я.

— Я хочу отдать ей свое место, — резко сказал я.

Папа вскинул брови.

— Ты знаешь, что так не делают. То, что Круг решил насчет Приши, не зависит от того, кого выбрали.

Я знал это, но как мог не поддержать? Я понимал, что не заслужил быть избранным в колледж, но хоть никому не навредил этим.

Сердце колотилось. Я был готов рискнуть местом и карьерой. Может, стоило бросить вызов самим основам. Я не мог отдать Прише свое место, но я мог хоть показать Кругу, что знал, что они поступают неправильно.

— Ты еще не принял? — спросил папа, и я покачал головой. — Не заставляй их ждать. А потом мы позвоним твоей маме. Она хотела узнать, когда будет письмо.

Он поманил меня за собой по коридору, но мои ноги приросли к полу.

Хватало ли во мне магии для Экзамена? Я хотел доказать, что стоил большего, чем оказаться на удобном месте, которое нужно было заполнить. Я должен был проявить себя.

Приша не должна сталкиваться с судом Круга одна.

— Финн? — сказал папа.

Я вытащил из кармана бумагу. Я поднес письмо к губам, сердце колотилось в голове. Я раскрыл рот.

— Финнеган Локвуд требует участия в Экзамене магов.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Рочио

Люди смотрели на меня, но я привыкла. Казалось, долгом соседей было следить за «той девчонкой-ведьмой» и ее опасной семьей. Они смотрели на меня и моих родителей, пока мы ходили в школу и на работу, пока мы выглядывали из окон летом. Но этим субботним днем у них хоть был повод глазеть.

— De colores, de colores, — напевала негромко я слова, которым были годы. Чешуя моего дракона переливалась, стала темнее на фоне неба. Я отклонила голову, и картинка подвинулась левее, ближе к солнцу.

Кованая железная ограда вдоль школьного газона впивалась в мою спину, но в остальном мое тело почти ничего не касалось. Волоски стояли дыбом на моих руках, покалывающее сияние заполнило мои легкие, прогоняя жар неподвижного воздуха улицы. Магия гудела во мне и вокруг меня. Весь мир был инструментом, на котором я играла, и сейчас он играл песню для меня.

Для меня и Хавьера.

«Это им покажет, — сказал он. — Они не смогут проигнорировать это».

Три года назад — в субботу перед последней неделей летних каникул, в День писем — мы со старшим братом стояли на бетонных ступенях у нашего дома, и он призвал своего дракона. Он не мог поднять его так высоко или сделать таким большим, но дракон был таким красивым, что я едва дышала.