А – Ну… Началось всё с полгода назад. У нас на работе появилась новая сотрудница. И так получилось, что мы с нею… Она была удивительной. Мне было так хорошо с ней, интересно… В общем, я в неё влюбился. Я пытался побороть это чувство, с ума сходил от этих попыток, но всё усложнялось тем, что и она не была ко мне равнодушна. У нас начался роман. Я приходил домой и считал минуты, когда я лягу спать, наступит завтра, и я снова увижу её. А выходные для меня были наказанием. Разумеется, я стал относиться к Лене совсем по-другому. Да я и сам изменился. Стал раздражительный, вспыльчивый…

Д – Устраивали скандалы, били?

А – Нет, что вы? Нет, конечно. Тут не в том дело. Дело в том, что я хотел быть только с… С той, но не с Леной. С Леной я уже не мог жить. Нет, не подумайте чего, я её очень любил. В своё время я отбил Лену у другого парня, богатенький такой, мажор. Лена влюбилась в меня и была со мной очень счастлива. У неё не было семьи, она из детдома, так что, выходит, кроме меня у неё никого не было. И я с нею был счастлив. Пока не повстречал… её.

Даниил усмехается.

Д – Неужели ж так голову отшибло?

А – Вот не поверите, отшибло, напрочь. Я и забыл, что бывают такие чувства. И так мне стало грустно и страшно, что с Леной уже нет такого.

Д – То есть голову отшибло тебе, а грохнуть ты решил жену?

А – Я сам виноват, это несомненно, но что можно поделать? По крайней мере, я не мог с собой справиться. В общем… Лена стала что-то подозревать. Может просто чувствовала, сердцем; вряд ли, что узнала от кого. Я подозреваю, что у неё началась депрессия. Она страдала. Лена пыталась вернуть меня, не ругалась, не задавала вопросов, всё делала, как я люблю… Это мучало меня ещё больше. И, должно быть, ещё больше злило. И Лена не могла ничего сделать. Она видела, что я отдаляюсь, но не могла ничего сделать. И я видел, что отдаляюсь и знал, что это неправильно, что я дурак и слабак, но тоже ничего поделать не мог. А потом… Потом мы расстались с… с моей новой любовью. Она нашла себе другого. Но это ладно. Это не страшно. Страшно то…

Д – Подожди, подожди. Так ты порвал с этой своей любовницей?

А – Ну да, она к другому ушла.

Даниил зло вздыхает.

Д – Тогда я вообще ни хрена не понимаю, зачем надо было убивать жену? Живи себе дальше, радуйся.

А – Я не мог, уже не могло быть того, что было раньше.

Д – Что «раньше»? (с раздражением)

Алексей пожимает плечами.

А – Любовь.

Д – Любовь… (с усмешкой, но одновременно и задумчиво)

Даниил отворачивается к окну. Пауза.

А – Вы знаете, как мы любили друг друга? Это было лучшее…

Д – Слушай, а может и правда братец?

Алексей не понимает.

Д – Как думаешь, вот ты говоришь – любовь, а по причине братской любви можно убить? (пауза) Можно, наверное, оказать услугу…

Алексей не понимает.

А – Простите…

Д – Ты ж мне должен? Вот и рассчитывайся, помоги с долгом рассчитаться, да?

Оба молчат; Даниил с задумчивым, Алексей с непонимающим видом.

Д – Может поблефовать, а? Посмотреть на реакцию?

Снова долгая пауза.

Наконец Алексей решает прервать затянувшуюся паузу.

А – В общем, я понял, что хочу снова любить и что это не Лена; Лена мне не нужна. Это было страшно признать; самому перед собой страшно, но я понимал. Та любовь…

Д – Любовь, любовь… (раздражённо). Давай-ка я тебя позже вызову, всё равно ни хрена не понимаю, что ты тут городишь.

Алексей заметно расстраивается и, еле заметно, согласно кивает.

Д – Серёга! (в дверь)

Сцена 4

Обстановка: кабинет, день.

Действующие лица: Даниил, Антон

В кабинет заходит Антон.

А – Здравствуйте, Даниил Сергеевич.

Д – Здравствуйте, садитесь.

Даниил настроен серьёзно и даже более того, пытается показаться суровее и увереннее, чем он есть на самом деле.

Д – А когда вы последний раз общались с Кириллом? До его приезда.

А – Он приезжал пару месяцев назад, тогда и общались.

Д – После созванивались?

