Удар и снова удар. С каждым ударом трещин становится всё больше, как и острых осколков в её руках и на полу. Она не чувствует боли, лишь то невероятное чувство, сравнимое лишь с охотой на Бармаглота.
Лица исчезают, но она их по-прежнему видит. Они смеются, смеются над ней! Алиса хватает стул и ударяет им по ненавистному зеркалу. Тысячи и миллионы осколков падают на пол. Девушка смотрит на пол и видит какую-то странную жидкость, похожую на красную краску. Зачем она здесь? Наконец, она видит, что все её руки покрыты кровью. От внезапного шока, не от боли, она падает на пол. Чуть осмелев, девушка бросает робкий взгляд на руки: они словно в красных перчатках и кровь медленно, но, не останавливаясь, капает на пол. Алиса поднимает глаза и видит в оставшихся в раме кусочках зеркала лишь своё отражение. От этого становится как-то легче. А кровь капает, капля за каплей. Ей даже в голову и не приходит позвать кого-нибудь на помощь или хотя бы наложить повязку. Зачем? Всё потеряло смысл уже давно.
- Алиса! – раздаётся знакомый голос совсем рядом. Девушка озирается, но никого не видит.
- Алиса! – голос всё ближе и ближе, почти прямо над ухом. Она уже не в силах поднять глаза, но готова поклясться, что чувствует чьё-то дыхание совсем рядом. Чьё-то тёплое дыхание, касающееся уже холодной кожи.
- Алиса! – этот голос похож на сладкое мурлыканье большого и пушистого кота. От этого звука становится как-то теплее и светлее. Светлее в той темноте, в которой она сейчас.
- Алиса! – в комнату врывается лёгкий ветерок и Алисе кажется, будто её тело поднялось куда-то высоко. Голоса не смолкают, они рядом. А ветер приносит до боли знакомый запах.
- Алиса! – девушка уже не хочет открывать глаза – в этом нет смысла. Она практически видит новый мир, мир, в который стремилось её сердце, мир того, чего не может быть.
========== Преследуемая ==========
Серый свет. Облупившаяся краска на стенах, плесень. Запах сырости и паутина. Белль приоткрывает глаза и встаёт с шаткой скрипучей кровати, накрытой изъеденным молью одеялом. За окном серое унылое небо, навевающее страх. Ещё один день, полный безнадёжности. Ещё один день, полный страха и слёз.
Белль уже не на что надеяться: её отец мёртв. Чудовище как-то, издеваясь над ней, показывало в своём зеркале его могилу. Чудовище.… От одного упоминания об этом омерзительном существе девушку пробирает дрожь. Наедине с монстром, наедине со страхом. Замок пуст – возможно, это заслуга бывшего принца, да и с его характером это не удивительно.
Белль вытирает пыль с Клоксворта – так она называет часы, что стоят у неё на тумбочке. Рядом – его лучший друг и по совместительству подсвечник – Люмьер. Иногда она разговаривает с ними, когда Чудовища нет поблизости. Может, она сошла с ума, но иногда ей кажется, что в коридорах замка слышны голоса и шорохи. Да и её новые друзья время от времени исчезают из комнаты.
Из западного крыла доносится грозное, но приглушённое рычание. Бель уже привыкла: это значит, что Хозяин соизволил проснуться. Хозяин… Какое мерзкое слово! Однако только так девушка и называла Чудовище. Она не знала его имени, да и какое имя может быть у столь отвратительного существа, превратившее её жизнь в жалкое существование? Белль ненавидела его всем сердцем, так же как и этот ужасный замок, полный крыс и паутины. Но что-то всё же держало её здесь. Иногда об одной мысли об этом её пробирала дрожь. Ей казалось, что причина эта – Чудовище.
Когда она сбежала в первый раз, тогда в жестокий и лютый мороз, он спас её. Спас, несмотря на то, что она не заслуживала спасения: нарушила договор, отказалась слушаться его, да и, в конце концов, чуть не разбила ту злополучную склянку с розой! И всё же он спас её. Девушка до сих пор помнила эти голубые глаза, налитые невероятной яростью и злостью и одновременно какой-то радостью и гордостью.
В какой-то момент Белль подумала, что после этого Чудовище станет к ней относиться как к человеку, но нет. Его гордыня просто не имела пределов. Даже сейчас, спустя почти год он был безумно зол на неё за то, что она не явилась на ужин в первый вечер.
