Я использую его и по сей день. Вот почему на обложке изображены очки… Но чьи это очки?

Шеп Гордон – уникальный менеджер талантов, голливудский агент и продюсер. Журнал GQ назвал его «неизвестным человеком, который делает всех известными». Шеп сыграл важнейшую роль в жизни и карьере Джими Хендрикса[10], Элиса Купера[11], Тедди Пендергасса[12], Лютера Вандросса[13], Рэчел Уэлч[14] и Граучо Маркса[15]. Шеп – менеджер, которого называют «человеком старой школы». Он никогда не подписывает контрактов со своими клиентами. Все решается рукопожатием. В шоу-бизнесе все знают: если Шеп сказал, что будет так, значит, все так и будет. Шеп создал мир знаменитых шеф-поваров, в котором мы живем сегодня. Он буквально изобрел этот рынок. Эмерил Лагасс[16], Даниэль Булю[17], Вольфганг Пак[18] и многие другие были бы не известны широкой публике, если бы не Шеп. Актер и режиссер Майк Майерс даже снял документальный фильм о его жизни «Суперменш: Легенда о Шепе Гордоне».

Я познакомился с Шепом на одном из важнейших событий для сценаристов, режиссеров и артистов – на «Мастермайнд Токс», беседах, которые проводит мой друг Джейсон Гейнард. Шеп – один из лучших в мире рассказчиков. Его истории об Элисе Купере невероятно увлекательны. И это неудивительно – ведь он работал с самыми культовыми фигурами шоу-бизнеса. Я сидел вместе с 150 другими участниками и слушал, как Шеп делится с нами своими историями голливудского суперагента.

И тут кто-то спросил, как он помогал выдающимся артистам, с которыми работал, выступать на пике формы.

Реакция Шепа Гордона была честной, резкой и глубокой:

«Я считаю, что каждый человек уникален и не похож на других. Думаю, есть только одно общее правило, которое я пытался внушить всем звездам, будь то шеф-повара или актеры. Если публичный человек позволит себе оставаться собой, то он никогда не будет счастлив. Он никогда не обретет уверенности, потому что если черты собственного характера вложить в персонаж, который тебе понятен, то всегда будешь знать, что он должен делать. И, оказавшись на пресс-конференции, всегда будешь знать, как отвечать на вопросы.

Если же оставаться собой, то никогда не будешь знать ответов. Это очень тяжело. Когда принимаешь это на свой счет, а не на счет персонажа, начинаешь бояться. Если плохая рецензия написана о персонаже, персонаж можно изменить. Если плохая рецензия о тебе, то это порой глубоко ранит. Поэтому я не думаю, что стоит обобщать. Но если уж и делать какое-то обобщение, то скажу: публичный человек всегда должен сознавать, что публика любит не его, а его персонажа. После моего фильма люди подходили и говорили: “Вы самый лучший! Вы невероятный!” Но они не знают меня. Они знают того парня с экрана. Поэтому если можете мысленно дистанцироваться, то это будет лучше всего».

Около пятнадцати человек в зале, которые были знакомы с моей работой, сразу же повернулись ко мне. Я видел, как поражены многие из них. Кто-то ухмылялся и подмигивал. А Джейсон, который на сцене вел интервью, нашел меня взглядом в толпе и покачал головой, словно говоря: «Господи, ты же вечно об этом твердишь!»[19]

Позже мы с Шепом обсудили эту идею, которая оказалась гораздо более универсальной. Она могла приносить пользу не только знаменитостям, звездам шоу-бизнеса и выдающимся спортсменам. Ее можно было использовать не только в свете рампы или на спортивной площадке.

Альтер эго – полезное средство, способное помочь вам, мне и всем остальным стойко справляться с жизненными трудностями и невзгодами. Развивайте свое творческое начало, одновременно защищая хрупкое «я». Точно представляйте, кем вы хотите быть на игровом поле. Эффективность этой системы подтверждают не только тысячи людей, использовавших ее в жизни, но также научные исследования и истории успеха множества людей, о которых я расскажу в своей книге. Я потратил на создание этой системы двадцать лет. И поверьте, она того стоит!

Первым в истории заговорил об альтер эго римский философ и государственный деятель I века до нашей эры Цицерон. В своих трактатах он использовал иной термин – «второе я», «верный друг»[20].

В переводе с латыни «альтер эго» означает «другой я».

На протяжении веков концепция эта неоднократно и значительно менялась. Если вернуться к истокам идеи, то становится ясно, что «верный друг» или «второе я» – термины очень полезные. Если бы Цицерон жил сегодня, он признал бы, что всего лишь придал форму абсолютно естественной части человеческой личности.

Я не изобретал альтер эго, и Цицерон тоже. Единственное, что я сделал, так это создал систему для разработки альтер эго и дал людям ориентиры, с помощью которых можно активировать и использовать все невероятные преимущества эффекта альтер эго. Читая мою книгу, вы узнаете, как разные люди использовали этот эффект для достижения самых разных целей.

Впервые я столкнулся с силой альтер эго еще в юности. Мое детство прошло на ранчо в шесть тысяч акров в канадской провинции Альберта. Я был очень общительным, спортивным мальчишкой и постоянно с кем-то соревновался. Я вечно задирал своих старших братьев, Росса и Райана. Чаще всего в состязаниях я проигрывал, но точно знал, что когда-нибудь сумею их победить, а когда это произойдет, мои победы останутся со мной навсегда.

Спорт был моим убежищем. Под маской бойкого мальчишки скрывался страшно неуверенный и охваченный тревогой ребенок. Мой разум постоянно терзался мыслями о том, что думают обо мне другие, как завоевать их сердца, как произвести на них впечатление. Но когда я занимался спортом, эти мысли исчезали, и верх брала моя задиристая натура.

Однако у меня была проблема: я не умел контролировать свои эмоции.

Когда мне было четырнадцать, волейбольная команда нашей школы участвовала в турнире, который проходил в Голден-Прейри, провинция Саскачеван. Во время матча игрок у сетки из команды соперника буквально выводил меня из себя.

Каждый раз, бросаясь отбивать мяч или подпрыгивая, чтобы поставить блок, он намеренно выставлял ногу, стараясь пнуть меня в пах.

Когда это произошло в первый раз, я не обратил особого внимания, решив, что это была случайность. Однако он продолжал вести себя точно так же. Я пожаловался судьям, но мне сразу стало ясно: они не собираются наказывать игрока местной команды. Матч продолжался. Игрок соперника становился все более и более агрессивным. В конце концов, после очередного пинка я взорвался. Когда его нога коснулась земли, я просунул руку сквозь сетку, схватил его за футболку, притянул к себе, выставил кулак, словно заряженный пистолет, и сильно ударил его по лицу через сетку. Он рухнул на землю.

В зале поднялся переполох. Такое часто случается на школьных волейбольных турнирах. Раздались свистки, игроки и тренеры бросились на площадку, товарищи по команде смотрели на меня с недоумением: что это только что было?