— Если сейчас не остановишь, то пути назад не будет, — тяжело дыша, он покрывал тягучими нежными поцелуями ее шею, спускаясь вниз, к ключице, плечам. Его ладони забрались под блузку и гладили спину, заставляя Камилу задыхаться от невыносимого желания и страха, что ворон отстранится. Как он может просить остановить его в такой момент? Блондинке казалось, что если все прекратится, то мир рухнет.

— Егор… — только и смогла вымолвить она с мольбой. Глаза застилало пеленой страсти. Хотелось плакать от того, какое удовольствие доставляли ласки ворона. Даже такие невесомые, а что же будет, когда он перестанет сдерживаться?

— Не играй со мной, Кам. Сейчас я даю тебе право выбора, — сбивчиво шептал Егор, покрывая лицо лебедя поцелуями. — Обратного пути не будет. Стань моей…прямо сейчас… Да или нет? — Егор отстранился, прожигая Камилу выжидающим напряженным взглядом, в котором сквозил страх. Девушка отчетливо видела, что от ее ответа сейчас зависит все.

Тяжело дыша, она смотрела в самые красивые глаза самого важного в ее жизни человека и не могла даже слова выдавить из себя. Слишком перенервничала. Не ожидала, что для Егора имеет такое значение. Этот шикарный во всех смыслах мужчина терпеливо ждал ее ответа и, ей казалось, даже перестал дышать.

Вместо ответа Камила сделала шаг вперед и оказалась вплотную к ворону. Ее ладонь скользнула по его груди вверх, вырвав судорожный вздох из уст Егора. Он прикрыл глаза, впитывая простую ласку, замер и терпеливо ждал, что блондинка сделает дальше. Она прошлась своими пальчиками по его шее, поднялась к волосам, зарылась в них и, встав на носочки, впилась в губы мужчины решительным поцелуем. К чему все эти слова, когда и так все ясно? Ворон с первого дня покорил ее сердце. Ни к чему обманывать себя. Этот мужчина ей жизненно необходим. Без него не нужна свобода, да и жизнь тоже не нужна. Только его глаза, полные желания и неземной нежности, его руки, что дарят тепло и заставляют тело плавиться от одного прикосновения. Он ей нужен весь, без остатка.

— Камила, — простонал мужчина в приоткрытые губы лебедя. — Моя, теперь уже навсегда, моя.

Егор перестал сдерживаться. Его поцелуи заставляли Камилу забыть обо всем и полностью отдаться в его власть. Все происходило как в тумане. Вот они уже на кровати, обнаженные. Ворон покрывает тело лебедя невесомыми поцелуями, не пропуская даже миллиметра кожи, что горела огнем от каждого мимолетного касания губ, рук. Рваное сбивчивое дыхание оглушало, добавляло острых ощущений. Камила никогда не думала, что сможет настолько сильно желать мужчину, так выгибаться под кем-то и молить о большем, не испытывая и капли стеснения. Все стало неважно. Только Егор. Его ласки, неразборчивый шепот, что слышался где-то на краю сознания. Ворон был нежен. Медленными тягучими движениями погружался в лоно девушки, выписывая на ее шее замысловатые узоры своим языком и лаская рукой маленькую аккуратную грудь. Камила впивалась ногтями в упругие ягодицы Егора и хрипло стонала, чувствуя приближение чего-то неизбежно волшебного. Того, что она никогда не испытывала.

— Егор…мне нужно… — молила Камила, сама не зная, о чем.

— Как скажешь, сладкая, — хриплый шепот прошелся током по каждой клеточке тела, заставляя его дрожать в предвкушении. Отдался тугой пружиной внизу живота. Егор ускорил темп, Камила громко застонала, замотала головой, жмурясь. Ее ногти с силой впились в напряженную спину мужчины, а затем резкий толчок и взрыв с искрами в глазах.

— Да, вот так. Моя девочка! — прорычал Егор, продолжая вбиваться в ее тело еще какое-то время, а затем, громко застонав, вышел из нее и излился на живот девушки.

— Теперь никуда от меня денешься. Не отпущу, — упав рядом с Камилой на кровать и притянув девушку к себе, протянул ворон с блаженной улыбкой на лице.

— Прости меня, — тихо прошептала блондинка и потерлась о щеку ворона своей.

— За что?

