И доктор Ванмеер видел, что Грег хладнокровно продолжил операцию и справился блестяще с остальными скоплениями изуродованных болезнью сосудов.

Грег не мог не понимать последствий своей ошибки и та хладнокровность, с которой он завершил операцию, в какой-то мере, даже восхитила Альберта.

Погруженный в мрачные мысли, доктор Ванмеер сидел неподвижно в часовне уже долгое для медицинского персонала время, по больничным меркам, и лишь раз он спохватился, вышел на минуту за дверь, чтобы с кем-то переговорить по телефону, после чего вернулся обратно.

Падре Луис завершил свою горячую молитву, которую возносил Создателю за этого уникального человека, чтобы тот послал ему ответ на, без малого, вопрос жизни и смерти, а потому священник ничуть не удивился, когда двери часовни с грохотом распахнулись и в них, застыла невысокого роста фигура.

Лицо женщины можно было так и оставить в невнятной тени из-за резкого света льющегося у нее из-за спины из коридора. Сомнений быть не могло в ее личности.

Только Хоуп Ванмеер могла так бесцеремонно врываться в место молитвы и уединения.

Но праведного гнева ее действия никогда не вызывали у падре Луиса. Святой отец в подробностях мог представить себе, как она бесшумно неслась по лестничным пролетам, по привычке игнорируя наличие лифта, а лицо Хоуп, наверняка, было сосредоточенным, глаза серьезны и если проблема, на решение которой она торопилась, была ранее озвучена, то наверняка, у нее уже были наготове план А и план Б. Гибкий, подвижный и невероятный острый ум, не позволил бы никогда смириться с тем, что в мире существовали неразрешимые задачи или безвыходные положения.

Вот она, подавив странную неприязнь, робко шагнула в часовню и отец Луис удивился той буре эмоций, которые каскадом сменялись на тонком и благородном лице Хоуп — смятение, праведный гнев, ужас и — о, силы небесные! - даже растерянность.

Будто к смертнику с поясом взрывчатки на теле, она осторожно подошла к отцу и прикоснулась к его плечу, на что Альберт даже не вздрогнул. Он ждал ее.

Хоуп знала, что если увидит его раздраженным и снующим из стороны в сторону, то дело поправимо, но отец сидел неподвижно и даже не взглянул на нее, просто накрыл своей ладонью ее руку и сочувствующе сжал.

«Значит уже все решил!»

Стараясь восстановить дыхание после невероятной пробежки из детского отделения в корпус, где располагался оперблок и часовня, Хоуп сделала глубокий вдох и присела рядом с отцом.

  - Пожалуйста, расскажи все по порядку. Я уверена, что ты просто перестраховываешься. Допустить явную ошибку Грег просто не мог!

   - Каждый из нас не застрахован от подобного, Хоуп, - Альберт опустил голову и посмотрел на диск с записью операции, который держал в руке.

Доктор Ванмеер прямиком направился в техотдел, чтобы ему сделали копию и молил всех святых, чтобы он действительно оказался не прав. Единственное мнение, которое хотел услышать Альберт, это было мнение его дочери, ведь только она относилась к пациентам с тем же горячим желанием помочь им, что и он сам, а потому даже предвзятое отношение к бывшему жениху не помешает ей увидеть очевидного.

   - Это то, о чем я думаю? - Хоуп кивком головы указала на диск.

   - Да.

   - Прекрасно, давай с этим покончим быстрей. Я должна увидеть запись. Надеюсь ты еще не подал отчет в дисциплинарный комитет?

Этот вопрос вполне мог сойти за неудачную шутку, но на лице Альберта не дрогнул ни один мускул, только серые глаза стали строже.

   - Пациент еще пока номинально жив... Нужно твое мнение. Идем!

   - Именно! В этом все и дело! Жив! А ты на Грега уже готов всех собак спустить.

На столь резкие слова, Альберт отреагировал довольно спокойно, поднявшись со скамьи, он еще раз глянул на деревянное распятие, которое украшало скромный алтарь и направился к дверям.

«Дело дрянь!» - пронеслась неутешительная мысль в голове Хоуп.

Они вышли из часовни и направились в кабинет Альберта, около которого нервно металась Сандра Веласкес — неприлично красивая девушка-мексиканка, которая была закреплена за доктором Ванмеером на посылках.