Белль страшно. Она идёт по коридору, окутанному сумерками. Кажется, что в этом замке навеки поселилась ночь, и даже рассвет не в силах победить её. Шаги девушки гулким эхом проносятся над сводами замка. Недовольный рык теперь доносится с улицы – значит, Чудовище отправилось на поиски очередного случайного прохожего и по совместительству ужина. Рык стих. Теперь она в полном одиночестве. Хотя, она так давно уже не видела Чудовище, что уже стала бояться, что это плод её больной фантазии.
Вдруг что-то мелькнуло в темноте, какая-то тень пронеслась мимо девушки. Она вскрикнула и обернулась: всего лишь зеркало. Хотя, от прежней зеркальной стены осталось лишь небольшие куски, покрытые трещинами – Чудовище ненавидело зеркала. Белль глядит на себя: волосы превратились в колтуны и в них какой-то мусор, кожа бледная, как у мертвеца, и вся покрыта синяками и ссадинами. Она и сама теперь похожа на монстра. В глазах первобытный страх, а по коже пробегает дрожь.
Под ногами хрустят осколки стекла, с каждым шагом всё глубже вонзающиеся в босые ноги. Белль, стараясь забыть о боли, продолжает идти вперёд, оставляя за собой цепочку кровавых следов.
- Сегодня, я обещаю тебе, это будет сегодня, - шепчет она самой себе.
В её руке ржавый ножик, украденный несколько месяцев назад с кухни. Она знает, что так не может больше продолжаться. Этот вечный страх, прятки – этому должен придти конец.
Западное крыло – жилище Хозяина. Тут ещё мрачнее, чем в других частях замка, даже в темнице и то есть окна. Стены покрыты царапинами от гигантских когтей, на полу обрывки штор, осыпавшаяся краска, и даже страницы из книг. Белль знает, почему они здесь: очередная месть любительнице чтения. Чудовище хотело причинить ей боль всеми доступными ему средствами, но больше всего ему нравилось просто издеваться над ней: рвать книги, громко чавкать или говорить гадости об её отце. Или по ночам ходить мимо её комнаты и шептать её имя пугающим шёпотом – она была уверена, что это его рук дело.
Только тишина. Тишина, прерываемая истошными криками в лесу и стуком живого и так жаждущего жить сердца. Тихий птичий голос доносится из-за тяжёлой дубовой двери. Откинув сомнения, Бель входит внутрь.
Все так же. Те же разодранные шторы, разодранные стены и роза, безупречно прекрасная роза под хрустальным колпаком. Девушка оглядывается и видит маленькую птичку, безуспешно пытающуюся вылететь на улицу. Она бережно берёт её в руки и, бросив куда-то нож, открывает окно: комнату наполняет дыхание холодного ветра. Птица, освободившись от невидимых для неё пут, взмахивает крыльями и улетает в безбрежное серое небо.
- И я тоже в клетке, - шепчет Белль, - только меня никто не спасёт.
Она торопливо поднимает нож с пола и тяжело вздыхает. Она боялась этого, но никак иначе нельзя. Она страстно желала этого всем своим сердцем, представляла, как нож вонзается в сердце этой никчёмной твари, как кровь брызжет на лезвие. То, как постепенно гаснут пронзительно-голубые глаза, а кровь капает на пол и пачкает ей туфли… А потом чувствовала горячие слёзы на щеках. «Слабохарактерная», - оправдывалась девушка, но в глубине души Белль чувствовала, что причина в чём-то другом. Будь она слабохарактерной, разве она смогла бы всё это преодолеть? Причина была в другом, но от одной мысли об этом девушку пробирала дрожь.
Чудовище всегда возвращалось в определённое время, а сегодня… Ранние сумерки уже окутали замок, и тени выбрались из своих убежищ. «Может, оно сегодня не вернётся?» - думает Белль. Ведь так иногда случалось раньше: одичавший принц порою настолько увлекался охотой, что не возвращался, не утолив столь нестерпимой жажды крови до конца.
Белль с грустью покидает комнату. В её глазах разочарование и… облегчение. Крики в лесу уже давно утихли. То, что Чудовища всё ещё не было – это странно. Хотя, кто знает, что в голове у безумца? Его выходкам девушка уже давно перестала удивляться.