— За недоверие. У меня ближе тебя никого нет. Прости меня, Егор. И спасибо за терпение.

— Глупенькая, — нежный поцелуй в висок окончательно уверил Камилу в правильном выборе. Больше никогда она не позволит себе усомниться в своем мужчине. — Сейчас сходим в душ, а потом ты мне все расскажешь, хорошо?

— Да.

Егор поднялся с кровати, затем бережно подхватил на руки Камилу и отнес в душ. Все началось сначала. Нежные прикосновения, поцелуи и полная отрешенность от реальности.

— Я никогда не была свободной, — тихо начала свой рассказ Камила. Она сидела у Егора на коленях, укутанная в теплый махровый халат и жалась к нему, как замерзший котенок к источнику тепла. — Даже не знаю, как зовут моих родителей, кто они, и что с ними случилось. Меня забрали сразу после рождения. Я выросла в поселении рабов. Моя судьба была предрешена еще до появления на свет. Я знала с самого детства, что стану собственностью того, кто заплатит больше на аукционе. Меня должны были выставить на торги, как только достигну шестнадцатилетнего возраста и приручу лебедя. В поселении к нам относились не так плохо. Если выполняешь все указания и не выделяешься среди остальных, то тебя и не замечают. Мы все это понимали и старались не злить своих надзирателей. Только… После того, как я стала полноценной, не захотела мириться с судьбой рабыни. Нас часто пугали жестокими хозяевами, к которым мы попадем. Я решила сбежать в первый раз. Сразу после ритуала. И у меня получилось, потому что до этого никто не решался, и охрана была не готова к этому. Со мной тогда был мальчик младше меня на три года. Единственный, кто не побоялся. Снежный барс. Нас поймали на следующий день и заперли в подвале. Дату торгов на меня тогда уже объявили. Они не хотели портить товар, поэтому в наказание на моих глазах забили того мальчика до смерти. Он так кричал…звал на помощь… А я ничего не могла… — вспомнив все заново, Камила замолчала, пытаясь справиться с подступающей истерикой. Прошло столько лет, а она до сих пор помнит смелого снежного барса, который погиб в страшных муках по ее вине.

— Тихо, я рядом, — нежный поцелуй в лоб и теплые объятия придали Камиле сил и решимости. Она сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула и продолжила.

— Тогда я попыталась впервые воспользоваться своим даром. Хотела хоть как-то смягчить страдания мальчика. У меня получилось, на его лице появилась улыбка, а потом…надзиратель свернул ему шею и сказал, что я не имею право использовать свою силу без приказа. Он ударил меня ногой в живот…не помню сколько раз. Синяков, конечно же, не осталось. Он знал, как правильно бить, чтобы не проявились следы. В тот момент я должна была окончательно сломаться и смириться, но… Все эти события повлияли на меня по-другому.

Я поклялась самой себе, что мой дар никто не получит. Просто отключила его. Во время аукциона мне приказали продемонстрировать свои способности. Я должна была обратиться и подарить всем присутствующим умиротворение. Это входило в мой план. Я хотела оглушить их эмоциями, умиротворить так, чтобы получить время для побега, но… Я не смогла. Вообще ничего не смогла…

Естественно, никто не захотел покупать бракованный товар. Обычно с такими не церемонились, просто убивали. И я, наверное, хотела этого в какой-то степени, но мои хозяева посчитали, что не хотят лишаться единственного лебедя. Ведь это самый редкий и дорогой товар. После аукциона меня избили, сильно. Те надзиратели, из-за которых я и лишилась дара. Они мне мстили за то, что их наказали по моей вине. Ведь когда хозяева узнали, почему я стала неполноценной, пришли в бешенство. Несколько лет меня пичкали какими-то лекарствами, исследовали в медицинском корпусе, чтобы вернуть способности, но ничего не получалось. А я и не хотела, чтобы получилось.

Честно говоря, я ликовала, что смогла хоть как-то досадить им и показать, что не все в их власти. Когда мне исполнилось двадцать лет, все прекратилось. Им надоело со мной возиться. Было принято решение о ликвидации порченого товара. В последний момент пришел ОН…Виктор, — от одного имени Камилу затрясло, а в горле встал ком. Она уткнулась носом в шею Егора и прерывисто задышала, вцепившись мертвой хваткой в футболку ворона.