А – Нет.

Даниил утвердительно кивает.

Д – Хорошо. А когда он приезжал, о чём разговаривали?

Антон пожимает плечами.

А – Да так, обо всём, о жизни.

Д – О долге его говорили?

Антон удивляется.

Д – Да, я в курсе, Кирилл рассказал.

А – Говорили (понуро).

Д – Почему Кирилл просто не мог попросить денег у отца?

А – Просто попросить… Тут не всё так просто. Отец, он людей насквозь видит и точно знает, когда ему врут. А уж Кирилл – он такой… Врать совсем не умеет. Даже если что-нибудь не договорить, отец это почувствует и докопается до правды. Даже проще, он не даст денег, пока ему всю правду не расскажешь. Так уже не раз бывало. Знаете, сколько случаев было, когда я, или Кирилл, или даже Настя, просили у него денег на что-то такое… что не надо знать, предлоги придумывали. Всегда, всегда, Даниил Сергеевич, отец выводил на чистую воду. И это факт. Этот факт у нас у всех уже в крови. Потому возможность обмануть даже не рассматривается.

Д – Да ладно, обмануть, можно же и правду сказать; ну наделал дел по пьяни, с кем не бывает?

А – Бывает. Согласен с вами. Можно и понять. Более того, я понимаю, прощаю Кирилла, да и отец бы понял и простил. Но не мать.

Д – Не говорить матери.

А – Как у вас всё просто, Даниил Сергеевич; завидую я вашей простоте. Но не так всё. Вы же отца нашего видели? Вы представляете, чтобы он такой секрет в себе держал? Он же страсть какой… общительный. А это же такая благодатная тема для обсуждения! И с мамой они всегда всем делятся. Так что ясно, как божий день, что отец рассказал бы всё маме. И вот это уже страшно. Это просто убило бы её.

Д – Даже так?

А – Посудите сами, Даниил Сергеевич. Мало того, что твой сын, кровинка твоя, в которую ты всю душу вложила, насильником оказался, так ещё и… Ситуация ведь тогда какая была? Мать от бабушки не отходит, горе такое в семье; вся семья вокруг здоровья бабушки вертится. А в это время, пока она тут… Пока бабушка умирает и мы с ума сходим от происходящего… В это время внук её любимый развлекается как может, пьёт и домогается женщин. В глазах моей мамы это было бы просто недопустимое, вопиющее предательство и бабушки, и её самой, и вообще всей семьи, которой она так дорожит. Это просто убило бы маму и наверняка, если и не навсегда, то на очень-очень долго, закрыло бы дверь для Кирилла. А ведь Кирилл привязан к семье не меньше прочих… Вот и что прикажете делать? Просить денег у отца?

Даниил кивает.

Д – Смысл ясен.

А – Не всё так просто, Даниил Сергеевич, не всё так просто.

Д – Ну и как Кирилл думал отдавать долг? Ему же, я так понимаю, времени совсем мало осталось.

А – Думал сознаваться и будь, что будет. Он смирился уже. Я в последний раз его смирение ясно понял. Он полагал, что приедет на каникулы, они уже скоро у него, и расскажет всё. Так думал.

Д – А у друзей занять?

А – У каких друзей? Одним… друзьям (с усмешкой) он уже должен, а больше он друзей не нажил.

Д – Что ж, никаких знакомых нет?

А – Нет, знакомые есть, конечно, но такой, которому можно было бы довериться… Нет, я таких не знаю. Нет, ни здесь, ни там друзей у него настоящих нет.

Д – Только вы?

А – Я бы сказал, только семья, ну и я, разумеется. Тем более, что мой долг перед ним… Впрочем, вы знаете эту историю.

Д – Знаю… А как вы, кстати, не вернули ещё должок?

А – Нет, не представилось возможности. Но верну, обязательно верну, если вдруг случай.

Д – Какой случай?

А – Вот этого я не знаю. Всякое может быть. Не знаю.

Д – Но ведь он мог вас о многом попросить…

Антон явно не понимает намёка.

А – Разумеется, мог, да и кого ещё ему просить, если не меня? Но ведь он тоже гордый. Он так просто не попросит. Это если уже совсем край, тогда ещё может быть, и то через себя перешагнёт. А так – нет, не дождёшься просьбы от него. Я вам больше скажу, я и случай такой представить не могу, чтобы он меня о чём-то попросил и я действительно смог помочь. Нет, никогда он не попросит; не дождусь я.