  -  Доктор Ванмеер, Вас разыскивает профессор Локерри. Консилиум на семь вечера, - девушка встревоженно осмотрела мужчину с ног до головы, подобострастно замерев перед ним.

Более двух лет работы на доктора Ванмеера не прошли бесследно и Сандра из пустоголовой вертихвостки взрастила в себе то, что у людей принято называть чувством собственного достоинства, а привычки и поведение доктора знала лучше чем свои.

Резко развернувшись к девушке лицом, Альберт, к удивлению своей дочери, не пылал гневом, ведь позволять вмешиваться в сумрачное настроение, он крайне не любил, а тут внезапно смягчившееся лицо и странная нежность в глазах.

  -  Спасибо, Сандра. Если можно, дай мне минут пятнадцать отсидеться в кабинете, а потом излагай расписание. Хорошо? - вкрадчивый голос, в конец сразили Хоуп и она даже на мгновенье забыла о ужасающей проблеме, которая нависла над Грегом Паундом дамокловым мечом.

К этой Сандре стоило присмотреться.

   - Конечно, доктор. Как скажете! - девушка расцвела от столь обходительного обращения и скрылась за прозрачной дверью своего крохотного, но кабинета.

Мгновенно мышцы лица Альберта Ванмеера схлопнулись обратно в «я мир не уничтожу, он катится туда сам», едва дверь за спиной Хоуп мягко щелкнула замком. Она наблюдала за тем, как отец спокойно подошел к компьютеру и ввел свой пароль, после чего нажал кнопку, и через секунду послушно выкатился дисковод, куда Альберт вставил зеркально-серебристый диск.

Отойдя к окну, он сцепил руки за спиной, тем самым негласно давая Хоуп возможность просмотреть внимательно запись, и полностью погрузился в собственные мысли.

   - Четыре часа шестнадцать минут, - только и подсказал он время, когда, по его мнению, была совершена фатальная ошибка.

Вглядываясь в простор, который представал перед глазами Альберта из окна его кабинета, он знал, что буквально через пару минут, Хоуп увидит это неуловимое движение скальпеля и то, как торопливо она щелкнула мышкой, чтобы перемотать этот момент, чтобы посмотреть еще раз, только подкрепило его уверенность.

От увиденного у Хоуп все похолодело внутри, но она никогда не забывала, что из любой ситуации можно найти выход. Цепочка событий, которые последуют друг за другом в подобных случаях, тут выстроилась во всей красе и женщина с ужасом искала прореху, чтобы разорвать ее.

Как же хотелось, чтобы сейчас отец повернулся и тем же мягким, утешающим тоном, что он говорил с Сандрой, пообещал не рубить с плеча карьеру Грега из-за этого случая, который мог быть первым и последним.

В конце концов Элоиз Верхойзен была еще жива.

Прокрутив в шестой раз на одно и то же место видео, Хоуп чувствовала, как ее подмывает отчаяние, но старалась не подавать вида. Абсолютную тишину, царившую в кабинете, нарушало только тиканье часов, но даже этого звука было достаточным, чтобы закипеть от негодования и испытать неодолимое желание запустить ими в стену. Сдерживая сотню сформировавшихся оправданий и предостережений, Хоуп прикусила фалангу пальца и наконец оставила запись операции в покое.

   - Это еще ничего не значит!

   - Ты бы спустила подобное кому-нибудь из персонала, кто подчиняется тебе? - прозвучал голос отца, пронизанный стальными нотками.

Ставить себя на место других, было очень полезно, но объективность Хоуп в коем то веке дала слабину.

  - То есть, случить такое со мной, ты бы не моргнув глазом вынес это суд?

Вопросом на вопрос дочь давно научилась отвечать у своего отца, что не могло не вызвать у него слабую, печальную улыбку.

   - На этот суд, ты бы сама побежала..., - горько усмехнулся Альберт. - Но если тебе интересно мое мнение.

Он устремил на нее настолько пронзительный взгляд, что Хоуп почувствовала, как сердце сжалось.

  - Почему ты думаешь, я взял Грега пять лет назад, а не тебя? - прозвучал голос, полный отеческой заботы.